На Лорен были оливково-зеленые брюки-карго, черная майка, вся измятые, как будто она спала в ней. Ее волосы растрепались во все стороны, коса почти расплелась.

Мэдди не знала, как ей отреагировать, последний раз она видела Лорен плачущей, когда та была совсем маленькой. К счастью, инстинкт взял верх, она опустилась рядом с Лорен на диван и притянула ее к себе. Тот факт, что Лорен даже не попыталась сопротивляться или скрыть свои слезы, сообщил ей, насколько она была расстроена.

— Тсс, дорогая. Все будет хорошо, — успокаивала Мэдди. Она стала приглаживать спутанные локоны своей племянницы, пока Лорен продолжала рыдать у нее на плече. — Что бы тебя не расстроило, все будет хорошо.

Лорен подняла голову, зеленые глаза тонули в слезах, лицо покраснело.

— Нет, — грустно прошептала она. — Больше ничего не будет хорошо, тетя Мэдди. На этот раз он навсегда разбил мне сердце.

Мэдди испугалась этого слезного признания.

— Кто, дорогая? Кто разбил тебе сердце? Я даже не знала, что ты с кем-то встречаешься.

Лорен отрицательно покачала головой.

— Я не встречаюсь, — всхлипнула она. — Не сейчас. Это было очень давно. Но он вернулся, и это еще хуже, и я больше не могу, тетя Мэдди. Мне нужно уехать.

— Уехать?! — Мэдди не могла скрыть тревогу в своем голосе. — Уехать куда? О чем ты говоришь?

Слезы скатывались у Лорен по щекам.

— Покинуть Нью-Йорк, — прохрипела она. — Оставить журнал. Оставить его.

— Лорен. — Мэдди стала стирать пальцем слезы племянницы, но на их месте появлялись новые. — Господи, ты прилетела в этой одежде? Послушай, дорогая, почему бы тебе не пойти и не принять душ, надеть свою самую классную пижаму, а потом мы немного поговорим. Я закажу ужин тем временем, принесу нам что-нибудь холодное выпить… без алкоголя. Давай договоримся с тобой сейчас, а?

Лорен довольно громко всхлипнула, но послушно кивнула и поплелась в свою комнату. Мэдди вскочила и начала действовать, мрачно взглянув на текилу, убирая ее и рюмку, и положила большую сумку на стул, а шлепанцы под стул, которые Лорен разбросала по середине гостиной. Она быстро заказала в одном из своих любимых ресторанов довольно высококлассную версию домашней еды — макароны с лобстером и сыром, пиццу с грибами портобелло, салат из груши и горгонзолы, и ассортимент десертов — все, которые любила Лорен. Получив заверения, что заказ доставят в течение получаса, Мэдди отправилась в свою комнату, чтобы принять душ и переодеться.

Когда она вернулась в гостиную несколько минут спустя, она улыбнулась, заметив, что Лорен последовала ее совету. Ее племянница свернулась на диване, беспрерывно тыкая по пульту, просматривая несколько десятков кабельных станций, о которых Мэдди даже не подозревала. Недавно вымытые волосы Лорен превратились в длинные, влажные пряди, спускаясь до половины спины, на ней была, должно быть ее самая любимая пижама — маленькие шорты для сна с принтом трех персонажей из мультфильмов и бледно-голубая майка в полоску, которая явно видела дни получше. Она как всегда была босиком, вытянув свои длинные загорелые ноги вперед. Лорен выглядела намного моложе в этом наряде, как подросток, чем женщина двадцати шести лет, и уязвимость, отражающаяся у нее на лице, была для Мэдди чем-то непривычно новым, раньше она не замечала такого.

— Чувствуешь себя лучше? — спросила Мэдди, наливая им высокий стакан холодного чая. Во время жарких летних месяцев она всегда держала в холодильнике кувшин сладкого чая, привычка, которая у нее появилась уже несколько десятилетий назад и перешла к ней от ее давнего друга по колледжу Жерара Ландро, который вырос в Новом Орлеане.

Лорен пожала плечами, выпивая чай.

— Немного. Не такой грязной и потной, это уж точно. И мне жаль, что ты увидела меня в таком виде, когда пришла. День выдался тяжелым.

— Ты можешь все мне рассказать после ужина, заказ прибудет менее чем через десять минут.

Лорен мятежно покачала головой, как и ожидала Мэдди.

— Забудь, тетя Мэдди. Думаю, у меня просто гормональный сбой или что-то вроде того. Должно быть, перед началом месячных.

Мэдди усмехнулась.

— О, нет, моя дорогая девочка. Тебе это так просто с рук не сойдет. То, что ты сказала, когда я вошла… заслуживает очень подробного объяснения. Я вижу, что тебя что-то беспокоит уже несколько месяцев, и думаю, что ты наконец-то достигла критической точки. Так что, можешь все отрицать, как хочешь, дорогая, но так или иначе, ты все расскажешь свой тетушке еще до того, как закончится сегодняшний день.

Лорен мрачно нахмурилась.

— Ну, это мы еще посмотрим.

Мэдди сжала руку племянницы.

— Время пришло, дорогая. Время выпустить это и с кем-нибудь поговорить. Почти всю свою жизнь, с тех пор как ты была маленькой девочкой, ты обладала огромной силой воли, такой, что не каждый взрослый мужчина может похвастаться, создав вокруг себя своеобразную защитную оболочку тем самым. По какой-то причине ты вбила себе в голову, что всегда должна быть жесткой, никогда не позволять никому увидеть твоих слез или даже задуматься, что ты можешь дать слабину. Но теперь пришло время выйти из этой оболочки и позволить себе выплеснуть эти чувства. Ты для меня как дочь, Лорен, и мне хотелось бы верить, после столького времени, за все эти проведенные вместе годы, что ты доверяешь мне.

Лорен долго смотрела в телевизор, обхватив руками согнутые колен, тупо пялясь перед собой, особо не видя, что показывают на экране, Мэдди же взглянув на экран увидела нечто среднее между боксерским матчем и какими-то странными боевым искусством. Наконец, Лорен подняла голову и посмотрела Мэдди в глаза.

— Хорошо, — демонстративно заявила она. — Но при одном условии. Если я расскажу тебе все свои самые тайные темные секреты, тогда ты расскажешь мне свои. Потому что я знаю, что они у тебя есть, тетя Мэдди, знаю уже довольно давно. Итак, мы договорились?

Мэдди была ошеломлена, никогда за миллион лет она не ожидала, что ее племянница бросит ей вызов. Но по упрямому самодовольному взгляду Лорен Мэдди поняла, что единственный способ узнать, почему ее любимая племянница плакала так, как будто наступил конец света, ей придется поделиться своими секретами, которых у нее, действительно, было немало.

Мэдди пристально смотрела на нее.

— Ты, моя дорогая девочка, слишком умна для собственного же блага, и была такой, как только начала говорить. И шумная настолько, чем целый квартал городских сплетниц. Но, — неохотно добавила она, — полагаю, сделка есть сделка.

Но от того, как осветилось лицо Лорен от неохотного согласия Мэдди, было вполне достаточно, чтобы поделиться своими секретами с племянницей. Хотя свои секреты Мэдди очень тщательно охраняла на протяжении многих лет, и их знали только ее сестра Натали и шурин Роберт. Но теперь может и еще ее любопытная племянница.

Медди была предоставлена короткая отсрочка на время ужина, аппетит Лорен оказался таким же здоровым, как и прежде. Мэдди ела немного, ее метаболизм в пятьдесят два года был намного медленнее, чем у племянницы. Она привыкла наблюдать за другими, как они едят на протяжении уже многих лет, себе позволить столько же есть она не могла, при своем высоком положении в мире моды, она должна была выглядеть соответствующе, иначе бы она сама не была бы законодательницей моды во всех отношениях.

Но когда Лорен съела последний кусочек чизкейка «Красный бархат» и положила вилку, Мэдди поняла, что ее отсрочка почти закончилась. И, несмотря на ее раннее уверения Лорен, она достала два бокала и бутылку Шардоне из своего винного холодильника и наполнила бокалы.

Лорен сделала два длинных глотка, наслаждаясь прекрасным винтажным вином, потом поставила бокал на стол, и даже не моргнув глазом, начала говорить:

— Я познакомился с ним шесть лет назад, когда мне было двадцать, я тогда на лето вернулась домой из Калифорнийского университета. Мы были вместе десять дней, лучшие десять дней в моей жизни, и я влюбилась в первый и единственный раз. А потом как-то рано утром он ушел, не сказав ни слова, и разбил мне сердце. Я никогда не думала, что увижу его снова, все время говорила себе, что не хочу его видеть, пока он не стал моим новым боссом в журнале. И снова разбил мне сердце.