— Ты как?

— Нашел пару зацепок. Думаю, вечером пройдусь. Как у тебя уикенд?

— Здорово! Просто чудесно! — слишком оживленно произнесла я.

— Что ты натворила, мне приехать? — по-своему понял мои слова вампир, однажды с легкостью свернувший шею Эммы, чтобы защитить меня.

— Я в порядке. Просто позвонила, — и повесила трубку.

Кстати вовремя. Вошел Дэйв, обаятельно улыбаясь.

— Прекрасно выглядишь. Кэт, если неприятно, сразу говори.

— Я помню.

— И я купил несколько игрушек, но они больше пугают внешне, чем смогут причинить вред.

— Это радует, — улыбнулась я.

За время, которое я провела в душе, комната изменилась. Коробки были сложены у двери, большие свечи расставлены вдоль стен комнаты, и только высокая балка осталась в центре бывшей детской Дэйва. Комната с бетонными стенами, свечи и холодный пол застеленный бордовым атласным покрывалом — идеально. В духе наших общих эротических фантазий.

Прошептав комплимент, Дэйв коснулся моих губ в нежном поцелуе, слегка уколов щетиной. Связал мне руки красной лентой. Небольшая шелковая подушка, на которую я встала на колени, была приятным дополнением. Всегда внимательный и предусмотрительный, он позаботился о моём комфорте, больше даруя ощущения страха боли, а не ее саму. Что усиливало эмоции от секса.

— Твои шрамы на спине очень сексуальны, хотя, больше не стоит тебе заниматься альпинизмом и падать на острые камни.

Скажи «спасибо» маме.

Я чувствовала — игра началась. В новом месте, но по старым, нам обоим приятным правилам.

— Ты провинилась, ты знаешь это?

— Да.

Не все как всегда.

Я закрыла глаза и увидела огромные камни того мира, грубые веревки больно стягивали запястья, оставляя кровавые следы, а позади меня стояла с кнутом Эмма. Открыв глаза, я оглянулась, глаза — серо-голубые глаза Эммы на лице Дэйва. Нет. Дэйв.

— Ты будешь наказана.

«За то что, почти нашла выход из этого мира, выход, который был все время у тебя под рукой. Эмма, ты больная сука!»

Но произношу другое:

— Как скажешь, господин.

Комната словно растворила свои стены. Я снова оказалась в другом мире, среди груд камней, за пределами Забвенного города. Чувствовала кислый запах пота Эммы, ощущала свою беспомощность перед ней и слышала довольные, едкие нотки в её голосе. Стоя привязанная на коленях, на шелковых подушках, услышала характерный свист кнута. Былые шрамы словно раскрываются, снова наполняясь забытой болью, кожа раздиралась, лопалась, обнажая мою плоть. Слышался смех и звуки ударов.

Красная атласная подушка.

Игры разума.

Я снова в комнате.

— Один.

Свист и слабый щелчок, следом небольшое жжение, но не больно. Наигранно простонала, призывно прогнулась в спине, наблюдая за светом свечей. Свет яркий и ослепительный. Кровавая вспышка пронзила болью. Помню, как кричала, задыхаясь от бессилия. Вновь чувствую кровь, тягуче льющуюся из рваной раны на спине.

— Два, считай сама.

— Два, — снова в комнате, боли нет, только новый свист и небольшое жжение от игрушки. — Хочу тебя.

Хочу, чтобы это закончилось.

Еще один щелчок оглушил. Я кричала, скорее от восторга, и снова алые разрастающиеся узоры по всему небу. Задыхалась от навалившихся воспоминаний. В глазах мужчины читалась алчность, жажда, похоть. И нет, это не Дэйв. Рядом с ним - силуэт его матери, которая смеялась и издевалась надо мной даже с того света. Смотрела на меня с неестественно вывернутой шеей. И как я раньше не замечала — у них один разрез и цвет глаз, форма носа и вот этот взгляд, стремящийся подчинить и превратить тебя в другого человека, в марионетку. И я делаю все по сценарию, как угодно им двоим.

— Девять, — я пришла в чувство, дыша глубоко, так громко, что это прекрасно слышно в пустой комнате.

— Котенок, когда ты так дышишь, я не могу устоять, — произнес Дэйв, мой Дэйв, путая стоны вожделения и всхлипы паники.

Он подошел ко мне со спины, приподнял бедра, отчего я прогнулась в пояснице, опираясь о шест, чтобы ему было удобней. У меня все внутри дрожит от нахлынувших воспоминаний — страха и ужаса, а сознание твердит, что надо играть — не сопротивляться. Завтра пикник, и потом мой Happy end.

«Принцесса хочет Happy end», — слова Эммы сказанные с издевкой.

«Твоя мать умерла сумасшедшей сукой, и я причастна к её смерти».

Он резким толчком вошел в меня, ненасытно и яростно. Не испытывая возбуждения, я была сухая, отчего больно резануло между ног, но и это казалось несущественным. Нельзя, сейчас нельзя останавливаться. Принцесса хочет Happy end. Резко, он врывался в меня, будто изголодавшись. Мне никак — немного больно, но терпимо. Несравнимо с той болью. Сдерживаюсь. Не важно. Продолжаю игру.

«Не забывай стонать», — подсказал внутренний голос, намекая на плохо исполняемую роль.

— Ты такая узкая, — с придыханием прошептал Дэйв. Алая лента, соскользнув с запястий, упала на пол, словно кровь, капнувшая с моих рук.

Я схватилась за шест, сильнее прогибаясь в пояснице. Тень его матери стояла рядом, она смеялась, говоря, что будет еще хуже, что я плохая актриса.

Я его тоже боюсь?

Да.

Он провел ладонью по лобку, немного сжал клитор. Дэйв знал мое тело, выучил его наизусть и смело управлял им. Неправильное удовольствие обволокло меня. Только не это. Не так. Не надо мной управлять. Он стимулировал клитор, менял угол проникновения члена. Как музыкант, нажимая на нужные клавиши, ловко подчиняет инструмент себе.

Вздох проигравшей. Опять я побеждена. Опять делаю то, что они хотели, и кончаю с мучительной, приятной болью, разрастающейся следом. А он продолжал грубо брать меня. Когда же все закончится?

Наконец по внутренней стороне бедра потекла сперма. Надо собраться и улыбнуться. Что обычно я говорю? Говорю ли что-нибудь?

— Это было интересно.

«До дрожи интересно».

— Пойдешь со мной в душ? Обещаю массаж, — улыбнулся он. Это улыбка моего Дэйва.

— Ты иди, я забыла выпить противозачаточные таблетки, схожу на кухню за водой.

— Я принесу, — произнес он с готовностью.

— Иди, расслабься, я приду и сделаю тебе массаж, — вру, чтобы отвязаться от него.

— Ты меня балуешь, — он подмигнул и вышел из комнаты.

Единственное, чего я желала, оставшись в одиночестве, — убраться из этого дома, как можно скорее, убежать и скрыться. Сумев взять себя в руки, я остановила подступающую истерику: сильные удары сердца, отдающие шумом в ушах; глубокое рваное дыхание; ощущение, словно в мои жилы вонзились сотни кинжалов, острой болью напоминая о страшных событиях.

Пройдя тенью за Дэйвом в комнату, и сделав вид, что ищу таблетки в дорожной сумке, внимательно проследила, когда дверь в ванную захлопнется. Натянула комбинацию — она алая, как кровь, опять кровь. Ботинки, пальто, сумочка - я схватила только необходимое и бросилась прочь.

Пробежала несколько кварталов — мне инстинктивно хотелось двигаться адреналин бурлил в крови, долбил в темечко, сдавливал горло. Запыхавшись, я остановилась на перекрестке, решая как добраться до дома. Придумаю оправдания для Дэйва позже. Все позже, сейчас только свалить подальше, оказаться в безопасности.

На я заметила такси. Водитель, наверное, сначала подумал, что я хочу попасть под его машину, так резко я выскочила на дорогу. Раздался пронзительный визг шин, машина остановилась в нескольких метрах от меня.

Только домой.

Комментарий к Глава 1. Вспомнить, узнать и прочувствовать

Да-да “Чудненько” - стырила из словарного запаса Винчестера. Вот такая отсылка к любимому сериалу.

Когда я зашла в знакомый лифт, чувство защищенности овладело мной. Напряжение сменилось слабостью, которая заставила меня медленно осесть на пол. Ни одной мысли — я застыла, слушая мерное движение кабины лифта.

Я кукла в руках кукловода, и неважно кто им был — судьба, Эмма или Дэйв. Меня опять ломают, пуская в жестокие игры, даже если они происходят только у меня в голове. Дэйв не виноват.