Б о р и с. Хмель у него выветрился, вот и ушел, наверное. Вера, помоги, пожалуйста, не могу застегнуть гимнастерку.

В е р а. Эх ты!.. (Застегивает ему пуговицы на воротнике.)

Б о р и с. Могу и сам, конечно, но когда твои руки… (Заглядывает ей в глаза, а потом берет за руки.) Вера…

В е р а (не высвобождая рук, пристально смотрит Борису в глаза). Борис… Что это у тебя глаза как у бодливой козы? Говори, что задумал, а не то будет поздно.

Б о р и с (решительно). Все, засылаю вечером сватов к Бабули? Согласна?

Бабули, услышав свое имя, просыпается и непонимающе смотрит на них. Вера в знак согласия целует Бориса.

Б а б у л и (в полнейшем недоумении). Сон продолжается или все это я наяву вижу? Вроде бы Михал и Зарета были… (Трет усиленно глаза.) А теперь это моя дочь и Борис. (Спрыгивает с камня.)

Борис и Вера убегают.

А-а, бесовы дети! Напугались? Теперь до самого ущелья бежать будете. Эй, Борис, сынок, сегодня же присылай сватов, дружков, шафера! Слышишь? Сегодня же жду сватов!

И справа, и слева появляются  о д н о с е л ь ч а н е, у них в руках блюда с пирогами, графины с напитками.

П е р в ы й  г о л о с. Эй, Бабули, сваты нужны?

В т о р о й  г о л о с. Чем мы не сваты?

Т р е т и й  г о л о с. Сваты!

Ч е т в е р т ы й  г о л о с. И дружки!

Б а б у л и. Друзья! У меня радость, всех-всех приглашаю в мой дом! Все, все — в мой дом!

Входят  Д з а б о  и  Г а л а у.

П е р в ы й  г о л о с. А-а-а, Дзабо! Наконец-то нашли вас! Сегодня праздник — родниковая вода пошла в село!

В т о р о й  г о л о с. Мы угощенье принесли — за ваше здоровье поесть-попить!..

Т р е т и й  г о л о с.. Галау, почему убежали от нас? Почему не разделите с нами радость?

Г а л а у. Если бы вы не аракой, а родниковой водой угощали… Я бы тогда от всех вас бокалы принял…

П е р в ы й  г о л о с. Дзабо угостить надо!

В т о р о й  г о л о с. Здоровья ему пожелать!

Д з а б о. Добрые люди, если вы хотите отпраздновать приход в селение чистой родниковой воды, то давайте и отметим это на площади, у новостройки Дворца культуры. Столы установим, речи скажем…

Б а б у л и. Не-е-ет! Соберемся в моем доме. Хорошие вы мои люди! Я видел сегодня, может, и не сон, а наяву… Короче, сыграем сегодня свадьбу! И не одну! Все, все — ко мне в дом!

Г а л а у. За кого выдаешь? Жених-то кто?

Б а б у л и (увидев Бориса). Вон за этого… за комсомольское начальство. (Напуская строгость.) Уходи с глаз моих долой, бессовестный!

Борис прячется.

Д з а б о. А кому еще свадьбу сегодня сыграем? Назови счастливцев!

Б а б у л и. Так и быть, раскрою вам, люди, секрет: Михал и Зарета достойны друг друга.

В с е. Счастья им, счастья! Пусть радость придет в их дом!

Б а б у л и. Зарета, душа моя, возьми свою гармонику, повеселей сыграй!

В с е. Ура Дзабо! Ура молодым! Молодчина Бабули!

Зарета берет гармонику, играет, люди поют.

П е р в ы й  г о л о с.

В т о р о й  г о л о с.

В с е  в м е с т е.

Б а б у л и. Всех, всех прошу в мой дом!

З а н а в е с

Перевод Л. Кирпичевой.

А л б е г — председатель колхоза «Восход».

Е л к а н — пожилой колхозник.

Г а з а к — бригадир чабанов того же колхоза.

З а и р а — молодая женщина, носящая траур.

А ф а й — председатель соседнего колхоза «Заря», 55 лет.

М у л д а р — зоотехник колхоза «Заря».

К а р а б и }

С а р а б и }

Б о р и с } чабаны колхоза «Восход».

Г а м б о л }

Т е м б о л }

А б а д и } пастухи колхоза «Восход».

В е р а — старшая доярка, она же хозяйка в доме чабанов на отгонных пастбищах.

Р а з и а т — пожилая доярка.

З а р е т а — молодая доярка.

Г а з и — шофер на отгонных пастбищах.

Н а д и — мать Газака.

К о с е р — женщина в трауре, золовка Заиры.

К у п р и — сторож.

Кроме них — м о л о д е ж ь  в последней картине.

Действие происходит в наше время.

Широкое ущелье в горах. Видны летние пастбища, альпийские луга, над ними, сверкая под солнцем, сияют вершины гор, покрытые вечными льдами. Внизу — лес. Слева виден край висячего моста, справа — часть дома с крыльцом. Перед домом, под густой листвой толстой чинары, — длинный стол, возле стола дощатое сиденье.

Все действия происходят в этой обстановке.

Летнее утро. Солнце только что взошло. За домом слышно блеяние овец, мычание коров. Слышны голоса мужчин, женщин. Шум постепенно стихает. Из дома торопливо выходит  Г а з а к, за ним идет  Б о р и с.

Б о р и с. А ты скоро догонишь нас?

Г а з а к. Да. Овец пока высоко не пускайте.

Б о р и с. Это почему же?

Г а з а к. Пусть в низине попасутся, пока роса не сошла… А то эти козы, как черти, норовят забраться на самые кручи… Я скоро вернусь. Мне надо увидеть… ее…

Б о р и с. И далась тебе эта вдова… как черная монашка. Чего ты сохнешь по ней?

Г а з а к. Ну… ну, довольно об этом.

Б о р и с. А правду говорят, что она красивая?

Г а з а к. Она не только красива… Она прекрасна…

Б о р и с. Но ведь, кроме могилы мужа, она ничего не видит и видеть не хочет. Уже год в трауре ходит, а ты все вздыхаешь…

Г а з а к. Перестань… Не твоего ума дело.

Б о р и с. Да и не твоего ума, а твоего сердца…

Г а з а к. Ты еще здесь?! Ходишь как индюк по соломе. Стадо ушло… Иди догоняй его.

Б о р и с. Да не со́сками же их кормить. Пусть пасутся сами где хотят… Иду… иду… (Напевает.)

Уходит.

Г а з а к (смотрит в сторону моста). Придет ли Заира?.. Сегодня пятница… Сегодня ровно год, как погиб ее муж… Она должна снять траур… Когда же она придет?.. Который теперь час? (Включает репродуктор, висящий на дереве, над столом.)

Раздается мужской голос.

Г о л о с. …Богатейшие пастбища, чудесные луга Широкого ущелья, принадлежащие нашим соседям — колхозу «Восход», пустуют… Если бы они были у нас…