Гидеон тоже понизил голос почти до шепота.

— Уоррен, я пришел к тебе, потому что, кто бы это ни был, он, похоже, имел на тебя зуб.

— На меня?! — брови Чу в изумлении взлетели вверх.

— Да, на тебя. Слушай, я знаю, что это был не ты. Но кто бы это ни был, он поместил твое фото на мой экран, направив меня по твоему следу. На этом фото ты показываешь мне средний палец. Мило, правда? И еще там имеется небольшая милая подпись: «Уоррен Чу посылает тебя на хер».

— Ты серьезно? Боже, я просто не могу в это поверить! Зачем бы мне это делать? Кто бы это ни был, я убью его, клянусь! — Чу повернулся к монитору. — Когда это случилось?

Гидеон прикинул временной промежуток. Его, должно быть, подставили в промежутке времени между авиакатастрофой и попыткой его ареста.

— Где-то между... эм… четырьмя днями назад и вчерашним ранним утром.

— Вау, — выдохнул Уоррен, глядя на свой экран. — Твоя учетная запись заблокирована. А мне ничего об этом не сообщили!

— Потому что тебя подозревают.

Чу был готов рвать на себе волосы.

— Я не могу в это поверить! Ну кому это понадобилось?

— Есть способ войти в мою учетную запись и посмотреть? Может, мы, таким образом, сможем выяснить, кто это сделал, прежде чем это все всплывет и служба безопасности обрушится на тебя, как тонна кирпичей?

— Да, черт возьми. У меня есть разрешение на это. Если, конечно, они его еще не отозвали.

Гидеон оживился, сердце его забилось чаще.

— Ты, правда, можешь?

— Конечно, — пальцы Чу проворно застучали по клавишам. — Каким образом им удалось хакнуть твой пароль?

— Я надеялся, ты мне это расскажешь.

— Ты его где-то записываешь?

— Никогда!

— Когда-нибудь входил в систему в присутствии кого-то?

— Нет.

— Тогда это должен был быть человек с высоким уровнем допуска.

Гидеон пристально наблюдал за тем, как на экране все быстрее и быстрее начинает прокручиваться серия цифр. Чу являл собой картину всепоглощающего возмущения.

— Еще немного, еще чуть-чуть… вот! Я взломал твою учетку!

Последняя триумфальная пробежка пальцев по клавиатуре — и Гидеон уставился на экран. Показалась его домашняя страница входа в систему. И где же тут письма «воспевающие джихад?»

— Давай проверим мою почту? — предложил он.

Чу снова начал печатать, и вскоре появилась защищенная страница почты Гидеона. Чу вынужден был снова взламывать заблокированный аккаунт. Гидеон взглянул на массу электронных писем и подумал: «Интересно, есть ли тут что-то от Чолкера?»

О чем и не преминул спросить у Чу.

— Рид Чолкер? — Чу выглядел озадаченным, но набрал запрос в поиске. Появился список писем, датированных гораздо раньше исчезновения Чолкера. Гидеон был удивлен количеством сообщений. Он не припоминал, чтобы когда-либо переписывался с Чолкером.

— Похоже, вы, ребята, много общались, — заметил Чу. — Как это поможет нам найти хакера?

— Эти письма были добавлены сюда специально, — сказал Гидеон, — тем самым хакером.

— Да? — Чу заметно засомневался. — Тогда это неплохая работа.

— Я никогда не писал Чолкеру. Ну… или писал, но всего пару раз… не больше, — Гидеон, минуя Чу, потянулся к клавиатуре, выделил письмо годовой давности, подписанное словом «отпуск» и нажал ввод.

«Салам, Рид.

Отвечая на твой вопрос: помнишь, я говорил тебе о мире, разделенном на Дар-аль-Ислам и Дар-аль-Харб — Дом Ислама и Дом Войны. Компромисса не существует, и нельзя остановиться на середине пути. Сейчас ты, Рид, вошел в Дом Ислама. Дальше начинается настоящая битва — вместе с домом Войны, которую ты оставишь после себя».

Гидеон недоверчиво уставился на письмо. Он никогда этого не писал. Это не просто выставляло его заговорщиком и партнером Чолкера — это делало его кем-то вроде вербовщика. Он быстро открыл следующее письмо.

«Мой друг Рид, Салам.

Джихад — это не просто внутренняя борьба, это и внешняя борьба. Для нас, верных мусульман, борьба не закончится, пока весь мир не станет Дар-аль-Ислам».

Он начал просматривать и другие письма. Это было очень сложное и очень тонко сработанное мошенничество. Неудивительно, что Фордис в это все поверил. Гидеон заметил недавнее письмо и открыл его.

«Время пришло. Не сомневайся. Если кто-то получает послание Ислама и отвергает его, эти люди после смерти обрекают себя на вечные муки. Любой, кто действительно уверует в это послание, пусть знает: их прошлые грехи будут прощены, и они обретут вечность на Небесах. Если у тебя есть вера, действуй ради нее. Не беспокойся о том, что кто-то тебя осудит. На карту поставлена твоя вечность».

Оно продолжалось в том же духе, убеждая Чокера обратиться. Не только стать мусульманином, но и обрести извращенное восприятие веры. Гидеон читал письмо с нарастающим возмущением. Его не только подставили, но сделали это самым изощренным способом. И самое важное, это сделал кто-то из своих…

Уоррен Чу с нарастающим ужасом и недоверием смотрел на письма с посланиями для Чолкера. Они не могли быть интегрированы в почту кем-то другим. Как же иначе? Никто, кроме шефа службы безопасности не мог этого сделать.

Он медленно перевел взгляд на Гидеона, уставившись на него так, словно видит впервые. Он невольно подумал: «Никогда не знаешь, что у человека внутри». Чу даже и не догадывался!

— Не могу поверить, что ты это написал, — прорычал он, обуреваемый эмоциями.

— Черт побери, Уоррен, я этого не делал! — решительно заявил он. — Кто-то подбросил эти письма в мой ящик!

Чу был ошеломлен его отпором. И снова он задумался о том, как такое могло произойти. То, что кто-то подставил Гидеона, подбросив эти письма в его ящик, казалось крайне маловероятным. Не только это, но и то, что парня так внезапно взломали и заблокировали. Все это дурно пахло.

Он прочистил горло, постаравшись говорить непредвзято.

— Ладно. Хорошо. Позволь мне некоторое время с этим поработать. Посмотрим, смогу ли я выяснить, кто это сделал и как.

— Ты настоящий друг, Уоррен, — Гидеон отправил в рот остатки чизкейка.

Удар по клавишам. Затем:

— Гидеон, ты не возражаешь, если я попрошу тебя не стоять над душой? Я не могу работать, когда кто-то пялится на монитор через мое плечо.

— Конечно. Извини.

Гидеон отступил в другой угол кабинета, и Чу с раздражением заметил, что он взял себе еще один пончик. Этот парень вел себя так, словно не ел несколько дней.

Чу открыл еще одно письмо, затем другое. То, что он там увидел, было просто ужасно. Защищенная сеть работала как среда виртуальной ЭВМ Type-II: возможно ли, что кто-то использовал виртуальный монитор ЭВМ, чтобы получить корневой или расширить гостевой ограниченный доступ, а затем использовать кейлоггер и каким-то образом миновать функцию безопасного входа? Теоретически это было возможно, но такая операция потребовала бы большего числа навыков, чем те, которыми обладал сам Чу.

Чем больше он думал о надежности структуры виртуальных ЭВМ, выделенных адресных пространствах и абстракции виртуальной памяти, тем невероятнее выглядел весь этот компрометирующий взлом. И он ведь всегда считал Гидеона немного… замкнутым, даже себе на уме. Но это ведь означало, что, если эти письма не были ему подброшены, то Гидеон был террористом, предателем своей страны, потенциальным массовым убийцей… Чу, шокированный этой мыслью, почувствовал, как у него от страха сводит живот.

Что же, ради всего святого, ему со всем этим делать?

Внезапно он понял, что женщина, которая пришла с Гидеоном — новая сотрудница — подошла к нему сзади. Он подскочил, когда она положила руку ему на плечо и сжала — достаточно сильно, чтобы привлечь его внимание. Он поднял взгляд и осмотрелся. Гидеон стоял у двери, осматривая коридор и вращая головой из стороны в сторону — он явно держал ухо востро. Теперь Чу заметил, что за ремнем у Гидеона проступают очертания револьвера.