Мэд слегка успокоился, и по залегшей складке между бровей мне стало понятно, что он что-то задумал.

— А что с той проблемой с котятами от Мару?

— Я ее решил.

— Так в чем была проблема?

— Как назвать котят.

— И как ты ее решил?

— Я решил, что это не проблема! Дал Ежи задание назвать котят, и теперь у нас есть Чайковский, Шопен, Дали и Моне. Подаришь своему секретарю Кики рыжего, и пусть он каждый вечер слушает Чайковского!

Мэд расхохотался и я порадовался, что мой Мэдди не меняется, хоть политика высасывала из него все жизненные силы и отнимала его у нас часто и надолго.

— У вас вареники вчерашние остались? — он заинтересованно и с намеком поднял бровь.

— Когда это у нас дома долго лежали вареники? И неужели я дождусь, наконец, прилета мужа? — у меня глаза загорелись в предвкушении.

— Завтра после обеда, дорогой, буду дома. Соскучился ужас как. Что тебе привезти с Элькоры?

— Привези себя. Кстати, тебя эротические сны не мучают?

— Нет, Ли, не мучают. Только они и радуют…

С самого утра, после ежеутренней пробежки, все закрутилось, понеслось в бешеном темпе и заверте…

Эльчи с Мишкой укатили в столицу за покупками и прошвырнуться вдвоем по парку, оставив Лиану на меня. У Нилсира в дальней теплице сломалась система полива и он оставил мне Косю, потому что не хотел проводить разборки и «укорять нерадивых рабочих» при малыше. Ежи тренировался готовить борщ, заодно похвастаться перед прилетающим днем отцом своими кулинарными талантами.

Я с детьми ошивался на кухне, контролируя процесс приготовления.

— Мапа! Бульон скоро будет готов, где у нас лежит капуста?

— Достань капусту из левого холодильника, в самом низу, да, там. Отгони от холодильника Косю. Лианочка, детка, отдай волосы! Кося, сынок, иди садись в детский стульчик. Ежи, подними с пола капусту, ополосни, нарежь ее мелко, нет, сынок, это толсто, надо еще тоньше. Возьми эту терку, только береги руки. Кося! Сыночек, отдай вилку! Ежи, отодвинь капусту от Коси. Так, Лианочка, сейчас дам тебе жулис.

— Мапа, а целоваться по-взрослому приятно? А что ты чувствуешь, когда отец тебя целует?

— Милый, давай об этом поговорим позже. Достань пока картошку, морковку и лук. Кося! Зачем ты залез на стол? Ежи, сними брата, поставь на пол.

— Мапа, а лук надо мыть перед тем, как чистить? Кося! Фу! Брось картошку! Она грязная!

— Нет, почистишь, потом помоешь. Косенька, давай помоем ротик и ручки.

— Купси-куууупси! — загудел Колин, хлопая в ладошки.

— Лианочка, полежи пока в… Ежи, тащи сюда покрывало, бросим на пол. И газ уменьши, а то бульон выкипит. Ты пенку снимал?

— Ма! А разве можно детей класть на пол? Пенку снимал, да.

— Милый, она уже начала переворачиваться и ползать, с пола не упадет, главное не наступить. Пол у нас теплый, так что можно, главное чтобы было чисто и мягко. Ой! Ежи! А где Кося?

Мы заглянули под стол, под стулья, но его нигде не было видно. В холодильнике что-то подозрительно звякнуло.

— Ы-ы-ы, — заныла Лиана, потеряв жулис.

Ежи открыл дверцу холодильника и оттуда выглянула попа хозяйничавшего на полках Коси.

— Сынок, дай Лиане жулис, — я метнулся к Косе, вынимая его из холодильника и отбирая из рук капусту. Потом выковырял изо рта большой капустный лист, Кося выворачивался, упирался и не хотел отдавать добычу.

— А-А! — закряхтела Лиана.

— Ма! Лиана на горшок просится! А мне уже пора чистить картофель!

— Спокойствие, Ли, спокойствие, — я уговаривал себя, но получалось плохо.

Схватив Косю за руку, а Лиану подмышку, мы помчались в соседнюю комнату, где стоял горшок. Усадив Лиану на горшок, я развернулся к Косе, который все-таки подавился капустой и теперь кашлял и плакал. Похлопав его по спине и убедившись, что удушье ему не грозит, я обернулся на странный звук за спиной и увидел, что Лиана ползет по полу с горшком, прилипшим к попе.

— Да что ж такое! Дети, ититвашумать! — заорал я, и дети испуганно замерли на секунду, вытаращив глаза, и тут же в унисон завыли, — Кося басом, обиженно глядя широко раскрытыми глазюками, а Лиана тоненько, на одной ноте, зажмурившись и пуская слезки.

— Ма! Что случилось? — Ежик влетел в комнату с ножом в одной руке и картофелиной в другой.

— Ежи, отнеси нож с картошкой на кухню и помой Косе лицо и руки. А я пойду переодену Лиану и приду к вам. Только не отходи ни на шаг от братика, ладно?

Я в темпе вальса умыл и переодел хнычущую Лиану, целуя и задабривая ее, стараясь рассмешить, подкидывал ее в воздух, пока не добился от нее смеха и радостных повизгиваний.

На кухне я застал Косю, стоявшего на стульчике у мойки, полоскавшего морковку в воде. Вода была везде — на полу, на столе, Кося был мокрым с головы до ног, Ежик виновато посмотрел на меня и развел руками.

— Мапа! А сколько картофелин нужно на такую кастрюлю?

— Четыре хватит.

— А морковки?

— Чисти три. Две вы с Косей съедите, одну потрешь на терке на поджарку. И подними овощи с пола, а то споткнешься и нос разобьешь.

— Купси-купси! — выворачивался из-под руки Кося, возмущенно гудя. Этот ребенок страстно любил воду и возился в ней при первой же возможности.

— Кося, держи тряпку. Вытирай водичку. Ай, молодец, ай Косенька хороший мальчик! — Сын, слыша похвалу, расстарался на всю катушку, размахивая тряпкой, задевая Ежика, стул и стол.

— Мапа, а две свеклы хватит? Кося, нельзя к плите подходить, там горячо! Чи-чи будет! — строго сказал Ежи брату.

— Ци-ци! — поднял указательный пальчик Кося.

— Две как раз будет.

Не выпуская Лиану из рук, я подхватил Косю подмышку и понес его переодеваться. Усадив Лиану и Колина на кровать и открыв комод, достал оттуда сухие футболочки и шортики. Не успел я повернуться, как Ли уже молотила размочаленным жулисом по Косиной голове, а тот лез обниматься, завалившись на девочку и придавливая своим телом ее к кровати. Лиана возмущенно закряхтела и я подхватил мокрого сына, снимая с него липнущую одежду.

А вот переодеваться младшенький не любил. Если бы мог — ходил бы голеньким. Пока я боролась с переменным успехом с одеждой и Косей, с кровати донеслось приглушенное мяуканье. Бросилась к Ли и отобрала из ее захвата Мару. Та обиженно мяукнула и скрылась под кроватью. Я вытер рот Лианы, весь в шерсти Мару, она все тащила в рот и кошку, очевидно, тоже не миновала эта участь.

— Кося! Кося, ты где? Ку-ку?

Из коридора послышался смешок и топот быстрых ножек.

Когда борщ был готов, мне хотелось одного — упасть и умереть. Но приехало семейство Корриго, прилетел Мэд, вернулись Мишка с Эльчи и Нилсир, и пришлось разруливать ситуацию, общаясь со всеми и сразу обо всем. Потом Ежик убежал с Лиамом в свою комнату, Рион с Мелли пошли в теплицы, а мы с Мэдом и детьми решили сходить в бассейн.

— Мишка молодец, хорошего выбрал мужа себе и папу ребенку, — Мэд нес на плечах Косю, который теперь не умолкал ни на секунду.

— Пааа-пааа! Ооо-тя! Еее-зи! Купси-купси! — вещал низким голосом оттуда Кося.

— Ли, поговори с Эльчи, может он как научил говорить, так научит и молчать его хотя бы немного, а? — Мэд страдальчески коротко глянул на меня, подходя к бассейну.

Кося протянул руки в воде и начал подпрыгивать на плечах у отца:

— Пааа-вать! Пааа-вать! Вадиська!

Я переложил Лиану на другую руку и поцеловал ее в упругую розовую щечку:

— Мэдди, Эльчи еще учит детей петь, всех, кто окажется в зоне доступа. Так что вскорости ты будешь тосковать по тем временам, когда они просто говорили.

К вечеру, добравшись до постели, я был живым трупом. Рухнув в кровать, слыша, как Мэд вышел из душа и ложится в темноте рядом, я подумал, что на спине будет больно, секса не было давно, и перевернулся, вставая в коленно-локтевую. Включая светильник у кровати, я устало прознес: — Милый, давай ты сам. — и хрюкнул, услышав те же слова, произнесенные Мэдом вместе со мной. Повернув голову, при слабом свете ночника я увидел чудную картину — мы с Мэдом стояли в одинаковых позах, кверху попами, ожидая, что нас трахнут.