С момента моего появления в доме Доктора прошла неделя. Руки мои успешно зажили после нашего с Доктором «изобретения» артефакта и обеспечения дома светом от него же. Странная у нас получилась вещица: свет дает, организм лечит, кожу делает дубовой — после контакта с артефактом ладони мои было невозможно порезать. Доктор с тех пор не вылезал из чуланчика, где я подключил «генератор», как мы окрестили наше творение, в осветительную сеть дома. В редкие минуты его появления за обеденным столом Доктор с жаром рассказывал мне, что мы заложили новое учение об артефактах, что нам практически в кустарных условиях удалось синтезировать «артефакт шестого класса, кои и в Зоне-то практически не встречаются». Я тоже помогал ему в его исследованиях, делал некоторые замеры и расчеты, что-то записывал, систематизировал, наблюдал… Иногда я ходил в одиночку по Болотам, втихаря вытаскивая из оружейки Доктора свой «калашников» и «боллер». Напяливал противогаз и уходил хлюпать и кидать болты. Это у меня было вроде прогулки. Часто вытаскивал где-нибудь в укромном месте свой КПК и подолгу смотрел на фото своей любимой — не хотел показывать Доктору свою слабость. Пытался даже связаться со спутником и негласно позвонить домой, к семье, сказать, чтобы меня не забывали, что я жив, что я вернусь! Обязательно вернусь! Однако ничего не получалось. Передатчик моего КПК, моего КПК, монстра, напичканного даже не по последнему, а по будущему слову техники, передатчик, который работал там, где даже рации вязли в помехах, не мог пробиться до спутника. Я даже пробовал нарастить антенну, приняв беспрецедентную попытку «подключения» к устройству целой бывшей мачты электролинии. Подключить-то я подключил, только сигнал был слабоват: связь со спутником была неустойчивой и короткой. Одна-единственная попытка угробила мне целую батарею специально спаянную для этой цели аккумуляторов, снятых с парочки хорошо сохранившихся и Бог знает как попавших на Болота автомобилей. Выбраться же из Зоны я не мог по причине отсутствия некоторого снаряжения и специфичного сталкерского опыта. Я хоть и порядочно походил по Зоне и был знаком со многими здешними сюрпризами, никогда не ходил на большие расстояния один. В Зоне мало еще ходить, тут и стрелять иногда надо — только успевай обоймы менять! До сих пор мне памятна встреча со снорками, когда я шел с Янтаря к долговцам. Чуть не задрали! И всего-то их двое было! А угробил на них сто восемьдесят патронов! Бывалые сталкеры, я слышал, на одного выпускали всего полмагазина. Про встречу с кровососом я вообще молчу. Выжил только благодаря счастливому стечению обстоятельств и мощному «боллеру». Тот же «Сильверболлер» выручил меня и при встрече с мародерами. Те гады подкрались ко мне так, что я и не услышал. Да еще и с боков! Я помню, когда в одной из наших экспедиций еще в бытность мою ученым, военсталкер, бывший «топтун Зоны», так ловко прирезал подкравшегося к нему сзади наемника. Тот даже не успел понять, когда военсталкер повернулся. Вот как! Без сталкерского опыта мне не выбраться. Никак. А еще нужны деньги. На патроны, амуницию, на проход через военный блокпост у Периметра… а их в Зоне можно достать, не считая грабежей и убийств, только сталкерским ремеслом. Значит, надо стать сталкером… Хотя сам факт того, что придется стать сталкером, казался мне абсурдным.

Я сидел на крылечке домика Доктора и чистил свой «сильверболлер». Хороший пистолет! Провел пальцем по замысловатой эмблеме на затворе. Вспомнился бывший владелец этого ствола и сама история того, как он ко мне попал.

В то время я работал в мастерской по починке всякой мелкой электроники. Иногда брал, негласно, всякие трудные и порой конфиденциальные заказы на починку кое-какой специфичной техники. В один день я вернулся с работы в свой угол (собственной квартиры у меня еще не было). Все вроде было как обычно. Только свет почему-то не включался. Пока я возился с выключателем, кто-то прошагал прямо за мою спину. В затылок мне уперся ствол. Холодный голос по-английски в довольно вежливой манере попросил меня не производить лишнего шума и не орать благим русским матом. Ну, я, естественно, согласился. По-английски я говорил довольно хорошо, поэтому попытался спросить, чего дорогому гостю надо. Упомянул также про ствол, что в затылок мой упирается: мол, может убрать, а? Мало ли что… Гость не согласился, но сказал, чего ему от меня нужно. Предметом его визита стал очень невовремя сдохнувший передатчик защищенной от прослушки связи, который надо было починить. Разумеется, быстро и без свидетелей. Упомянул, что модель чуть ли не в единичном экземпляре. Я резонно спросил, почему он обратился ко мне с таким заказом. Он довольно вежливо ответил, что в узких кругах я имею широкую известность. Такого, честно говоря, я и не ожидал. Ну да, порой ко мне приходили с просьбой починить довольно интересную электронику или что-то улучшить. Просили все хранить в тайне. Ну а мне-то что? Я ничего противозаконного не делал. Частная сделка она и есть частная сделка. Теперь же выяснялось, что я помогал не только ревнивым супругам, хотевшим знать об изменах их партнеров, но и некоторым криминальным авторитетам, среди которых я стал известен.

Недолго думая, я согласился, но предупредил, что ремонт может быть либо очень долгим, либо трудным, либо невозможным вовсе в зависимости от состояния прибора. Гость разрешил мне повернуться и убрал ствол от затылка. Нечего сказать, полегчало. Гость включил настольную лампу и выложил на стол девайс. Попросил меня начать работу как можно скорее. Просьбу свою подкрепил направленным на меня из темноты блестящим в свете лампы пистолетом. Надо заметить, что постоянно остававшийся в тени гость умел убеждать. Я принялся за работу. Через полчаса мне стало ясно, что быстро с его «заказом» не управишься. О чем я незамедлительно сообщил «клиенту». Тот с величайшей неохотой дал мне два дня на починку. Все эти два дня, за исключением коротких перерывов на обед и прочие насущные надобности, я корпел над аппаратом, менял детали, многие из которых мне пришлось буквально выдирать из собственных приборов. В итоге я остался без приемника и навороченного мобильника, в который вложил немало труда и оригинальных конструкторских решений. Иногда я творил чуть ли не невозможные вещи, делал то, что не делал даже в хорошо оснащенной мастерской. И все это время на меня неизменно смотрел из темноты, непонятно как остававшейся в комнате даже в светлое время суток, блестящий ствол пистолета. Приятного было мало — шутка ли, работать под прицелом. Но я терпел. Терпел и работал…

Клиента я мельком увидел, когда он чуть наклонился, чтобы поинтересоваться ходом работ под недвусмысленные щелчки предохранителя пистолета. В луче настольной лампы я сумел разглядеть руки в черных кожаных перчатках, такого же цвета строгий деловой костюм, белую рубашку с красным галстуком и лысый череп клиента. Еще раз щелкнул предохранитель: клиент ждал ответа на поставленный вопрос. Я ответил, что прибор практически готов, надо лишь только заменить аккумуляторы на новые и чуток поправить корпус. Клиент согласно кивнул и, не обращая внимания на не до конца подогнанный по месту корпус устройства, бесцеремонно вытащил аккумулятор из моего и так уже распотрошенного мобильника. Я застонал: какого труда стоило мне достать этот аккумулятор, в котором вместо электролита применяли части артефакта «накопитель»! А какую сумму пришлось за него заплатить! Мой гость тем временем опробовал передатчик, постоянно вызывая какую-то толи Дину, толи Даяну. Добившись наконец ответа, гость осведомился о каких-то инструкциях. Услышав в наушнике нужную информацию, клиент поспешно выключил передатчик и повернулся ко мне. В сумраке снова блеснула сталь пистолета. Клиент заговорил со мной. Поблагодарил за хорошее исполнение работы. Даже извинился за причиненные неудобства! Все это подкрепил солидной пачкой денег, с приятным шлепком легшей на мой стол. Еще сказал, что оставит мне на некоторое время свой пистолет. Предупредил меня, что в компетентные органы или еще к кому-нибудь мне обращаться не стоит, иначе это будет последнем обращением в моей жизни. Сказал, что вернется через пару дней. Ушел.