Они спорили некоторое время, затем удерживающий её мужчина разрешил младшему, вероятно, своему брату, решила Келли, или, по крайней мере, кузену, учитывая их сходство, поднести кубок к своим губам. Удерживаемая его руками в вертикальном положении, девушка могла видеть, как он действительно выпил жидкость, а не просто сделал вид.

Она также отметила его гримасу, когда он отстранился от кубка, выпив половину молочно-белого содержимого. Младший из мужчин, держа кубок, резко толкнул локтем руку брата, и тот примерно улыбнулся и издал звук «м-м-м», будто пытаясь убедить её, что варево имеет приятный вкус.

— Да. Конечно, — вздохнув, пробормотала она, а затем, почувствовав, как вздрогнул мужчина, вопросительно наклонила голову. Слегка поморщившись, он взглянул на неё, а затем заговорил на совершенно понятном английском языке, чем совершенно шокировал Келли.

— Что вы сказали?

Её глаза широко распахнулись, аквамариновый взгляд встретился со всё ещё хмурым серым. Келли пристально смотрела на него.

— Что вы сказали?

Он не ответил ей. Вместо этого посмотрел на второго мужчину и, пожав плечами, саркастически заявил:

— По крайней мере, теперь мы знаем, что оно сработало. Спасибо, что не отравил меня. На сей раз.

Мужчина с кубком в золотом орнаменте покачал головой и улыбнулся, пробормотав что-то, судя по его печальному выражению обозначающее: «Я же не могу понять ни слова из сказанного, помните»?

По крайней мере, один из мужчин в зале всё-таки знал, что происходит, и этого ей было вполне достаточно. Она собралась с силами, чтобы потребовать объяснений.

— Что, чёрт возьми, происходит? Где я? Как я здесь оказалась? Кто вы, мать вашу? Ублюдок, поставь меня немедленно! — для убедительности Келли пнула его, поскольку её руки всё ещё было крепко прижаты к бокам.

Второй мужчина продолжал спорить на своём языке, когда незнакомец, державший её на руках, после очередного пинка наконец обратил на неё своё внимание.

— Он сказал, что вы должны выпить это чёртово зелье, а если вы укусите меня ещё раз, я откушу вашу богами проклятую голову!

— Это вы напали на меня, так что всё заслужили, — огрызнулась Келли, борясь с его хваткой, несмотря на вновь накатившую слабость, поскольку прилив адреналина, вызванный возможностью наконец — то получить объяснения, стал ослабевать. — Я не пью того, о чём не имею представления!

— Это переводящее зелье, ты, маленькая дурочка! — сказал мужчина, чуть не рыча и сверкая стальными глазами. — Как иначе я смог бы назвать тебя дурочкой?

Второй мужчина что-то произнёс, в то время как она продолжала бороться, по-прежнему не понимая ни слова. И каким образом мутное, сейчас уже белое зелье может переводить эту чёртову речь. Это, наверное, фокус?

— Поставь меня на ноги!

— Непременно, как только ты выпьешь это проклятое богами зелье, женщина! — снова прорычал незнакомец.

Его младший брат, или кузен, или кто он там вообще, также зарычал на него и разразился потоком журчащих слов, очевидно ругательств. Верзила попятился, насупился, но все же отпустил её, пробормотав:

— Просто выпейте это чёртово зелье, а затем можете высказать ему всё, что захотите. Это он притащил вас сюда.

Она пристально посмотрела на него. Перевела взгляд на второго, младшего из мужчин, затем на кубок. Возможно, это и не был наркотик, питьё похоже никак не повлияло на него. Келли была обессилена всем произошедшим, но чувство юмора не покинуло её, и сама собой возникла мысль: «Если он по-прежнему остаётся ворчливым и невыносимым после того, как выпил это, то оно должно быть абсолютно безопасно. Было бы подозрительнее, если бы он вдруг стал ласковым, как котёнок. Кажется, второй мужчина выбрал правильный путь, чтобы убедить меня в безвредности зелья…»

Она вздохнула слегка скривившись.

— Хорошо. Я выпью это чёртово зелье. Но если вы сделаете со мной что-нибудь, чего бы мне ни хотелось, я откушу тебе ту часть тела, которую вовсе не стоит кусать. И это не пустая угроза, — добавила она. Он растерянно нахмурился, моргнул и, судя по лёгкому румянцу, выступившему на щеках, наконец, понял, что она имеет в виду. — Я серьёзно. Так что тебе лучше освободить меня сразу же после того, как я выпью напиток!

Незнакомец крякнул, и, проигнорировав угрозы, кивнул второму мужчине, который поднёс кубок к её губам. Замешкавшись на мгновение, девушка осторожно принюхалась. Зелье пахло как молочко одуванчика с его горьковатым привкусом зелени, который напоминал о лужайке и летних днях, бесконечных сражениях родителей с сорняками и с детьми, сдувающими пушинки семян, пытаясь загадать желание.

Осторожно пригубив зелье, Келли ощутила на языке лёгкое пощипывание. На вкус ещё хуже, чем горьковатый сок одуванчика, который она смутно помнила из детства. Было ощущение, что в столовой ложке смешали перцовый соус, большую каплю лимонного сока и немного средства для мытья посуды. В напитке не плавали листья, которые использовал второй мужчина или какие-либо иные ингредиенты, которые, как она видела, он добавлял в мутный напиток. Теперь в кубке была только однородная молочно-белая горьковатая жидкость.

Кубок ещё чуть-чуть наклонился, так что ей пришлось пить, чтоб не захлебнуться. Быстро глотая, девушка изо всех сил пыталась сдержать рвотные позывы из-за отвратительного вкуса. Когда остатки зелья исчезли, младший наконец убрал кубок. Он подождал, пока она, морщась от отвращения, проглотит последние капли, а затем обратился к ней.

— Теперь вы меня понимаете?

У Келли закружилась голова и заложило уши. Язык начал покалывать. На мгновение в ушах зазвенело, а потом всё стихло.

— Что?

— Я спросил, теперь вы меня понимаете? — повторил он.

Внимательно проследив за движением его губ, Келли поняла, что он говорит не на английском языке. Это расстраивало больше, чем перемещение из её реальности в эту и даже больше, чем пробуждение в доме, полностью объятом пламенем.

— Д-да. Я…

Удерживающий её мужчина сначала осторожно опустил девушку на ноги, просто дав время устоять, сохраняя равновесие, а затем отпустил её полностью.

— Отлично, — сказал он мрачно, тряхнув распущенными волосами. — Держи её подальше от меня.

И развернувшись, зашагал прочь.

Поколебавшись, Келли повернулась ко второму из них, стоящему рядом, за объяснениями.

— Как, чёрт возьми, я говорю… что это за язык такой?

— Магия, — слегка пожав плечами, ответил мужчина с кубком, произнося это как должное и ожидая, что она поймёт или, скорее, примет ответ.

Следует поверить его объяснениям. Ничто другое не имело бы смысла: ни то, как она тут очутилась, ни то, как они так быстро выучили языки друг друга. Особенно после всего, что с ней случилось.

— Ма… — начала она говорить, но, к сожалению, не закончила. Келли Дойл была слишком занята падением в глубокий обморок. Второй раз в своей жизни, второй раз в течение одного часа.

— Яйца Джинги!

Сейбер остановился в ярде от двери из мастерской и обернулся к своему брату.

— Следи за языком! Может, мне и не нравится, что она здесь, но она женщина!

— Сейбер, не мог бы ты вернуться назад и снова поднять её?

Повернувшись, Сейбер шагнул к двери, заглядывая внутрь.

— Нет, не… — он оборвал ответ на полуслове, увидев причину, по которой брат обратился с подобной просьбой. Девушка вновь рухнула на каменный пол. Морганен, немного бледный и покрытый испариной, сидел на каменном полу в паре ярдов от неё, прислонившись к рабочему столу. Это встревожило Сейбера. — Что случилось?

— Она упала в обморок. А я чувствую себя не очень хорошо.

Обеспокоенность превысила недовольство. Морг всё же был его братом, хотя временами раздражал.

— В чём дело?

— Да, ничего особенного… просто использование двух мощных заклинаний в один день, если ты не заметил. Было непросто спасти её из огня на таком расстоянии, — добавил Морганен, потирая переносицу, чтобы предотвратить начинающуюся головную боль. — А затем приготовление зелья Сверхъязыка, рецепт которого, так уж вышло, является самым сложным в лингвистической магии.