Наконец остановился возле той, что искал. Тяжёлая груша ростом с человека (то есть сильно выше Хагена) на массивном треножнике с болтами, которые фиксировали её на полу. Майку показалось, что такая модель надёжнее, чем многочисленные мешки с основой, заполненной водой или песком.

Хаген толкнул тело груши, она тяжело отклонилась и вернулась назад. Отлично.

– Эй, гномик, зачем тебе груша с такой отдачей? Ведь отпружинит и убьёт тебя, – заржал качок, поглядывая на Барби.

Она вздохнула и через силу улыбнулась, пожав плечами.

– Мне надо отрабатывать удары, – сказал Хаген. – Но… будешь плохо себя вести, придётся тренироваться на тебе.

Хаген резко ударил по груше. Вложил все доступные ему 11900 урона. Хлопок был такой оглушительный, что один из продавцов вскрикнул от неожиданности. Тело груши отклонилось далеко от Хагена и со скрежетом и свистом вернулось на место. Плохо прикрученные болты подставки даже слегка вышли из пазов в полу. Возвратное движение груши оказалось такое сильное, что Хаген вынужден был увернуться, как во время настоящего спарринга.

– Я сейчас тебе покажу, как надо тренироваться, – рассердился Кен.

Он направился к Хагену, перешагивая через разделявшие их штанги и гантели.

– Сайлас, прекрати, – остановила его Барби. – Не устраивай разборок, у тебя уже висит одно предупреждение в полиции. Хочешь снова отправиться на общественно полезные работы? Соскучился по оранжевому жилету?

– Не переживай, я не трону коротышку. Я просто покажу ему, как надо бить.

Качок встал напротив покачивающейся груши и демонстративно размялся, растирая свои пластиковые мускулы. Постоянно косясь на Барби, надеясь поймать её одобрительный взгляд.

Хаген… Хаген тоже поглядывал на красотку. Ведь её строка «Отношение» сменилась с безразличия на «Слабый интерес».

Качок встал в стойку и с резким «Хых!» ударил по груше. Раздался второй громкий хлопок. Как и после удара Хагена тело груши значительно отклонилось, но сложно было понять, у кого удар сильнее. На этот раз прибежал продавец:

– Джентльмены, как я понял, вы заинтересовались этим снарядом?

Качок Кен со скрипом сжал кулак перед лицом Хагена:

– Понял, как надо бить?

– Не совсем, – усмехнулся Хаген. – Приходи в спортзал, мне как раз нужно отработать удары ногой. Заодно покажу тебе, как надо бить на самом деле.

– Ты наглый. Приду. Где и когда?

Хаген назвал адрес спортзала Очоа и добавил:

– Бываю там каждый вечер.

– Жди, – бросил Кен и вернулся к Барби.

Оба пошли вдоль рядов. Хаген проводил взглядом девушку, с трудом оторвался от её нижней части, обтянутой трико для йоги, чтобы прочитать:

Отношение: интерес (5/10).

Сопротивляемость вашей харизме: высокая (9/10).

Хаген так толком и не понял, зачем нужна сопротивляемость, но ему понравилось уже то, что она понизилась на один пункт.

А продавец продолжал говорить, присев на корточки и показывая на подставку груши:

– Позвольте, поясню. Это старая модель, мало кто использует механическое крепление. Но вы легко можете зафиксировать снаряд на полу и без необходимости сверлить дыры и устанавливать специальную платформу. Более того… э-м-м-м… сэр, на эту модель существенная скидка.

– Беру, – кивнул Хаген. – Записывайте адрес доставки.

Скидка, вот это удача!

За установкой груши прошёл остаток времени до вечера. Убедившись, что груша прочно привинчена к полу, Хаген попробовал пару раз ударить ногой, но вышло слабенько, неуклюже. Сам Майк едва не падал назад, когда груша пружинила и толкала в пятку, как настоящий противник. Хм, а качок Кен оказался прав.

Надо ещё долго-долго учиться, чтобы система оповестила о повышении навыка «Удар ногой» до значительного уровня.

Хаген приехал к DigiMart в тот час, когда большая часть сотрудников уже разошлась. Риггса тоже сменил ночной охранник – высокий парень по имени Мюрто. Бывший военный, поэтому Майк не боялся того, что старик утащит его в свою комнату и начнёт допрашивать, вспоминая былые навыки.

Веймин тоже уходил в это время, но Хаген видел, что тот бродит между рядов, ожидая его. «Тойота» Лексы была на парковке, значит, и девушка тут: как всегда задержалась после рабочего дня

«Какая она трудолюбивая», – с нежностью подумал Хаген.

Он так спешил, что не заметил неподалёку машину мистера Ховелла. Тот никогда не задерживался так поздно, ведь для этого была Лекса. Майк прошёл мимо ночного охранника, показывая свою карточку сотрудника. Хаген привык, что он самый незаметный работник, и его мало кто из коллег помнит в лицо.

Увидев Хагена, Веймин заговорщически отвёл его в сторону:

– Мне кажется, Риггс нашёл видео, где мы отколотили тех торчков.

– С чего ты так решил?

– Ну, он долго сидел в серверной, потом ходил в кабинет мисс Хепворт, потом вернулся с ней, и они – уже вдвоём – долго там пробыли.

– Почему ты думаешь, что они смотрели видео?

– А что ещё можно делать в комнате, где есть только комп с архивами камер наблюдений?

Хаген кивнул:

– Даже если и нашли, то что с того? Разве мы плохое дело совершили? Риггс нам должен быть благодарен.

– Что-то он не очень был дружелюбен, когда допрашивал меня о тебе. Мол, не замечал ли я за тобой жестокого поведения, не нападал ли ты на людей. Я и говорю ему: это Хаген-то на людей нападал? Да он людей боится, как дикий оленёнок… без обид, Майк.

– Никаких обид.

– Мистер Риггс, говорю я, вы же сами знаете, что малыш Майки скорее расплачется, чем ударит кого-либо… без обид.

Хаген хмыкнул.

– Выгораживал тебя, как мог. Знаешь, я сам уже не понимаю, что ты за человек. То дрожишь при разговоре с Горецки, то вдруг валишь нарика с одного удара, теперь захотел научиться удару ногой… Ладно, ты готов? Где будем тренироваться? Я хожу в один зал, где изучают восточные единоборства, но там нужно заранее записываться. Да и… не пустят тебя туда. Без обид.

Хаген так задумался над словами Веймина о Риггсе и странном поведении Лексы, что не сразу ответил. Действительно, почему она не перезванивала, почему откладывала выход Майка на работу, ведь он прекрасно знал, что в срочном ремонте скопилось много девайсов. Да и повреждённая нога не помеха мастеру по ремонту.

– Ну так что? – спросил Веймин.

– Подожди меня в машине, – сказал Хаген. – А я проведаю Лексу… мисс Хепворт, то есть.

– Не лучшее время, – крикнул вслед Веймин. – Там у них совещание какое-то.

Хаген взбежал по лестнице на офисный этаж. В коридоре было темно, только из приоткрытой двери кабинета мистера Ховелла лился свет. Сердце Хагена стучало как после второго раунда. Почему он так переживал?

Открыл дверь, вошёл:

– Добрый вечер.

Мистер Ховелл сидел за столом, по бокам стояли два человека в деловых костюмах, показывали ему какие-то бумаги. Алекса Хепворт со стаканом сока в руке занимала место возле третьего юриста и слушала его рассказ про какие-то «требования по претензии», «обращение в суд» и прочее. В таких юридических терминах, которые хоть и звучат как человеческий язык, но совершенно непонятны непосвящённому.

– Алекса? – грозно спросил Ховелл, не глядя на Хагена. – Что он здесь делает? Почему он вообще ещё здесь?

Юристы тоже укоризненно поглядели на девушку.

А Хаген посмотрел на Лексу, вызывая её профиль.

Возраст, умения – всё это его не интересовало. Хотя Майк заметил, что у неё был второй уровень и несколько боёв: вероятно, ходила в детстве на какие-то единоборства.

Его интересовала только строка «Отношение». Он ожидал увидеть всё что угодно: раздражение, отвращение, слабый интерес…

Но увидел совсем другое:

Текущее отношение к вам: неприязнь (10/10).

Сопротивляемость харизме: крайне высокая (10/10).