– И что мы будем делать? Сдадимся? – хмуро произнес я. – А завтра они притащат миномет к деревне, и разнесут ее.

– Сам понимаю, – буркнул дядя.

– Так, мужики, – забеспокоился капитан.

– А если – на штурм? – предложил Миша.

– Да они перебьют нас, как кроликов!

– Мужики! – почти кричал участковый.

– Да помолчи ты! – цыкнул на него военный.

– Прячемся! – Семенов ткнул пальцем в небо.

Там, вдалеке, клубилось голубое облако. И оно приближалось.

– Вот оно! – щелкнул пальцами Грачев. – Пока медузы будут заниматься бандитами, успеют подойти ракеты. А если нет – с таким прикрытием с воздуха мы штурмуем замок. Это наш шанс!

Как назло, именно тогда, когда они были так нужны, твари приближались очень-очень медленно. Мы даже успели наскоро перекусить. В назначенное время дядя запустил зеленую ракету, и мы, взяв оружие на изготовку, вжались в скалы.

Медузы подлетали еще минут десять. Проигнорировав нас, облако зависло над замком и начало медленно спускаться. Первым не выдержал несчастный стрелок из окопа. Он вылез, и встал во весь рост, наблюдая диковинное зрелище. Что же… это было последнее, что он видел в жизни. Одна из медуз резко спикировала вниз, и бедолага скрылся под куполом.

Раздались вопли, полные ужаса. Загремела беспорядочная стрельба. Несколько сбитых медуз рухнули на землю, но следующими жертвами стали пулеметчики, защищенные на своих площадках мешками с песком только с фронта и флангов, но никак не сверху. Люди в окопах попадали на дно, но и там их доставали щупальца кровожадных тварей.

Из каждого окна дома по хищникам било по свинцовой струе. Захлопали гранатометы. Но где там? Над укреплениями кружило не менее сотни медуз.

К этому времени успел подъехать грузовик со второй ракетницей и новой партией снарядов. Дядя замахал руками, не давая начать разгрузку. Мы погрузились на две машины, и поехали к замку.

Пусковую установку установили прямо в кузове автомобиля, что при такой тряске было нелегким занятием. Расстреливая медуз, мы снесли ворота и спешились. Полковник навел ракетницу на замок прямой наводкой, и выпустил весь заряд. Расстояние в полсотни метров для такого оружия – это практически в упор.

Стены взорвались кирпичной крошкой, в замке заполыхал новый пожар, с которым уже не так-то легко было справиться – горели все три этажа.

Пока военный поспешно перезаряжал «Катюшу», мы прикрывали его автоматным огнем. Прикрывали не от бунтовщиков, а от воздушной угрозы. И вот пятнадцать стрел взметнулись ввысь. Последовала серия взрывов, и на нас посыпался самый настоящий дождь из кусков мяса. Памятуя, как страдал после ожога астрофизик, мы забились кто куда – в каждую щель. Полковник и сам сиганул под грузовик.

Когда дождь прекратился, я осторожно высунулся из остатков Лексуса. Осталось всего с десяток медуз, которые поспешно удалялись с поля боя. Бахнул выстрел. Я перекатился, прячась за остов автомобиля. Но стреляли внутри замка. Из окна показалась белая тряпка, по почти сразу скрылась в глубине дома. Прозвучало еще несколько выстрелов – видимо, сторонники капитуляции утихомиривали тех, что хотел стоять до победного. Тряпка появилась вновь.

– Сдаемся! – закричал кто-то.

– Гитлер капут! – ответил дед Анисим.

Опасаясь подставы, мы не спешили покидать укрытия. Но и не стреляли.

– Выходите по одному! – приказал дядя. – С поднятыми руками и без оружия!

Вскоре перед нами стояло двадцать человек, заложив руки за головы и побросав оружие к ногам. Двое последних держали связанного Захарова-старшего, бывшего в бессознательном состоянии.

– Где его сын? – поинтересовался полковник, ткнув пальцем в главаря негодяев.

– Убит, – ответил один из бандитов, здоровый, широкоплечий детина.

– А дети?

– В подвале.

– Они живы, не пострадали?

Бунтовщик только пожал плечами. Оставив ополченцев охранять арестантов, мы с военным и милиционером проникли в здание. Здесь царил полный погром. Особенно было жалко сгоревшую антикварную мебель и картины, частично сгоревшие, частично разодранные осколками. В нашем положении это было бесценное культурное наследие, бездарно уничтоженное войной. Там и здесь валялись пустые огнетушители.

В одной из комнат мы обнаружили изуродованное взрывом тело Захарова-младшего.

– Собаке – собачья смерть, – процедил сквозь зубы полковник.

По металлической лестнице мы спустились в подвал. Здесь было, но что посмотреть! Ящики с продовольствием, оружием и патронами, обмундирование, средства связи. Пленники нашлись за массивной стальной дверью, запертой на засов. Дети были напуганы, но в целом держались. Мы отправили их в деревню, где Марина могла обследовать освобожденных пленников. Не помещала бы, конечно, помощь детского психиатра, курс реабилитации и все остальное, что полагается в таких случаях, но где все это взять?

Снаружи нас уже поджидал Михаил.

– Захаров пришел в себя, – отрапортовал он. – Я выделил ему отдельную охрану.

– Куда ему бежать? – пожал я плечами.

– Не в бежать дело. Боюсь, как бы его на клочки не порвали.

Главарь бандитов сидел на газоне, перепаханном недавним боем. Связанными руками он пытался массировать виски. Увидев нас, подонок попытался на ноги, но удар приклада одного из опоченцев вернул его на землю.

– Я вас недооценил, – покачал головой Захаров. – Нужно было привлечь вас на свою сторону.

– Да, у тебя есть печеньки, – согласился Родин, хрустя трофейным крекером.

– А зачем? – поинтересовался я у экстремиста.

– Как зачем? Это был единственный случай, когда я мог взять в руки судьбу всего человечества! Через несколько поколений мы создали бы расу сверхлюдей, сверхчеловеков!

– Это с твоими-то предпочтениями? – удивился дядя. – Долго пришлось бы стараться…

Ополченцы уже грузили на машины наши трофеи. Сначала – оружие. Мы стали обладателями четырех пулеметов «Утес», четырех пулеметов ПКМ, десяти пулеметов РПК-74, около сотни автоматов, полсотни винтовок, три десятка пистолетов-пулеметов, две сотни пистолетов и полторы сотни дробовиков. Были игрушки и посерьезнее – один миномет «Василиск», пять гранатометов РГ-6, двадцать пять подствольников. Гранаты и боеприпасы – без счету. А кроме того – продукты, медикаменты, амуниция и так далее. В общем, замок был самым настоящим армейским складом.

Участковый, по мере погрузки, все больше зеленел, а под конец просто сидел на ступеньках террасы, обхватив руками голову. Пара-тройка десятков незарегистрированных стволов в деревне – это одно, но такая военная база…

– Ну что, – усмехнулся дядя, похлопав оп плечу Семенова. – Пойдем искать танки?

Мы открыли двери гаража, и… не знаю, как у других, а моя челюсть со стуком упала на грудь. Капитан с громкими щелчками принялся грызть ногти. В огромном гараже стоял армейский Хаммер, и… нет, конечно, не танк, но близко к этому – БТР!

– Вот зачем добропорядочному человеку… – начал было участковый.

– Уже сто раз слышали, – оборвал его полковник. – Как ты вообще умудрился переаттестацию пройти?

– Что они собирались делать со всем этим на Земле? – присвистнул Миша.

– Нет худа без добра, – развел я руками. – Теперь нам будет, чем встретить медуз.

Когда мы вернулись в деревню, было уже далеко за полночь. Само сражение продлилось меньше, чем сбор трофеев. Я добрался до дома, и уснул как убитый. На рассвете меня разбудил Михаил, и мы отправились в деревенскую школу, где его сестра изучала куски медузы, привезенные с завода.

Марина сидела за столом в кабинете биологии, обложившись учебниками и прочей литературой на интересующую тематику, найденной в школе. Тихо гудел вентилятор компьютера, экран которого отображал какую-то статью про медуз – если судить по изображениям. Соседний стол был полностью заставлен склянками, колбами, пробирками.

От бумаг девушка отвлеклась только после хлопка дверью. Она слабо улыбнулась нам. По мешкам под глазами хирурга я понял, что она не спала уже долгое время.