– Ну, что тут у нас? – поинтересовался астрофизик.

– Я, конечно, не рыбобиолог… – словно извиняясь произнесла Марина.

– Ихтиолог, – поправил я.

– Ну да, ихтиолог. С уверенностью могу сказать только то, что это – медуза.

– Да ну! – воскликнул я.

– Ну да, – заверила девушка. – Самая настоящая медуза. Ее тело на девяносто пять процентов состоит из воды – потому ее капюшон и начал таять после смерти. Передвигается благодаря выбросу воздуха зонтом. Ну… вроде как реактивное движение.

– Но медузы живут в воде! – попробовал возразить я.

– Это на Земле они живут только в воде. Здесь – и в воздухе тоже.

– А как она летает? – спросил Михаил.

– Если я правильно поняла – то вода в ее организме расщепляется на водород и кислород…

– Хм… не удивлюсь, если наличию кислородной атмосферы эта планета во многом обязана этим созданиям! – восхитился парень.

– … питается она через щупальца, – продолжала Марина. – Предварительно впрыснув желудочный сок в жертву, а потом – высасывает его. Что еще добавить… по всему эпидермису расположены… – тут девушка открыла одну из книг на странице, заложенной листом бумаги. – Нематоцисты.

– Чего? – переспросил я.

– Нематоцисты, – с гордостью повторила девушка. – Клетки, содержащие небольшое количество яда. Чрезвычайно сильного яда. При контакте клетка лопается, поражая жертву. Таким образом, чем крупнее жертва – тем больше площадь контакта, тем больше лопается клеток, и тем больше впрыскивается яда, оказывая тем самым большее поражающее действие.

– Какая грамотная вещь… – прошептал я.

Всегда удивлялся тому, насколько грамотно устроена природа. Причем, похоже, не только на Земле. Ведь во времена динозавров растения тоже были гигантского размера. Из-за большого количества углекислого газа в атмосфере. Так размер растений был и причиной и следствием физического состава воздуха! Потом, по мере выделения растениями кислорода, они становились все меньше, пока не приобрели современный вид. Вот такая естественная терраформация! И это – лишь один из немногих примеров!

От размышлений меня отвлек звон церковного колокола. Трибунал, ну конечно! Оставив медуз в покое, мы поспешили на деревенскую площадь.

Здесь собралась почти вся деревня. За сколоченной наспех трибуной стоял полковник в своей парадной форме советских времен, которую он одевал только в особо торжественных случаях. На скамьях слева и справа от трибуны, на скамьях, сидели представители неформального… да какого черта? Уже практически официального правительства Новой Земли – Семенов, отец Илья, дед Анисим, начальник завода. Оставались места и для нас троих.

Между президиумом и зрителями было свободное пространство для обвиняемых, оцепленное вооруженными ополченцами. В камуфляже вместо повседневной одежды с красными тряпками на рукавах они заметно выигрывали. Да и автоматы, заменившие дробовики, тоже смотрелись гораздо внушительней.

Убедившись, что все в сборе, полковник три раза ударил по трибуне рукояткой пистолета, привлекая внимание собравшихся. Прочистив горло, он начал вступительную речь:

– Товарищи! Еще никому из нас не приходилось быть судьей. А сегодня мы – члены особой комиссии чрезвычайного трибунала. Поскольку вина обвиняемых не вызывает сомнений, под вопросом только ее степень, то, дабы не тратить время на бесконечные споры, мы обойдемся без адвокатов. Хочу напомнить, что, с одной стороны, на этой планете ценен каждый человек, а с другой – не стоит забывать, что по вине подсудимых погибло несколько человек, а трое детей подверглись… ну…

– Деяниям богомезрким и греховным, сын мой, – подсказал патриарх.

– Хм… да, спасибо, – поблагодарил военный. – Введите подсудимых.

На площадь ввели арестантов. Со связанными руками, что было нелишним, учитывая отчаянность их ситуации, взъерошенных, небритых, с мешками под глазами, что свидетельствовало о бессонной ночи.

– Вы все обвиняетесь в похищении людей, убийствах, вооруженном нападении и государственной измене, – вновь заговорил дядя. – Вы признаете свою вину?

– А какая разница? – пожал плечами Захаров. – Все равно расстреляете.

– На такую гниду пули жалко, – раздалось из толпы. – Вздернуть подлеца!

– Не беспокойтесь, – оскалился главарь бандитов. – Патронами я вас обеспечил.

– К порядку! – полковник застучал рукояткой пистолета по трибуне. – К порядку! А то выдворю всех из зала суда!

Народ угомонился, хотя и не сразу.

– Тогда с вас, Виталий Петрович, и начнем. С какой целью вы запаслись таким количеством оружия?

– Там, – подсудимый мотнул головой наверх. – На Земле, я бы ответил на этот вопрос. А здесь… зачем вам это? Я даже больше скажу – радуйтесь, что оно у меня было, а теперь есть у вас. Пока мы видели лишь малую часть силы этой планеты – что еще у нее припасено? Может случиться так, что эти летающие штуки покажутся невинными Хрюшами и Степашами.

– Зачем вы похитили детей? – задал следующий вопрос председатель трибунала.

– Эх, – Захаров щелкнул пальцами. – Проклятая слабость! Если бы не дети – к этому времени я б уже стал правителем этой планеты! Скажу честно – с момента начала осады я и сам задаю себе этот вопрос – зачем?

На прочие вопросы подсудимый отвечал так же. Пускаясь в рассуждения, иногда стебаясь, но так и не давая прямого, конкретного ответа. Народ на площади уже начал бесноваться, толпу становилось контролировать все сложнее. Чего уж и говорить – у конвоиров у самих руки чесались расправиться с душегубом. Полковник поспешил увести его, и приступить к следующему.

– Белкин Дмитрий Сергеевич, – дядя ткнул в следующее по списку имя.

– Это я, – центр вышел уже знакомый детина.

– Дата и место рождения, род занятий.

– 29 февраля 1980 года, город Тверь, кузнец.

– Ваши функции в замке?

– В где? – удивился сперва он. – А… охрана, только охрана.

– С какой целью Захаров собрал столько оружия?

– Я точно не знаю, – кузнец попытался почесать затылок, но этому помешали связанные руки. – У шефа были какие-то друзья за кардоном, вроде как они переправляли оружие через Казахстан куда-то в Африку.

– Вы участвовали в набеге на деревню и похищении детей?

– Нет, что вы! Можете у других спросить.

– Кто из присутствующих здесь участвовал в похищении?

– Вот он, – Белкин кивнул на худощавого блондина. – Остальные были убиты.

– Почему вы… – дядя задумался, формулируя вопрос. – Для чего… тьфу… короче, почему вы продолжили служить Захарову после катастрофы?

– А кому еще? – с мужицкой простотой ответил кузнец. – Сначала никто не понял, что случилось. А потом шеф сказал, что власть в деревне захватила всякая шваль, и мы обязаны освободить народ от рабства. И если все пойдет правильно – мы будем жить, как графья при царе. Это уже потом, после набега на деревню, я понял, что не все так гладко. Но было уже поздно – вы осадили замок.

– Хорошо, – кивнул Грачев. – Увести. Следующий – Воропаев Александр Викторович. Дата и место рождения, род занятий.

– 11 марта 1979 года, город Ижевск, слесарь-оружейник.

– Постой… сможешь переделать Льюис под британский патрон на православный 7,62? – поинтересовался дядя.

– Раз плюнуть!

Дальше вопросы и ответы почти не отличались от предшествующих. Здесь были люди примерно одного возраста, но самых различных профессий. Всех их объединяло одно – их юность, становление личности, приходилась на лихие девяностые, когда каждый выживал, как мог. Можно ли считать это смягчающим обстоятельством? Большинство искренне раскаивались. Некоторые вообще производили впечатление людей обманутых, запутавшихся. Особого уважения вызывала их верность шефу. Стоп, не так выразился… не шефу, а своему долгу, в том виде, в котором они его видели, своим убеждениям, пусть даже и ошибочным.

Вот дошла очередь до последнего – того самого худощавого блондина.

– Яковлев Андрей Джонович?

– Яковлефф, – поправил полковника подсудимый. – Я – американский гражданин.