— Это кто такой? — недоуменно спросил я, когда мы вышли на улицу — не похож на нормальный источник информации. Ты заметил — он четыре бокала коньяка враз замахнул — и ни в одном глазу…

— Это Валентин Сергеевич Тимошенко — глухо сказал Седов — полковник ГРУ. Он отпахал в Кабуле с семьдесят восьмого по восемьдесят восьмой годы, неоднократно бывал на боевых выходах. Если бы не он и еще несколько человек, таких же как он — мы бы потеряли там вдвое больше. Так что не делай поспешных выводов.

Фамилия показалась мне знакомой, я начал перебирать информацию в голове и вдруг…

— Постой-ка… В Афгане он был еще подполковником, так?

— Так… — Седов настороженно уставился на меня — а ты откуда знаешь? Ты там был, что ли?

— Да нет…

Про подполковника Тимошенко мне рассказывал мой отец, работавший какое-то время в пакистанской резидентуре под началом легендарного Милтона Бердена. За голову подполковника Тимошенко давали — сто тысяч долларов за мертвого, триста тысяч — за живого. В качестве источника информации этот человек был незаменим, задача его захватить была поставлена всем отрядам моджахедов. Выполнить ее, конечно, не удалось…

— Слышал где-то… Неважно. Получается, надо теперь тащиться в Ташкент, черт бы все побрал… Еще визы ждать…

— Какие визы… — расхохотался Седов — давай мне паспорт, и за пятьсот долларов я визы тебе прямо в посольстве поставлю за пять минут. Они этими визами в открытую торгуют…

— Нормально… А как туда попадем, самолетом?

— Лучше машиной. Там хоть и не основная дорога для перевозки наркоты, но шмон идет, что в самолетах, что в поездах. Лучше не светиться, не рисковать…

— Так мы же ничего не везем…

— Это ты так думаешь, что ничего не везешь. Самое главное — ты везешь валюту. И погранцу тебе пакетик с героином засунуть — пару пустяков. Нет — лучше на машине. На обратном пути в Киргизию заедем, посмотрим место для базы подготовки…

Машину мы купили — подержанную белую русскую Ниву, обошедшуюся нам достаточно дешево — всего в четыре тысячи долларов. Визы тоже поставили — еще тысяча. И теперь, отмахав тысячу километров за рулем, сменяя друг друга, въезжали в Ташкент…

Судя по адресу, устроился бывший подполковник ХАД неплохо. Амира Закира была одной из самых современных улиц Ташкента, там строилось современное жилье, какие-то офисы и здания госучреждений. Оттуда была хорошо видна упирающаяся в небеса телебашня с тремя поддерживающими ее колоннами — самая высокая в средней Азии. Дом семь по амира Закира представлял собой современную шестнадцатиэтажку. Двор звенел от детских голосов…

Мы с Седым переглянулись. Все было понятно без слов — сразу в дом идти нельзя. Так поступают только те, у кого в голове гуляет ветер. Вначале — наблюдаем, просекаем обстановку и только потом — идем. Я остался в Машине, Седой со скучающим видом пошел вдоль дома, ища где бы присесть. Потянулись минуты…

— Просыпайся!

Я дернулся так, что ударился головой об стойку кузова, ошарашено завертел головой. Неужели и в самом деле заснул? Стыд-то какой. В Литтл-Крик мне бы за это пришлось из помойной ямы[21] выбираться… Позорище…

Седой сел в машину, потянулся назад за термосом. Бархатистая ночь уже накрыла Ташкент, матово-белым светом горели фонари…

— Короче, есть проблема…

— Какая?

— Этого самого Али Рахима привез личный водитель. На белой Волге… — сказал Седой, шумно отхлебывая чай.

— Ну и что? — не понял я.

— Белая Волга здесь — машина правительственных структур, причем она считается престижной. Скорее всего, Али Хахим работает в МНБ[22] или где-то в этом роде.

— Охрана была? — спросил я.

— Нет, охраны не было. Здесь относительно спокойно, не то, что у соседей. Каримов[23] всех аллахакбаров к ногтю прижал, вне закона объявил.

Я поразмыслил. В принципе — ничего противозаконного мы не делаем (если не считать левых, но очень хорошо сделанных паспортов). Просто приехали поговорить об Афганистане. В крайнем случае, задержат — выдворят из страны и все. Американское посольство, насколько я помнил обстановку, здесь не в чести, но… прорвемся, не первый раз.

— Наши планы?

— Ждем еще два часа и выдвигаемся. На дверях кодового замка нет — не Москва. Сороковая квартира — на десятом этаже, здесь по четыре квартиры на этаж. Я вхожу, ты прикрываешь. Если что — бучу не устраиваем, просто тупо сдаемся и спрашиваем в чем дело. Тем более и оружия у нас нет.

Оружия у нас действительно не было никакого — только перочинные ножи. В принципе обученный боец сам по себе оружие, этого должно быть достаточно. Ничего такого мы не затевали, и попадать с незаконно хранимым оружием при пересечении границы или при досмотре дорожной полицией нам совершенно не хотелось…

— Как прикрываю?

— Нормально. Встанешь на девятом этаже, посмотришь. Я передам привет от Валентина Сергеевича. Возможны два варианта — либо он будет с нами разговаривать либо пошлет на три всем известные буквы. Если пошлет — тогда будем дальше думать, что делать.

План показался мне простым, но действенным, никаких заморочек. Поудобнее устроившись на сидении машины, я отпил из термоса горячего чая и начал считать минуты, чтобы скоротать время…

Подъезд был темным, пустым, чистеньким. За то время, пока я пробыл в Москве, я привык, что в подъездах должно пахнуть мочой — здесь же этого не было…

Вообще, кстати — русские своей неопрятностью меня удивляют. Зайдешь в подъезд — грязь, вонь, надписи на стенах, бутылки битые. В США такое можно встретить лишь в негритянских и мексиканских нищих кварталах, а тут…. Белые люди ведь…

Крадучись, добрались до нужного нам этажа. Я прижался к стене, в самом темном углу, рядом с лифтом — Седой же пошел дальше. Через минуту этажом выше противно зазвенел звонок…

Дверь открылась почти сразу. Седой о чем то заговорил по-русски, затем на незнакомом мне гортанном языке. Этажом ниже мне было плохо слышно, о чем идет разговор, по-русски улавливал только отдельные слова, а на другом языке не понимал ни слова.

— Михаил!

Ага, кажется, переговоры завершились успешно. И то хорошо…

Поднявшись на этаж, я увидел стоящего в освещенном проеме двери мужчину — крепкого, на вид лет пятидесяти с орлиным носом и благородной проседью в волосах. Седого не было, он видимо уже зашел в квартиру. Как здесь принято здороваться я не знал — поэтому, подойдя, приложил ладонь к левой стороне груди и склонил голову. Мужчина улыбнулся…

— Здесь принято здороваться по-русски — и протянул руку. Я осторожно пожал её.

— Прошу! — мужчина отступил в сторону.

Собрались на кухне, за столом. Мужчина (судя по всему сам Али Рахим) зажег газовую горелку, поставил на нее емкость с речным песком и начал готовить старинную по виду, большую медную турку…

— Как поживает Валентин Сергеевич? — спросил он, колдуя над кофе.

— Валентин Сергеевич здоров и передает вам привет из Москвы, товарищ подполковник — ответил Седой.

— Бросьте… — засмеялся Али Рахим — какой я сейчас подполковник. Это было давно и той страны, где я был подполковником, уже не существует. Так что я сейчас обычный пенсионер…

Вот только с личным водителем и белой Волгой…

— Господин Рахим — осторожно начал я — мы пришли к вам по делу. Нам нужны ваши консультации по некоторым вопросам, связанным с Афганистаном…

— Нам — это кому?

В таких случаях, если рассчитываешь на долгосрочное сотрудничество с человеком, лучше всего говорить правду или нечто близкое к правде. Потом, если ложь раскроется, сотрудничество может прерваться в самый неподходящий момент. Из этого правила есть исключения, зависящие от обстановки, но общее правило именно таково.