"А что я вообще-то о нем знаю?" — неожиданно задумался он. Они познакомились на стрельбищах, которые устраивались в соседнем царстве охочим до развлечений царем Поромоном Восьмым. Все трое сыновей Кондрата прибыли туда неизвестными — честно попытать меткость и удачу. Иван улизнул от опеки старших братьев и отправился в кабак. Там он, еще совсем зеленый юнец, захмелел от пары чарок какого-то местного пойла и полез в драку за честь девицы, которую один из посетителей ухватил за юбку и приложился пятерней к ее обширным ягодицам. Иван совершенно проигнорировал тот факт, что девица, несмотря на визг, в общем-то была не против. А пьяной компании так и вовсе было наплевать из-за чего, кто и с кем дерется. Завязалась обычная кабацкая потасовка и для Ивана, который был еще совсем мальчишкой, это, очевидно, могло закончиться очень плохо. Но тут из-за столика в углу поднялся высокий мужчина в одежде из оленьей шкуры, темные глаза неодобрительно сверкнули. Несмотря на то, что здоровенным громилой он не казался, Корвень быстро утихомирил драчунов серией быстрых и точных ударов. Те, кому попало, с пола встали нескоро, остальные предпочли разойтись. Корвень вывел неудачно порыцарствовавшего юношу на улицу, и заговором остановил кровь, хлещущую из разбитого носа царевича. Твердые уверенные пальцы одним резким движением поставили на место сломанные носовые кости. Иван прикусил губу, чтобы не вскрикнуть. Он не мог позволить себе подобного перед человеком, на которого мог теперь смотреть только с восхищением.

— Ну что, живой, боец? — спросил у него темноглазый охотник, стирая своим платком кровь с лица царевича.

— Это было глупо, да? — Иван смущенно опустил глаза.

— Да уж, мудрым твой поступок не назовешь! — усмехнулся тот.

— Я теперь у тебя в долгу!

— Да брось! Какой долг! Хорошему парню грех не помочь! В следующий раз будешь осторожнее.

— Нет, я должен тебя отблагодарить! — воскликнул Иван, — Проси, чего хочешь!

— Чего хочу? — темные глаза озорно блеснули, но потом он стал серьезным, — Никогда не говори ничего подобного незнакомым людям… да и знакомым, пожалуй, тоже. А мне — чарку нальешь и будем квиты!

— Да хоть десять! — обрадовался царевич.

— Только пойдем-ка в другое место. Нечего судьбу лишний раз дразнить! — крепкая рука охотника легла на плечо Ивана и направила его в один из переулочков.

Они прошли по узкой грязной дорожке, протискивающейся среди густо настроенных изб, и вышли на широкую улицу, а потом снова нырнули в проулок.

— Тебя как звать-величать? — поинтересовался охотник.

— Иваном.

— А меня Корвень зови! Будем знакомы, значит! А вот и кабачок!

Они остановились перед крепкой избой из мореного дуба, вместо вывески над дверью висел на цепи маленький деревянный бочонок. Вход туда был низким, даже юному царевичу, который еще не достиг своего полного роста, пришлось пригнуться, вернее его вовремя заставил это сделать Корвень. Внутри было прохладно, и царил полумрак. Приятно пахло старым деревом и терпким винным ароматом. На массивных дубовых стульях за круглыми столами сидела всего пара посетителей, виночерпий скучал за стойкой, протирая глиняные чарки. За его спиной, вдоль стены тянулся ряд темных деревянных бочек.

— Ну что, по поромоновке? — предложил Иван, подходя к стойке.

— Не-е, хватит с тебя этого пойла, а то опять на подвиги потянет! — усмехнулся Корвень, и обратился к виночерпию, — Эй, любезный! Налей-ка нам по чарке красного заморского — из тех, что тамошние монахи делают!

— Самого лучшего! Золотом плачу! — Иван кинул на стойку звонкую монету.

Виночерпий кивнул и налил им из самой дальней бочки два глиняных стакана. Вино было сладким, с густым бархатным вкусом.

— А ты, я смотрю, не местный, — заметил Корвень, оглядывая царевича, — На стрельбища приехал поглядеть?

— Да. И поглядеть, и себя показать. Я с братьями приехал, мы все в участники уже записались.

— Выходит, ты мой соперник? — улыбнулся охотник.

— Если ты стреляешь так же, как и дерешься, то какой я тебе соперник?!

— Драться что — много ума не надо! А стрела требует меткого глаза и умелой руки.

— Да ну?! Хочешь сказать, что ты одной силой всех этих здоровяков уложил? На тебя поглядеть, так не скажешь, что горы ворочаешь, а они падали как подкошенные. Нет, ты и в драке ловкостью и умением пользуешься.

— Ишь ты, какой глазастый! И когда только разглядеть успел, со сломанным-то носом?!

Иван смущенно уткнулся в свою чарку.

— Ну-ка нос не вешать! А то всю мою ювелирную работу попортишь! — Корвень приподнял его голову за подбородок и, чуть откинувшись на стуле, как художник свое творение стал рассматривать профиль царевича, — Отлично! Заживет, даже следов не останется! — он отпустил вконец смутившегося юношу, — Давай-ка лучше выпьем еще.

— Да, с удовольствием! — с готовностью отозвался Иван и полез в карман за деньгами, но ладонь Корвеня остановила его руку.

— Нет. Теперь я плачу!

— Корвень, да как же! Ты меня спас и еще угощать будешь?! Нет, так дело не пойдет! Позволь мне заплатить!

— Я за чужой счет не пью! — пальцы охотника еще тверже сжали запястье царевича.

— Ну, хорошо. Давай тогда по очереди. Сейчас ты заплатишь, а в следующий раз я… — Иван осекся, подумав, какой интерес может быть Корвеню с ним пить, — ну если ты еще согласишься со мной выпить…

— Договорились, — на стойку полетела еще одна золотая монета, на этот раз из кармана охотника.

— Вот вы все здесь такие крутые, — проворчал виночерпий, разглядывая монету, — а мне сдачи не напастись с вашего золота!

— А ты, любезный, возьми обе наши монеты и пои нас вином, пока их хватает, — предложил Корвень и подмигнул царевичу, неуверенно теребящему свою чарку. Тот в ответ радостно улыбнулся и со стуком поставил чарку на стойку.

— А ты, значит, от братьев убег и в кабак? — продолжал подтрунивать над ним Корвень, пригубив новую порцию вина.

— Что значит убег?! Они мне няньки что ли?! — возразил Иван, чувствуя, как предательски горят щеки, — Пошел погулять, город посмотреть, захотелось выпить, вот и зашел… Только брага местная, уж, больно ядреная оказалась.

Корвень кивнул, сдерживая усмешку, только в темных глазах плясали веселые бесенята.

— А ты охотник? — поспешил сменить тему Иван.

— Ага. По лесам, по долам гуляю, птицу-зверя бью. Вольный, как ветер в поле, — нараспев ответил Корвень.

— А как научился так здорово драться?

— Много путешествую в одиночку, вот и пришлось научиться.

— Вот так прямо сам и научился? — не унимался царевич. Человек в одежде из оленьей шкуры с охотничьими ножами на поясе, конечно, создавал впечатление охотника, но Иван, глядя на него, почему-то вспоминал легенды о благородных разбойниках. Хотя с Корвенем он бы, не задумываясь, отправился бы даже разбойничать.

— Ну, один добрый человек помог.

— Вот бы мне тоже такого человека встретить! — Иван с надеждой посмотрел на Корвеня.

— Хочешь научиться драться?

— Так как ты! — с жаром отозвался юноша.

— А зачем? Девок по кабакам спасать? — на Ивана насмешливо смотрели темные пронзительные глаза. Он несколько мгновений колебался, думая, как ему лучше ответить.

— Нет. Глупых мальчишек, — наконец, выдал он с озорной улыбкой.

Корвень расхохотался.

— Ладно, — сказал он, отсмеявшись, и дружески хлопнул юношу по плечу, — Коли дойдешь до третьего тура стрельбищ, возьму тебя с собой на охоту, тогда и поучу чему-нибудь.

Двух монет не хватило. Пришлось выложить еще по одной. На улице уже было темно, когда Корвень, наотрез отвергнув предложение продолжить пьянку до утра, повел захмелевшего юношу на постоялый двор, где остановились братья-царевичи. Голова у Ивана приятно кружилась, но сильно напиться Корвень ему не дал, так что чувствовал он себя превосходно. Тонюсенький серп новорожденного месяца давал мало света, еще меньше его давали свечи и лучины, чьи расплывчатые огоньки едва мерцали из прокопченных окон, затянутых мутными бычьими пузырями. Но Корвень уверенно шел по переплетению узких улочек, не запинаясь и не озираясь, словно видел в темноте. Иван ступал не так твердо и пару раз споткнулся, но рука охотника надежно удерживала его от падения. Наконец, перед ними появился постоялый двор 'Серая утка', и они распрощались, как очень надеялся Иван, не навсегда.