В-третьих, что касается особенностей агентурной работы. В предвоенные годы сложилась уникальная традиция советской разведки - приобретать, в том числе и на вырост, так называемую, скажем по-граждански, плацдармную агентуру. Речь идет об агентах, которые занимают, если и не самый ключевой пост в объекте разведывательного проникновения, то, по крайней мере, такое положение, с позиций которого возможно постоянное информационное освещение чрезвычайно широкого круга вопросов. Наиболее характерными примерами на этот счет являются легендарная «кембриджская пятерка», которая была в состоянии осветить практически любой вопрос, связанный не только с Англией, но и с Германией, Италией, Японией, Португалией, Испанией, Венгрией, Румынией, а также странами антигитлеровской коалиции. Масштабы вклада «кембриджской пятерки» в разведывательной обеспечение безопасности СССР перед войной и во время войны просто неизмеримы. Это такое небывалое количество документальной информации, единственная мера измерения которой - гигантские чемоданы.
Военная разведка тоже осуществляла подобную деятельность. Например, перед 1 сентября 1939 г. всю информацию по вопросам германо-польских отношений, а также по сопутствующим вопросам, ГРУ получало от мощной агентурной группы, которая базировалась в германском же посольстве в Варшаве. Эта группа прекрасно знала даже то, что делает Абвер на польском направлении.
Такой же была и резидентура легендарного Рихарда Зорге, у которого в источниках и подысточниках числилось свыше ста прекрасно информированных лиц, занимавших различное положение.
В-четвёртых, что, прежде всего, касается личной разведки Сталина, хотя и остальные разведки тоже внесли немалый вклад. Личной разведке Сталина удалось выявить алгоритм геополитического и военно-геополитического мышления высшего нацистского руководства, прежде всего самого Гитлера. Это просто-таки фантастический успех, о котором практически мало что известно. Но это чрезвычайно важный успех, потому как если лидер противоборствующей стороны прекрасно осведомлен о таком уникальнейшем секрете, как алгоритм геополитического и военно-геополитического мышления руководителя страны- агрессора, то, по своей сути, владение таким секретом являет собой гарантированную основу неизбежности Победы над агрессором.
В порядке иллюстрации такого вывода позволю себе обратить Ваше внимание на едва ли широко известный факт, что подготовка, например, к Сталинградской битве была начата Сталиным еще 2 октября 1941 года! В самый тяжелый период накануне битвы под Москвой. Это стало возможным только лишь потому, что Сталин владел этим уникальным секретом, который затем был подтвержден также и соответствующей разведывательной информацией. Не говоря уже о том, что уровень компетентности Сталина в вопросах политики, геополитики, экономики и военного дела был выше всяких похвал и откровенно признавался как друзьями, так и его недругами. Уже в наше время некоторые ученые специально проанализировали отдельные работы Сталина еще начала 20-х гг. и пришли к категорическому выводу о том, что уже в то время Сталин являл собой более чем очень сильного доктора политологических наук, большого мастера политической стратегии и тактики.
Достичь упомянутого выше успеха было бы невозможно, если личная разведка Сталина не обладала бы уникальными агентурными и иными позициями в окружении нацистской верхушки. Вы только вдумайтесь, какого высочайшего полета, какого ума и таланта выдающиеся люди того времени работали на обеспечение Сталина глобальной стратегической информацией. Легендарный в мировой политике и геополитике первой половины ХХ века Карл Хаусхофер. В столь квалифицированной аудитории отдельно представлять Карла Хаусхофера едва ли нужно. На вопрос же о том, каким образом Сталин сумел найти общий язык с К. Хаусхофером и добился от него систематического направления в свой адрес строго конфиденциальных аналитических обзоров этого легендарного геополитика, могу сказать лишь одно. Начало этому, по требованию Сталина, положил небезызвестный Карл Радек, который был знаком с Хаусхофером еще с 1919 года по тайным переговорам, приведшим впоследствии к Рапалльскому договору и секретному военному сотрудничеству между РККА и Рейхсвером. Кроме того, нельзя не отметить, что не обошлось тут и без знаменитого мага Георгия Ивановича Гурджиева - одноклассника Сталина по духовной семинарии и его родственников - Меркуровых, один из которых был известным советским скульптором Сергеем Дмитриевичем Меркуровым. Однако перейдем к главному.
Именно Карл Хаусхофер сыграл одну из решающе ключевых ролей в том, что Сталин в совершенстве овладел всеми нюансами системы геополитического и военно-геополитического мышления Гитлера и его ближайших сподвижников, а также системы геополитического реагирования Запада на те или иные политические шаги фюрера. На протяжении многих лет К.Хаусхофер направлял Сталину детальные геополитические аналитические обзоры, которые составлялись на базе исключительно обширной, как правило, уже изначально глубоко аналитической, многократно проверенной по различным источникам информации, которая поступала к Хаусхоферу буквально со всего света, причем как от гражданских исследователей - журналистов, ученых, экономистов и т.д., - так и дипломатов и разведчиков. К примеру, легендарный Рихард Зорге многие свои аналитические обзоры предварительно «обкатывал» через Хаусхофера, в том числе, и в его знаменитом журнале «Геополитика».
Благодаря именно этому обстоятельству еще накануне войны Сталину удалось так разложить геополитический пасьянс, что США и Великобритания были вынуждены стать союзниками СССР в борьбе против гитлеровской Германии, хотя союзниками они были, и это надо честно признать, весьма подловатыми - Запад, что поделаешь.
Более того. В нашей исторической литературе считается высшим шиком и так и сяк лягать Сталина за Договор о ненападении от 23 августа 1939 года. Но кто бы отдал себе отчет в том, что этот филигранно-ювелирный дипломатический ход, оттянувший неизбежную войну почти на два года, был обеспечен тем, что Хаусхофер детально информировал Сталина о геополитическом образе мышления Гитлера, чем и воспользовался Иосиф Виссарионович в интересах безопасности СССР. Более того, кто бы отдал себе отчет в том, что именно с помощью Хаусхофера Сталин давно осознал высочайшую глобальную геополитическую эффективность принципиальной сути геополитического шантажа на мировой арене по Хаусхоферу. Он уже в середине 20-х гг. осознал это. Что, к слову сказать, позволило ему методично «вышивать» непробиваемый «бронежилет» для СССР в виде системы перекрещивавшихся между собой двусторонних Договоров о ненападении и нейтралитете со всеми основными государствами Западной Европы, а также соседями по периметру своих границ, особенно западных, северо-западных и южных, а затем и восточных. Так, за две недели до привода Гитлера к власти, советская военная разведка агентурным путем добыла запись беседы между командующим рейхсвером генералом Гаммерштейном и венгерским посланником в Берлине Кания, состоявшейся еще 11 декабря 1932 г. В документе, в частности, говорилось:
«Кания: Россия добилась все-таки чрезвычайных успехов своими пактами о ненападении, и ее дипломатические позиции очень укрепились.
Гаммерштейн: Следует, конечно, отличать дипломатическую мощь от мощи действительной. Все же, по моему мнению, Россия неприступна».
Тем самым безопасность СССР обеспечивалась вплоть до Мюнхенского сговора Запада с Гитлером. А когда стало ясно, что Запад не желает строить систему коллективной безопасности и тем более давать коллективный отпор грядущей агрессии, то Сталин, воспользовавшись творчески осознанными и переработанными им самим рекомендациями Хаусхофера, использовал полученные сведения в интересах Советского Союза. Ведь в основе подписания Договора о ненападении лежала уникальнейшая геополитическая формула. Ее суть в следующем: СССР с Германией, а по мере необходимости, но также в интересах собственной безопасности, и с ее основными союзниками тоже, ровно настолько, насколько западные демократии не столько не с СССР, сколько против него. Но не более того, чтобы тем самым хотя бы оттянуть, как минимум, на какое-то время фатально неминуемое столкновение с Германией, неизбежность которого предрешало постоянное и целенаправленное провоцирование Западом Германии к нападению на СССР. Если этого не знать и не учитывать, то очень трудно понять внешнюю политику Сталина в 1939-1941 гг.