Взвалив на плечо мешки со старой одеждой и электроникой, Майк пошёл к машине и забил ими багажник с задним сиденьем. Пока ходил туда-сюда, убедился, что стал меньше хромать.

Проверил показания системы: до восстановления ноги осталось чуть больше двенадцати часов. Ого, может ли быть такое, что он регенерировал быстрее, чем это положено обычному человеку? Отличная новость, если и вправду так.

По пути в больницу Майк остановился у супермаркета, где стояли контейнеры для сбора пожертвований. Недолго думая, скинул туда все мешки, словно навсегда сбрасывая груз прошлого, и уехал не оборачиваясь.

Дядя встретил Лексу у входа в магазин. Это было что-то новенькое. И это пугало.

– Он с раннего утра поджидал меня! – не здороваясь, он перешёл сразу к делу.

– Кто?

– Парень настолько обнаглел, что открыто угрожает мне. Но пока что я не уверен, есть ли у него основания.

– Да у кого какие основания и на что?

Дядя Ховелл провёл Лексу в офисное помещение. Не обращая внимания на её вопросы, он продолжил:

– Парень вообще наглый, я его сам уже хотел ударить, нельзя со мной разговаривать в таком тоне!

– Да о ком ты?

– Сложно поверить в то, что он говорит. Но если то, что он рассказал, правда, то мы в таком дерьме, что я и не знаю, как мы из него выплывем.

– Дядя Ховелл, я не понимаю, что… Твою мать!

Дядя распахнул дверь в свой кабинет, и Лекса увидела, что в дядином кресле, задрав ноги на стол, сидит большой мужик. Под бейсболкой виднелся бинт, а половина лица заклеена пластырем. Во второй половине Лекса узнала знакомый похотливый оскал:

– Привет, крошка, давно не виделись.

– Мистер Горецки? Что вам здесь надо? Снова хотите получить по морде?

– Алекса! – прикрикнул дядя. – Что ты несёшь?

Горецки убрал ноги со стола и поднялся:

– Пришёл лично, чтобы рассказать тебе, что скоро вас засудят. Вы должны мне миллионы!

Лекса спокойно возразила:

– Тогда я подам ответный иск за сексуальные домогательства. И тогда уже ты будешь должен.

Горецки усмехнулся:

– Не пытайся меня запугать. Я консультировался с юристом. У тебя нет доказательств.

– Но и у тебя их не густо.

Дядя Ховелл встал между ними:

– Поэтому я и предлагаю решить всё мирно, без суда.

Горецки сжал кулак:

– Никаких договоров, я вас засужу! И особенно вашего жопоголового сотрудника. Вы все на коленях будете просить у меня прощения! Кстати, где он? Спрятали от меня? В прошлый раз он трусливо меня ударил, когда я не ожидал нападения…

– Майка сегодня нет. Но поверь, он может отделать тебя так же, как и в прошлый раз.

– Алекса! – снова прикрикнул дядя. – Не говори ничего такого, что можно будет использовать против тебя.

– Тогда пошёл вон отсюда, – Алекса показала Горецки на дверь.

– Ах так, да? Ладно. Встретимся в суде!

– Давай, давай, – Лекса выпроводила Горецки, вернулась в офис и упала в кресло. Закрыла лицо руками и, едва сдерживая слёзы, сказала:

– Мистер Ховелл… дядя, что же нам делать?

Ховелл подошёл к барному шкафчику, достал бутылку скотча и два стакана. Налил, бросил немного льда и протянул стакан Лексе:

– Во-первых, перестань ныть. Я присмотрелся к этому Горецки, знаю такой тип людей. Они любят доводить до слёз тех, кто физически слабее. Твои слёзы – его радость, для этого он и приходил. Во-вторых, расскажи, что именно произошло? Кто этот Хаген? И почему он избил этого здоровяка?

– Майкл Хаген работает у нас мастером по ремонту техники.

– Он, должно быть, серьёзный боец? Странно, что я не замечал его раньше.

– Ах, нет же, дядя, Майк вовсе не боец… Точнее, выглядит не бойцом, хотя дерётся… Я запуталась.

– Я тоже. Подожди, это не тот ли дурачок, что вечно сидит за прилавком и хлопает ушами?

– Он самый. Невысокого роста.

– Невысокого? Его едва видать за прилавком. Хм, и это он избил Горецки?

– Я сама видела… Если бы не вмешалась, то вообще убил бы.

Дядя задумчиво посмотрел на то, как Лекса отпила скотч, поморщилась и поставила стакан на стол.

– Где сейчас этот Хаген?

– Я дала ему выходной.

– Почему?

– Он болен.

– Алекса! – прикрикнул дядя. – Не ври мне, я же всегда вижу, что ты врёшь.

– Вчера он участвовал в подпольных боях без правил. Ему крепко досталось! – выпалила Лекса. – Я вместе с ним ходила.

– Что? Тоже на ринге дралась?

– Да нет же, бои проходили в клубе Dark Devil. Он меня пригласил, типа свидания было.

– Слышал про это место, его сынок мэра держит. Да уж, Алекса, не буду спрашивать, как тебя туда занесло, и почему тебя вечно тянет на плохих парней.

Позвякивая льдом в стакане, дядя ходил по кабинету. Лекса, утерев слёзы, следила за ним, пытаясь прочитать на морщинистом лице решение. Лекса полагала, что она сильная и независимая женщина, но столкнувшись с угрозами Горецки, поняла, что вся её независимость ничего не стоит в сравнении с жизненным опытом дяди.

Тот со стуком поставил стакан на стол:

– Дело такое. Насколько я понял вашу ситуацию, свидетелей драки Майка и Горецки не было?

– Не знаю, это же парковка, мало ли кто там был.

– Допустим, ты единственный свидетель. Таким образом, у Горецки нет доказательств.

– Но я набрала 911 со своего телефона. Если начнут разбираться, почему я вызвала, то…

– Да. Это плохо. Будем решать проблемы по мере поступления. Но сначала я советую уволить этого Майка. Странный он парень, а я странностей не люблю. Дерётся на ринге, напал на клиента…

– Дядя, он не напал. Он меня защищал.

– Забудь об этом. У Горецки есть сильный аргумент: всё произошло на территории нашего магазина, а в избиении участвовал наш сотрудник! Хороший юрист способен состряпать из этого иск на миллион. Надеюсь, этот дурак Горецки не найдёт хорошего юриста. Заодно оштрафуй мерзавца Хагена за нападение на клиента.

– Но ведь получается…

– Да, мы должны сделать так, чтобы всё свалить на Майка. DigiMart должен остаться в стороне от всего этого. Тогда есть возможность перевести дело в личный конфликт между Майком и Горецки. А не Горецки против DigiMart.

Лекса схватила стакан и сделала глоток:

– Мы же поступаем бесчестно!

– Это бизнес. Думаешь, Горецки будет тебя жалеть, если появилась возможность отсудить кучу денег? Я сейчас поеду на встречу с нашими юристами и посоветуюсь, но не думаю, что они найдут иную линию поведения, кроме как всё отрицать и валить на Хагена.

Лекса поднялась с кресла и подошла к зеркалу, чтоб поправить макияж и удалить следы слёз. Дядя хотел было выйти из кабинета, но на пороге остановился:

– Да, и ещё. Попроси Риггса отсмотреть записи с камер за тот день. У нас ведь есть камеры на парковке?

– Вроде бы нет.

– Всё равно, камеры на обратной стороне магазина могли захватить кусок паркинга.

– Хорошо, – дрожащим голосом ответила Лекса.

– Не переживай, – неожиданно тепло сказал дядя. – Этот идиот дал нам время подготовиться. Надо было сразу подавать в суд, а не приходить сюда и угрожать.

Дядя вышел, а Лекса глубоко вздохнула, поправила одежду и тоже вернулась в зал.

Похоже, этот день будет долгим и очень тяжёлым. Надо бы порыться в сумочке, найти и выпить «Алка-Зельтцер»…

Хаген ожидал увидеть Гонсало, который неподвижно лежит на кровати, опутанный трубками, а рядом тревожно пищит медицинское оборудование. Но парень встретил его на ногах, вполне себе живой. Лицо его было всё ещё вздуто, глаз заплыл, а голова обмотана бинтом, но он улыбался и крепко пожал руку, даже приобнял Майка:

– Здорово, бро, самый быстрый кулак на Диком Западе!

Майк тоже попробовал улыбнуться. Он с опаской смотрел на Гонсало, недоумевая, как тот может быть таким весёлым? Ведь Майк чуть не сделал его инвалидом, победив на глазах у публики. Причём в тот самый момент, когда сам Гонсало уже был уверен в своей победе. Должно быть, вдвойне обидно?