Сейбер видел, что брат действительно выглядит бледным. Но не хотел быть втянутым в это дело сильнее, чем уже был.

— Я не собираюсь весь день стоять здесь и держать её!

Морганен поставил кубок на рабочий стол. Временами его старший брат мог быть реальной занозой в заднице.

— Просто подними её, отнеси в одну из пустых комнат для гостей и положи на кровать. Затем скажи кому-нибудь, чтобы присмотрели за ней. Я бы сделал это сам, но думаю, мне лучше немного посидеть здесь. И не забудь напомнить остальным ничего не предпринимать по отношению к ней… ты же у нас лучший в этом.

Сейбер одарил мрачным взглядом младшего брата, но шагнул вперёд и присел, чтобы снова поднять женщину. В это время её ресницы дрогнули, она посмотрела на него затуманенными аквамариновыми глазами, а затем вновь обмякла, перестав на что-либо реагировать. На этот раз не было необходимости держать её так крепко, но он снова прижал девушку к себе. В конце концов, сейчас она напоминала скорее бесчувственный «мешок картошки».

«Довольно лёгкий», — подумал он, поднявшись на два этажа по лестнице. Сейбер пробормотал заклинание, чтобы открыть дверь и снова закрыть её за собой, а затем пошел вдоль защитной внешней стены, окружавшей территорию замка, к переходу, ведущему в ближайшее крыло главной башни. Девушка очень мало весила. Она выглядела бледной и изможденной. Голодающей.

Мужчина не хотел задаваться вопросом, какие обстоятельства могли довести её до такого состояния. Враги, сказал его брат. Из-за врагов она потеряла свой дом и средства к существованию, выходит, что пожар был не случайным… разгорелся, когда она спала, значит, её пытались убить. Сейбер неосознанно прижал незнакомку ещё крепче. Сейчас он шёл вдоль одного из крыльев здания, которые расходились от главной башни в центре замка и плавно перетекали в одно помещение ближе к центру и большому залу.

«Может, мы и потеряли отчий дом, а вместе с ним и право называться сыновьями рода Корвис, изгнаны на Сумеречный Остров… но, по крайней мере, у нас есть крыша над головой. В настоящее время наша жизнь заключается в добыче дичи на охоте и ловле рыбы, птиц и собирательству фруктов. Также иногда мы обмениваем магические предметы на товары, привозимые с материка теми, кто сослал нас сюда. Это немногим отличается от прежней жизни, которую мы вели, владея домашним скотом и птицей, а также магическим предметами, которые создавали, а затем продавали, так что, я полагаю, мы на самом деле не потеряли своих средств к существованию…»

«Нет, я не буду чувствовать к ней ни жалости, ни чего-либо ещё», — заявил себе мужчина. В конце концов, он был самым старшим сыном, и древнее Пророчество предостерегало его от попыток уложить в свою постель любую целомудренную женщину. Любое чувство, испытываемое к противоположному полу, угрожало навлечь неожиданное бедствие, которое могло погубить весь континент Катан.

Неся Келли вдоль восточного зала, ведущего к крестообразным внешним крыльям главной башни, Сейбер прошел в большой восьмиугольный зал в центре древней сторожевой башни и повернул направо. Внизу двумя этажами ниже слышался бархатный тенор Эванора, который напевал ритмичную песню, чистую и возвышенную, ещё светлее, чем льющийся сквозь витражное стекло угловых окон солнечный свет.

Обогнув зал вдоль верхнего балкона, он вошёл в северное крыло и стал подниматься по ближайшей лестнице. Существовала только одна комната, которая была расположена достаточно далеко от комнат всех братьев, ибо те расселились по всей площади внешних стен башни в поисках идеальных спален для каждого. Комната, куда он сейчас направлялся, была единственной, которую они окрестили «покоями повелителя», когда только здесь появились. Она была расположена прямо над сводчатым потолком большого зала, в стороне от основного пути любого, кто проходил через крыло заброшенного замка. Полнейшая отдалённость поможет удержаться от искушения.

Девушка действительно весила слишком мало для своего роста, она должна была набрать, по крайней мере, ещё фунтов двадцать, может быть, даже тридцать, прежде чем будет выглядеть прекрасно. Сейбер старался не думать об этом, но проще было сказать, чем сделать. Мысли неизбежно возвращались к ней.

Обогнув опору, поддерживающую сводчатый потолок, он поднялся на следующий этаж и подошел к двери, затем, воспользовавшись свободными кончиками пальцев, нажал на рычаг и подтолкнул плечом дверь. Она почти не сдвинулась с места, хотя была не заперта. Неловким движением кисти, так как его руки по-прежнему были заняты девушкой и, применив магию, он открыл жёсткий, деформированный край панели.

Отовсюду свисала паутина, комната была практически в том же виде, в котором они обнаружили её по прибытии сюда около трёх лет назад, а до этого она была заброшена на протяжении двадцати или тридцати лет. Никто больше не жил на Сумеречном Острове, если только они не принадлежали к королевской или благородной семье, находящейся в изгнании. Подобно их собственной ссылке.

Естественно никто не удосужился убраться здесь до того, как всех братьев, связанных, перевезли через Внутреннее море и бросили с грудой вещей на западном побережье. А им самим с момента прибытия не было нужды убираться в большей части замка, тем более приводить в порядок эту удалённую верхнюю комнату. Даже постельное белье на широкой кровати было непростительно пыльным. Слишком пыльным, чтобы положить её туда. Даже если Коранен сделал всё, чтобы очистить её легкие от дыма и исцелить от мучительного пребывания в огне, они всё равно были очень чувствительными. Дойдя до скамьи у подножия кровати и поставив ногу на сундук с эмблемой, Сейбер устроил женщину на своей руке, а затем сосредоточился.

Медленно взмахнув рукой, он пробормотал себе под нос одно из заклинаний, которое он и его братья, честно признаться, использовали гораздо реже, чем следовало, и пыль с паутиной тотчас отделились от постельного белья. Не пропустив перину с парой подушек и шерстяных одеял, заклинание вытряхнуло из них пыль, отправив её в сторону и позволив осесть на коричневато-серых стенах.

Сейбер был весьма силён в магии, сильнее многих на материковой части Катана, только его заклинания в большинстве своём были направлены на военную: атакующую и защитную, а не бытовую магию. Тем не менее, их мать научила всех своих восьмерых сыновей нескольким бытовым заклинаниям, указывая на их значимость. Это был её способ наказания для своих непослушных детей.

Сейбер сконцентрировался на открытии ближайшего окна и «выбросил» облако грязи на улицу, не уронив при этом девушку. Это было нелегко, но мужчина справился. Затем, вспомнив, что женщины довольно брезгливы, как их мать, Анния, которая умерла девять лет назад, когда самым младшим из её близнецов было четырнадцать, а ему и его близнецу по двадцать, он добавил заклинание, изгоняющее насекомых и грызунов. Достаточно тех, которые пищали и жужжали за окном, вызывая даже у него мелкие мурашки по телу. Эти, по крайней мере, не были опасны, чему Сейбер был весьма рад.

Девушка, бережно удерживаемая им на колене, вздохнула, пробормотав себе под нос что-то, с чем не смогло справиться даже переводящее заклинание, и прижалась к его груди. Доверчиво. Сейбер замер. Как же давно женщина вот так доверчиво к нему прижималась? Прошло больше трёх лет, если быть точным. Слухи о восьмерых братьях поползли уже с тех пор, как родились Морганен и Коранен, а старшему из братьев Сейберу исполнилось шесть.

Две служанки из замка были несказанно рады познакомить его со страстью в юности, а молодая девушка из семьи, которую одобрили его родители, относилась с большим интересом к нему, как к потенциальному мужу. Однако примерно в это же время у Коранена начал проявляться огненный магический дар, а последняя пара близнецов в возрасте шестнадцати лет достигла половой зрелости. Это дало толчок волне слухов, которые отпугивали любую женщину от всех восьмерых братьев, а не только от Сейбера. Весть о том, что Морганен через несколько лет станет очень могущественным магом, явилась последней каплей, переполнившей чашу страха окружающих, потому что древняя Песня Провидицы предрекала проклятие их семьи.