— Возможно. Мы могли бы поспрашивать.

Фордис извлек свои визитки и раздал их всем мужчинам.

— Это блестящая идея. Поспрашивайте. Выясните, кто здесь знал Чолкера, даже слегка, или вступал с ним в контакт. Хорошо? Должна была быть причина, по которой он отдал свою книжную коллекцию школе, и я бы хотел знать эту самую причину. Вы все могли бы помочь расследованию. Я серьезно. Теперь мы отправимся в школу. Она ведь в той стороне, правильно?

— Просто пройдите прямо, поверните налево и вы ее увидите. Рядом с ней никого не будет. Школа закрыта. Многие наши люди уехали.

— Я понимаю.

Фордис тепло обменялся с каждым из парней рукопожатиями и, наконец, отошел от них, оставив их оживленно беседовать.

— Это было проделано мастерски, — заметил Гидеон, не глядя на агента.

Фордис усмехнулся.

— Это как рыбалка.

— Только не говори, что ты тоже рыбак.

— Еще какой. Люблю отдохнуть, когда выпадает шанс.

— Мушка?

— Приманка.

Гидеон усмехнулся.

— Это не рыбалка. А я буквально на минуту подумал, что у нас есть что-то общее.

Сквозь деревья он заметил блеск реки Рио-Гранде, бегущей по каменистому руслу и сверкающей от солнечного света, и у него мгновенно вспыхнули воспоминания о форелевом ручье и о том, как он в старые добрые времена ловил рыбу со своим отцом — правда это было слишком далеко и слишком давно. Тогда его отец объяснил, что успех в рыбалке, как и в жизни, зависит главным образом от того, как долго ты сможешь удержать свою мушку на воде. «Удача» — говорил он, — «это всего лишь встреча подготовки и возможности. Мушка — это возможность, бросок — подготовка. А рыба? Рыба и есть удача».

Он быстро оттолкнул эти глубокие сокровенные воспоминания, он всегда так делал, когда всплывали мысли о его отце. Даже здесь, на этом далеком индейском пуэбло, было тревожно видеть, что люди уезжают. Опять же, они жили под самым боком Лос-Аламоса.

Школа стояла рядом с древними хвойными рощами, произрастающими вдоль реки, в окружении пыльных площадок для игры в бейсбол и теннисных кортов. Это было утро буднего дня, но школа, как и предупредили мужчины, была в основном пуста. На территории кампуса висела жуткая тишина.

Они зарегистрировались в офисе, заполнили книгу посетителей, и их сопроводили в маленькую школьную библиотеку, окна которой выходили на футбольное поле.

К счастью, школьный библиотекарь все еще был там и складывал книги. Это была довольно полная дама с длинными черными косами и в толстых очках. В ее взгляде появился интерес, когда Фордис показал ей свое удостоверение, и упомянул коллекцию книг Чолкера. Гидеон искренне удивился тому, насколько сильно она захотела им помочь.

— О да, — она вздрогнула, — я знала его. И я не могу поверить, что он стал террористом. У меня не укладывается это в голове. У них действительно есть бомба?

Ее глаза расширились.

— Мне не разрешено разглашать детали, — любезно сообщил Фордис. — Простите.

— И только представьте, он отдал нам свою коллекцию книг. Я должна вам сказать, что все здесь очень волнуются. Знаете ли вы, что они распустили школу на летние каникулы раньше положенного срока? Вот почему здесь так безлюдно. Завтра и я уеду отсюда.

— Вы помните Чолкера? Помните, как он решил отдать школе свои вещи? — терпеливо прервал ее Фордис.

— О да. Это случилось около двух лет назад, — у нее даже дыхание сбилось, как только она начала вспоминать. — Он позвонил и спросил, нужны ли нам книги, и я сказала, что мы будем рады их принять. Он привез их в тот же день. Их было две, может три сотни. Он был действительно хорошим парнем, очень милым! Я просто не могу поверить в происходящее...

— Он сказал, почему отдал вам книги? — спросил Фордис.

— Я не припомню. Простите.

— Но почему в пуэбло? Почему не в публичную библиотеку Лос-Аламоса или в какое-то другое место? Может быть, у него здесь был друг?

— Он действительно ничего не сказал.

— Где сейчас книги?

Она неопределенно махнула рукой.

— Они все распределены. Мы соединили их с остальными.

Гидеон огляделся. В библиотеке было несколько тысяч книг. Это могло оказаться более сложной задачей, чем он ожидал.

— Помните ли вы какие-нибудь названия из его коллекции? — спросил Фордис, делая очередную запись. Она пожала плечами.

— Все они были в твердом переплете, в основном мистические романы и триллеры. Довольно много с автографами авторов. По-видимому, он был фанатичным коллекционером. Но для нас это не имело значения — в первую очередь, книга предназначена для чтения. Мы просто перераспределили их в те секции, к которым они принадлежали.

Пока Фордис продолжал опрос, Гидеон отошел и начал изучать секцию фантастики, произвольно беря книги и перелистывая их. Он не хотел признаваться в этом Фордису, но боялся, что его идея могла оказаться пустой тратой времени. Разве что благодаря чистой случайности им повезет наткнуться на одну из книг Чолкера с заложенным в нее листом бумаги или на какую-нибудь рукописную заметку на полях. Но это было маловероятно — коллекционеры книг обычно не делали пометки на своих книгах, особенно на изданиях с автографами.

Он начал прохаживаться вдоль секции фантастики, начав с буквы «Z», шагая вдоль полок в обратном алфавитном порядке, беря книгу то здесь, то там: Винсент Зандри, Стюарт Вудс, Джеймс Роллинс… Он бегло просматривал эти случайные книги в надежде обнаружить заметки или бумаги, или… — он улыбнулся своим мыслям — возможно, грубые зарисовки атомного оружия, но так ничего так и не нашел. За своей спиной он слышал, как Фордис продолжает расспрашивать библиотекаря с тактичной, но настойчивой тщательностью. Гидеон не мог ему помочь, но был искренне удивлен компетентностью агента. В Фордисе странным образом сочеталось следование методическим правилам — вплоть до последней буквы — и нетерпимость, направленная на эти же самые правила и волокиту.

Энн Райс, Том Пиккирилли… Он продолжал перебирать книги с нарастающим раздражением.

И, в конце концов, он остановился. Кру нашел подписанную книгу, копию романа Дэвида Моррелла «Мерцающий свет», с автографом автора под оставленной надписью «С наилучшими пожеланиями».

Но это ни о чем не говорило. Он перелистал страницы, но больше ничего не нашел и поставил ее обратно. Некоторое время спустя он наткнулся на еще одну подписанную книгу, которую Тесс Герритсен озаглавила как «Сад костей». Содержащаяся в ней типовая надпись гласила: «Риду, с наилучшими пожеланиями». Следующим стал «Этаж смерти» с автографом Ли Чайлда: «Риду, всего наилучшего». По крайней мере, у Чолкера был хороший вкус.

На заднем плане Фордис продолжал вести беседу, извлекая из библиотекаря всю возможную информацию до последней капли.

Гидеон добрался до буквы «В». «Аббатство в дубовом лесу» Саймона Блейна оказалось также персонализировано: «Риду, с теплыми пожеланиями». А ниже значилось имя «Саймон».

Он замер на пару секунд, прежде чем вернуть ее на полку. Неужели Саймон Блейн подписывал все свои книги как «Саймон»? Рядом он нашел еще один роман Блейна «Море льда»… «Для Рида, с моими наилучшими… Саймон Б.».

Неожиданно за его спиной возник Фордис.

— Тупик, — пробормотал он.

— Возможно, нет.

Гидеон показал обе книги агенту и тот, взяв их, быстро пролистал.

— Я не понимаю.

— «С теплыми пожеланиями»? И подпись состоит только из имени? Похоже, Блейн знал Чолкера.

— Я сомневаюсь в этом.

Гидеон задумался, но затем обратился к библиотекарю.

— Я хотел бы задать вам вопрос.

— Слушаю? — быстро отозвалась она. Видимо, радуясь, что у нее есть возможность еще поговорить.

— У вас, похоже, много книг Саймона Блейна.

— У нас есть все его книги. И подумать только, большинство из них достались нам от мистера Чолкера.

— Хм, — сказал Фордис. — Вы не сказали мне об этом.