— Что делать, что дела-а-ать! — Лиатт ходил кругами вокруг кровати, мучительно, напряженно ища и не находя выход. Ежик закатил очередную истерику и заснул в слезах: «Ма! Я так ждал его, так ждал, а он, он… Мааааааа!!!». Жалко, что нет таблеток от детской влюбленности… — Мэд! Почему ты лежишь тут спокойно, когда дома содом и гоморея?

Мэд приподнялся на локте, внимательно глядя на супруга, мечущегося в подпитии. После выпитого на свадьбе Мишки и Эльчи Мэд был добряк-добряком, расслаблен и настроен пошалить. Детей уложили, гостей устроили, празднество перешло в горизонтальную плоскость, и муж тоже был настроен поставить большую жирную запятую в сегодняшних удовольствиях, плавно переходящую в многоточие.

— Что ты опять себе надумал, Кутузов? — прикрыв один глаз ладонью, имитируя земного полководца, саркастично улыбаясь, прогудел он.

— Надумал? Я надумал? Кстати, ты не тот глаз прикрыл, — фыркнул Ли. — Вот так — Моше Даян, — а вот так — он прикрыл другой рукой правый глаз, — Кутузов. Дома черте что делается — и никому дела нет. А я устал! Устал тащить все на себе. Ты видел, что с Ежи творится? Видел? Надо мальчика чем-то занять, чтобы он и думать забыл про Мишку. Вот ведь влюбчивая ворона уродилась! И в кого он такой? В кого, я тебя спрашиваю!

Ли подбежал, пошатываясь, к лежащему Мэдирсу и уткнул в него указательный палец.

— В меня? — удивился тот и даже икнул от неожиданности.

— А в кого же еще?

— Опачки! А кто в дневнике про Эзру, Коляна и Кончиту Вюрст писал? И сколько их там было у моей влюбчивой вороны? Кстати, видел я твоего Эзьку. Балбес балбесом.

— Где это ты его видел? Сам ты балбес! Ты и рядом с ним не стоял.

— Что? Рядом? Так вот, значит, да? Рядом не стоял?.. А Ежика отдадим в школу в столице, там сразу отвлечется от своих надуманных проблем.

— Ежи в школу? Моего Ежика — в столичную школу? Ты, случайно, головой не повредился, милый?

— Да я давно уже об этом думал, вот как раз и повод подходящий. Хватит носиться с ним, как с писаной торбой. Пора ему начинать общаться со сверстниками, с обычными людьми, а то растет как в аквариуме. Ну, всё, иди сюда, хватит тут бешеной мухой летать. Ложись рядом.

— Ой, я ду-у-у-ура! Ой, ду-у-у-ура!

— Правильно говорить «дурак». — ухмыльнлся Мэд.

— Сам дурак! — тут же огрызнулся Лиатт.

— Ли, солнышко, ты уж определись. Если ты не справляешься сам, то проблемой занимаюсь я. И решаю ее кардинально.

Лиатт замер и в его глазах блеснула идея:

 — А давай выпьем?

— Ты думаешь, Ли, я напьюсь и забуду про школу? — Мэд саркастично усмехнулся. — Экран. Кики, подготовь документы для поступления Серхио в столичную школу. Обычную. Отбой.

Он все-таки взял себе секретарем миловидного омегу, и дурацкое имя Кики всегда бесило Лиатта. Но Ли знал, что Мэд любит только его и детей, да и не пахло от него чужими омегами. А для деятельности его личной благотворительной организации «Надежда» это было полезно. Все-таки, волей-неволей Лиане пришлось возглавить борьбу за права омег и по мере сил бороться за угнетенный класс. В «Надежду» — мог обратиться любой омега за помощью, неважно какой — моральной или материальной, психологической или за советом, скрыться от насилия и произвола мужа или родственников, получить временный приют, найти работу, ночлег, еду, медицинскую помощь и материальную поддержку. Конечно, на деньги Мэда и с его поддержкой в правительстве системы Риата и благодаря проталкиванию новых законов для омег.

— Ты с ума сошел? Ты сдурел? Я не отдам Ежи в общую школу! Там опасно! Там над ним издеваться будут! Обижать!

— А кого ты хочешь вырастить, Ли? Неженку? Безмозглого богатого буратино? Разбалованого богача, не знающего ни в чем отказа?

— Это еще пока писями по воде виляно*. Мэд! Чем тебе не нравится домашнее обучение, тут безопасно и самые лучшие учителя!

— Не истери. Все. Я решил. Ежик пойдет в школу на общих основаниях.

— Ты тупой упертый придурок! Ежи еще маленький! Ты хочешь подвергнуть его опасности? Отделаться от него?

— Ли. Иди сюда.

— Да пошел ты! Я. Ежика. Не отдам! Никаких школ.

— И что ты хочешь, чтобы он в пятнадцать лет выскочил замуж от безделья, предварительно забеременев? Чтобы он вырос пустоголовым маменькиным сынком? Умел только шляться по клубам и страдать от неразделенной любви, прожив всю жизнь пустышкой? Не бывать этому. — Мэд выглядел очень серьезно и абсолютно трезвым.

— Мэд. Я не шучу. — Ли упер руки в боки и зло вперился в мужа, откинувшегося спиной на подушки.

— Я тоже не шучу, Ли.

— Ну давай хотя бы через пару лет. Он же еще совсем маленький! — Ли внезапно осознал, что упершегося Мэда переспорить невозможно, и за несколько лет в политике он изменился и стал жестче.

— Вот как раз отвлечется от любви и займется учебой. И с людьми контактировать научится.

— Но, Мэд. Может быть, его отдать в закрытый лицей для богатых? Там хоть безопасно!

— Как раз там не учатся, а пиписьками меряются — у чьего отца длиннее богатство. И там будет опаснее, чем в обычной школе. Нехрен ему делать в лицее, Ли. Решено. Вопрос закрыт. А теперь иди сюда. — Мэдирс похлопал рукой по кровати рядом с собой.

— Ах так! Значит мое мнение для тебя ничего не значит? Значит тебе плевать на детей, на опасность, на меня, лишь бы было по-твоему?.. Отлично. Отлично. Просто отлично. Ты со своей политикой изменился. Тебе теперь плевать на чужое мнение? Ну так и мне плевать на твое. Но детей я в обиду не дам! — Ли круто развернулся на каблуках, покачнувшись и придержавшись рукой за стену, чтобы не завалиться, и выскочил из комнаты, тихо прикрыв дверь. Хотелось хлопнуть ею со всей дури, но постоянное нахождение поблизости маленьких детей, которые могли испугаться или проснуться от громкого звука, отучило Ли от этого уже давно. Да раньше, собственно, и поводов серьезных не было. Ссорились, конечно, с Мэдом, но так кардинально — никогда.

«Разведусь», — билась в голове одна мысль. «Заберу детей и уйду.»

Ли добрался до гостевой комнаты и до самого утра прикидывал все за и против. Как будет жить без этого тирана. Звонить юристу было уже поздно, поэтому он написал ему письмо по виеко, и когда за окном забрезжил рассвет, у него уже был готов план, записанный на листочке А4, по-русски, как ему надо поступить. Сон сморил внезапно.

Открыв глаза, первое, что он увидел, был Мэд, сидящий рядом с кроватью с листочком в руке.

— Доброе утро, Ли. Ты собрался разводиться? Ну, я так и думал. — он грустно улыбнулся. — Умывайся. Жду тебя для разговора. — Мэд легко поднялся с кровати и вышел из комнаты.

Ли хмуро глянул на часы — скоро обед. Он все проспал — и завтрак, и все на свете. А как же дети, гости? Быстро, за пять минут приведя себя в порядок, Ли выскочил за дверь и был тут же перехвачен Мэдом.

— Пошли. — муж за руку потащил его из дома, прямо к шлюпке.

— Куда ты меня тащишь? — Ли все еще не проснулся и мозги, казалось, плавали в тумане.

— Поедем к юристу. Ты же разводиться хотел.

В шлюпке Лиатт уставился в окошко иллюминатора и никак не мог собрать мысли в кучу, тупо глядя в одну точку и не желая общаться с Мэдом. Но Мэдирс и не пытался заговаривать. Тоже молчал, расслабленно откинувшись на спинку кресла.

Шлюпка пошла на снижение и, когда шум моторов затих, Мэд открыл дверь и потянул за руку безвольно и бездумно шагавшего Лиатта.

Море… Песок… Домик Корриго, откуда пару дней назад прилетели Мишка с Эльчи. Ли прищурил глаза от слепящего солнца.

— Куда ты меня привез? Что все это значит?

Мэд радостно улыбнулся, подхватил Ли на руки, и на ходу объяснил:

— У тебя нервный срыв. Я тебя украл на несколько дней. Тебе надо отдохнуть, милый.

— Но дети! Мишка, Эльчи, гости…

— Ежик улетел гостить к Корриго, Кося с Нилсиром, Мишке с Эльчи не до нас. Гости сегодня улетают по домам. Все под контролем. Расслабься, радость моя. Отдыхай. Спи. Купайся. А я буду рядом.