Почему-то из всех городов, где я раньше жил мне больше всего нравился Берлин. И официально-холодный, погрязший в интригах Вашингтон, и пропахший нефтью и пустыней Даллас, и раскованно-бесшабашный, политкорректный Лос-Анджелес, и по-восточному коварный, загадочный, пахнущий кровью и взрывчаткой Багдад, и кичливо-неудобная, холодная Москва — ни один из этих городов не шел ни в какое сравнение с Берлином. Город, разделенный на части бетонной стеной — и сумевший вновь воссоединиться. Город германских побед и германских поражений. Разрушенный, сожженный почти дотла в адском пламени второй мировой войны — и отстроившийся вновь. Город разведчиков и разведок, где нет-нет, да и возникает подзабытое чувство имперского величия Европы. Мой дед, доживавший свои дни в Аргентине, больше всего на свете хотел вновь увидеть единый Берлин, посидеть в кафе под липами на Унтер-дер-Линден — липовой аллее, прикоснуться к камням отреставрированного Рейхстага. Он умер, так и не воплотив в жизнь свою мечту. Может именно поэтому, я часто гулял по этой улице, заходил в парк Тигартен, потом шел в маленькое кафе, неподалеку от здания бывшего министерства рейхспропаганды, спрашивал кофе и долго сидел, наблюдая за прохожими. Здесь же, где меня уже знали, и где я знал каждый закоулок, каждый камень, я любил назначать встречи…

На встречу я пришел как всегда последним, Душан должен был быть уже там, на месте. Машину припарковал больше чем в километре от места встречи, оставшуюся часть пути до кафе проделал пешком. Сделал пару контрольных кругов — хотя Душану я доверял, но проверка есть проверка. И только после этого вышел к кафе…

Душан сидел там, где любил сидеть я — в самом углу, спиной к стене. Этот столик стоял в самом углу, пробираться к нему было неудобно — зато у него было одно неоспоримое достоинство. В метре от него был проулок, пробежав через который можно было затеряться лабиринте старых домов. Прилетев в Берлин из Москвы, этим утром он, по-видимому, успел заглянуть в свою квартиру в бывшем Восточном секторе и переодеться. Серый костюм, черная сорочка, легкий плащ, переброшенный через руку, свежий «Шпигель» в руках — в таком виде он ничем не отличался от обычного, средних лет бюргера, решившего перекусить в кафе в обеденный перерыв…

Душан увидел меня издалека, взмахнул рукой с зажатым в ней журналом — значит, можно. Все в порядке, все идет по плану. Прогулочным шагом я направился к кафе.

— Како си?[14] — спросил я на сербском, это было одно из немногих выражений на этом языке, которые я знал.

— Хвала. Оправился.[15] Еще не спал толком несколько дней, и очень хочу кофе. А его никак не принесут…

Сидевший рядом с ним человек ни говоря, ни слова внимательно смотрел на меня. И взгляд его мне не понравился, холодок пробежал по спине. Такое чувство возникает, когда идешь к точке эвакуации, а на хвосте у тебя группа спецназа. Недоброе чувство — такое у меня возникало всего несколько раз в жизни.

Ему можно было дать и сорок и пятьдесят лет. Ничем не примечательный, среднего роста, в толпе мог затеряться запросто. Седые волосы, пострижены почти под ноль. Обычный, дешевый костюм, который явно не к лицу — немногие из тех, кто ушел из армии могут уместно выглядеть в костюме, им больше к лицу родной камуфляж…

— Майкл Рамайн. Альфа-Секьюрити — я протянул руку.

Неизвестный пожал ее, просто пожал без всяких глупых трюков "кто кому руку раздавит". И продолжал внимательно смотреть на меня.

— Седов. Николай Павлович — коротко представился он. Ни места работы, ни воинского звания, ничего. Только фамилия, имя и отчество, как это принято у русских.

— Господин Седов… Или может быть товарищ — Вы как предпочитаете? — начал я по-русски.

— Как вам будет угодно.

— Тогда товарищ, в армии у вас так принято. Простите, не знаю вашего звания… Сразу к делу: у меня есть работа для группы людей, имеющих значительный боевой опыт в условиях Афганистана. Группа должна быть слаженной и очень профессиональной, работать придется нелегально, в глубоком тылу противника в отрыве от своих баз, в условиях чрезвычайно враждебного окружения. Оружие, транспортировка, эвакуация после завершения миссии — на мне. Подготовка, развединформация — тоже на мне. Участникам операции будет выплачено крупное вознаграждение в долларах США.

— Развединформация может быть и дезинформацией… — заметил Седов.

— Именно поэтому я иду вместе с группой. Как контролер.

— Гражданский будет только создавать проблемы.

— Я не гражданский. Последние годы Душан работает со мной — можете спросить его, можно ли меня отнести к гражданским. Я кто угодно — только не гражданский.

Душан в подтверждение моих слов кивнул головой. Как раз в этот момент нам принесли обжигающий черный кофе…

Вообще, американец в этом случае поинтересовался бы — будет ли операция противозаконной или нет. Но Седов этим не интересовался — вместо этого он пил кофе и смотрел на меня. Как будто что-то вспоминал…

— В чем суть операции? — наконец спросил он.

— То есть, вы согласны принять в ней участие? — уточнил я.

— Я просто хочу знать, в чем суть операции.

— Захват скрывающегося и хорошо охраняемого лица. Очень хорошо охраняемого. Даже скорее — поиск и захват данного лица в районе афгано-пакистанской границы. Дальше — эвакуация вместе с объектом, передача объекта представителям правосудия одной из стран. Поскольку данное лицо является особо опасным террористом и находится в международном розыске, проблем с законом не возникнет.

— Кто подбирает группу и является ее командиром? — спросил Седов после долгого молчания.

Есть!

— Подбирает группу и является ее командиром тот, с кем я договорюсь. Я являюсь контролером операции, заодно одним из бойцов группы.

— Кому будет подчиняться эта группа?

— Никому. Есть задача, которую необходимо решить. Ее ставлю я — и я же плачу деньги за ее решение. Либо решаете — либо нет. Каким именно образом решаете — никого не интересует, меня в том числе.

— Интересно — задумался Седов — никогда не сталкивался с такой постановкой вопроса…

— Вы считаете, что неправильно?

— Да нет, как раз правильно. Решения нужно принимать на месте — а не в штабе. Вооружение и оснащение?

— Любое. Практически без ограничений. НАТОвский стандарт — полностью. Российский стандарт — самое распространенное без проблем, остальное — постараюсь подобрать…

— Кто будет поставлять разведданные?

— Подключаемся к НАТОвской единой системе разведки, оповещения и связи. Спутниковая связь, данные спутниковой разведки — без проблем, причем в реальном режиме времени.

Седов снова задумался…

— Время на размышления есть?

— Нет. Сегодня вечером мне нужен ответ — да или нет. Я ограничен по времени, причем жестко. Если да — тогда сегодня вечером вылетаем в США, предварительная подготовка будет производиться там.

— В США не получится… Нужно провести тренировки по боевому слаживанию, это лучше всего делать в одной из республик Средней Азии. Кроме того — членам группы туда будет попасть проще, чем в США.

— Если речь про деньги — то не вопрос. Если даете согласие — до США и обратно перелет организую я.

— Не про деньги. Просто многим… противопоказан американский воздух. Лучше у себя дома — родные стены помогают…

— Тогда базу придется организовывать вам. Оплата — не вопрос, оплатим…

— Базу можно найти без проблем… Кстати, совсем недорого. И многие вопросы проще уладить, чем в США

— Вам виднее.

— Хорошо — Седов допил кофе, поднялся из-за стола — сегодня к двадцати одному ноль-ноль ответ я дам. Через Душана. Пока мне надо пройтись…

Бросив на стол какие-то мелкие деньги, Седов вышел из кафе, пошел по направлению к Тигартен, мы с Душаном уставились друг на друга.