Как-то раз шайтан, принявший облик почтенного старца, и Алдаркосе оказались рядом на праздничном тое. Хозяева расстелили перед гостями сачак и подали баранью голову. По обычаю она ставится перед старшим из собравшихся. Алдаркосе спросил у своего соседа-шайтана, сколько ему лет.

– Я родился на сто лет раньше всего живого на земле, – важно ответствовал тот.

Алдаркосе прикрыл лицо руками и захныкал, делая вид, что плачет. Все заволновались, стали спрашивать, в чём дело.

– Как вспомню, так не могу удержать слёз, – тяжело вздохнув, сказал он. – В день рождения этого яшули я потерял своего младшего сына; он был тогда уже взрослым юношей… Такой был славный!..

Баранью голову поставили перед ним.

Потерпев поражение, шайтан всё же не отказался от мысли расквитаться. Как-то он появился в кибитке Косе и предложил ему вместе вести хозяйство. Тот согласился. Решили посеять лук. Шайтан не один десяток дней трудился в поте лица, пока созрел урожай.

– Какую часть возьмёшь, – спросил у него Косе, – ту, что в земле, или ту, что над землёй?

«Что он меня, за дурака считает?» – подумал шайтан и поспешно сказал:

– Над землёй!

Выкопали они лук и повезли на базар. Все берут головки и никто – сухие стебли. Шайтан понял, что опять его обвёл безбородый.

На следующий год шайтан снова явился и стал договариваться о совместном хозяйствовании. Косе ничего не имел против. Посеяли кукурузу. Когда она созрела, Косе спросил напарника:

– Какую часть…

– Ту, что в земле, – не дав ему даже договорить, сказал шайтан. А про себя не без гордости подумал: «Больше ты меня не надуешь!»

Отправились на базар. Алдаркосе опять выгодно продал свою долю, а шайтан – уехал ни с чем.

Как-то отправился Косе по делам. Староста шайтанов, по обыкновению, сопровождал его. Поболтали они о том о сём и решили петь песни. Пели-пели и додумались: пока один поёт, другой везёт его, кончается песня – они меняются местами.

– Пой ты первый, – предложил Косе.

Шайтан влез ему на спину и запел. Поёт, а Косе везёт его. Только песня скоро кончилась, и шайтан слез. Косе уселся на него поудобнее, взял в руки палку, словно это был дутар, и запел: «те-те-те, те-те-те, те-те-те…» Так он пел долго-долго. Шайтан устал до изнеможения.

– Послушай, скоро ты допоешь свою песню? О чём она?

– Скажу, когда кончу, – отмахнулся Алдаркосе и продолжал: – те-те-те, те-те-те…

Так он пел, пока они не добрались до места. Вконец измученный шайтан свалился без сил. Больше Алдаркосе его не видел, и за ним окончательно укрепилась слава непревзойденного обманщика.

Когда Эсенполат был маленьким, его часто посылали за водой. Как-то он нёс полный сосуд, а сосед сгружал челек с верблюда. Тот испугался чего-то, один бочонок сорвался и разбился. Больше на этом верблюде воду не возили. Эсенполат решил: «Разобью кяды, скажу – с испугу, тогда меня тоже не будут посылать».

На следующий день мать говорит:

– Эсенполат-джан, сходи за водой.

– Знаешь, мама, – сказал мальчик, – я всего пугаюсь, когда несу воду.

Но мать и слушать не хотела отговорок.

– Ай, сынок, – пожурила она его, – ты разве скотина, чтоб всего пугаться? Смотри не скажи этого еще кому-нибудь – засмеют.

Эсенполат пошёл, наполнил кяды, но, подойдя к кибитке, сделал вид, что испугался, и упал. Тыква – вдребезги.

– Вай, Эсенполат, ты оставил нас без чая, – с досадой сказала мать.

С тех пор его перестали посылать за водой.

Эсенполат с другом остановились в кибитке одного бая. Хозяин был жаден и предложил им на обед только чурек. Поели они его без особого удовольствия. Эсенполат то и дело рыскал глазами по сторонам и вдруг заметил в углу чашку с кислым молоком.

– Пожалели для нас, так пусть и сами его не отведают, – пробормотал он и тихонько предложил другу: – Давай затеем драку и опрокинем посудину.

Только вышел хозяин, Эсенполат запустил в товарища половинкой чурека, тот стукнул его целой лепешкой, и они принялись барахтаться до тех пор, пока Эсенполат «нечаянно» не зацепил чашку ногой. Молоко разлилось по полу.

– А теперь пойдем, – сказал Эсенполат. – Пусть сами едят сухой чурек.

Эсенполат с товарищем заночевали у скупого человека. Когда хозяин уснул, Эсенполат сказал:

– Пошарь-ка там, друг, нет ли масла или ещё чего. В дороге поедим.

Нащупав кувшин, товарищ достал из него масло, завернул в платок, сунул в свой тельпек и они заснули.

Утром хозяин разжёг очаг, вскипятил чай и разбудил гостей:

– Вставайте, чайку попьём.

От раскалённого очага в кибитке стало жарко, а тут ещё чай горячий. Масло в тельпеке у друга стало таять и течь по лицу. Бедняге приходилось то и дело вытираться рукавом халата.

– Что это ты так потеешь, гость? – спросил хозяин.

Эсенполат поспешил на выручку:

– Ай, он нездоров… Всю ночь маялся!

У одного бая умер брат. Бай боялся, что во время похорон Эсенполат станет смешить людей и тем опозорит его, поэтому он позвал весельчака и сказал:

– Если ты будешь хорошо вести себя на похоронах, я дам тебе на халат.

Когда все вернулись с кладбища в село, родные стали причитать:

– О, брат!..

Эсенполат продолжил:

– Ты дал мне на халат! Кто же даст на подкладку?

– Получишь и на подкладку, только перестань! – взмолился брат умершего.

Довелось Эсенполату как-то быть гостем у молодой женщины. Хозяйка собиралась печь чурек и попросила:

– Ага, если малыш в люльке проснётся, покачайте его.

Ребёнок проснулся и стал хныкать. Эсенполат взял его на руки и стал укачивать, но нянька из него не получилась. Тогда он нашел миску к кислым молоком и помазал ребёнку губы. Тот зачмокал и уснул. Эсенполат снова положил его в люльку, а остальное молоко выпил.

Вернулась хозяйка.

– Кажется, ребёнок беспокоил вас? – спросила она.

– Ничуть, – ответил Эсенполат. – Только он был очень голоден – всё молоко выпил.

Шагая вдоль линии железной дороги, Эсенполат увидел зарезанного поездом верблюда. «Вах, сам аллах посылает мне обед», – подумал он, отнял ляжку и потащил домой.

Встретился мулла.

– Где ты взял мясо, Эсенполат? – спросил он.

– Верблюда зарезало поездом, а мы давно не ели жаркого, вот я и прихватил на всякий случай.

– Тьфу, тьфу, – отплюнулся мулла. – Этого верблюда не касался нож, значит, мясо его поганое.

– Зачем нож? – удивился Эсенполат. Под ним была сталь, над ним была сталь, и главное, есть его будет Полат – стальной. человек.