А у меня все в душе как будто заледенело. А снаружи горело огнем. И смазка начала выделяться. Приходилось пользоваться прокладками.

Мысли метались от ‚зачем я все ему рассказала‘, до ‚слава ктулху, что решилась, он должен знать, кого берет замуж‘.

Мэд всё не шел. И я поняла, что он не может сделать правильный выбор. Хочет, но не может. Взять в мужья инопланетное существо, возможно, даже чудовище — такое счастье не каждый выдержит. Поэтому решила ему помочь сделать выбор.

Наступала ночь, наконец-то все угомонились, дом затихал. Я пошла в ванную и взяла в руки бритву. Из зеркала на меня смотрел все тот же красивый мальчик с рыжими волосами и голубыми глазами. Только похудевший и повзрослевший.

— Ты уверена, Лиана? Может, ты совершаешь очередную ошибку? — спросила у зеркала. И сама себе ответила: — Уверена.

Ножниц у меня не было, а вот про бритву они забыли. Ну что же, так будет еще понятнее, как говорится, без вариантов. Первая прядь упала в раковину, скручиваясь колечком, рыжим мазком разукрасив белый мрамор. Ухо смешно оголилось и стала заметна лопоухость. Я улыбнулась и прислушалась к себе. Пожалею ли? Нет. Однозначно не пожалею.

Хорошенько прошлась бритвой, подчищая эту полоску, не оставляя ни миллиметра на коже, и выбрила следующую полосу от лба к затылку. Когда справилась примерно с третьей частью головы, рука устала. Я остановилась полюбоваться на результат моей работы и немного отдохнуть. Вылитая Натали Дормер из фильма про Зойку-пересмешницу. Только татухи не хватает. Кстати, идея! Где-то здесь была ручка, надо попробовать.

Тишину дома разорвал страшный вопль и грохот позади меня. Я испуганно обернулась и увидела лежащего на полу папу.

Блин. Про папу-то совсем забыла. И даже не подумала, как он отреагирует на мою помощь в выборе решения для Мэда. А вот, кстати, и он.

— Позови доктора, Мэд. — Я бросилась к папе и стала похлопывать его по белым, как мел, щекам.

— Что… ты… Лиатт… зачем… — и Мэд выбежал из комнаты.

Когда прибежал доктор и Тир, они смотрели на меня, как на чумного. Но, главное, папа начал подавать признаки жизни, и его перенесли к нему в комнату.

А я обессиленно опустилась на кровать.

Мэд вошел в комнату стремительно, внимательно посмотрел на меня и заговорил рубленными фразами:

— Свадьба будет.

«Да-да, помню. Хоть камни с неба».

— Для всех ты — Лиатт.

Помолчал.

— А дальше будем разбираться.

— А если завтра у тебя на меня не встанет и консумация не случится?

— Смеешься? У меня как встал по приезде сюда, так и не падает. — Он провел рукой по привычной для моему глазу выпуклости.

— Пресвятые белочки, как же хочется копченой колбасы, — засмеялась я.

— Это что-то особенное?

— Долго рассказывать.

— А это? — он указал на бритую часть головы. — Это ваши свадебные традиции, без которых она не состоится? Или что-то связанное с привычками и менталитетом вашей расы? Или чтобы я не наматывал на кулак? Тебе не понравилось в тот раз, и это иллюстрация «человек — это звучит гордо»?

— Традиции. Свадебные. Только надо добрить до конца.

Мэд достал какую-то плоскую деталь и нажал на кнопку. Приспособление моментально окуталось голубым светом: — Давай помогу.

— Нет, Мэдди, я пошутила. Просто так я помогала сделать тебе выбор. Чтобы ты наконец решился, расторгнул помолвку и свадьба не состоялась.

Мэд поджал губы, выключил прибор и убрал его в карман.

«Дурак ты, боцман, и шутки у тебя дурацкие»*

— Я благодарен тебе, что ты сказал правду и дал мне сделать выбор. Я выбрал. Но, так как для всех ты герцог Биллиат Лау, пожалуйста, не добривай дальше. Оставим все как есть. И больше не решай за меня, и не помогай в принятии решения. Лучше спроси.

— И что дальше?

— Дальше, после свадьбы, на корабль и домой.

Я застонала.

— Тебе плохо… Лиатт?

— Я не переношу качку. У меня морская болезнь. Не люблю море. И долго нам плыть?

— Зачем плыть? Лететь. Неделю.

— У вас тут что, летательные аппараты есть?

— Кхм… Не пугайся, но нам надо будет лететь на другую планету.

— На другую. Планету. На другую. Корабль. — Мои настройки в голове сбились окончательно. Я подскочила и забегала по комнате. — И сколько у вас тут обжитых планет?

— Много. Но давай не сейчас. Уже глубокая ночь, а завтра рано вставать. И с тобой могут быть проблемы.

— Какие еще проблемы? Что я еще не знаю? А, да! Я жених… уя не знаю…

— То, что ты не знаешь — несущественная ерунда. Хуже всего то, что твое тело ведет себя не как у омеги. Ты ведешь себя не как омега.

— А как бы вел себя омега?

— Дрочил бы до умопомрачения и стертых рук. А прямо сейчас висел бы у меня на шее, умоляя взять его. Как ты переносишь течку?

— А! Это?! Ну, хочется, конечно. Но если бы я дрочила на всех мужиков, которые мне нравятся… — и тут же осеклась.

Звериный оскал Мэда мелькнул и погас. Мне даже показалось, что у него во рту были клыки… Привидится же…

— И много их было?

«Ой, всё. Ну чего ты начинаешь, нормально же сидели!»

— Было. Но об этом потом. Это несущественно. Это как про корабли и планеты, можно обсуждать до бесконечности. Лучше скажи, чего мне ждать на консумации, чтобы я не сделала глупость, как обычно.

— Обычно омега в течке… кхм…

Стесняшка Мэдди, прелесть-то какая!

— …кроме сильного желания крепкого члена в себе ничего не замечает. Но ты, Лиатт, ты не чувствуешь такой жажды. Плюс девственник. А мой размер ты видел.

— Да… Дела… Порвешь мне задницу на британский флаг? — спросила спокойно, а жопка сжалась и запульсировала — то ли от страха, то ли от предвкушения. «Калибруется, сука», подумала я.

— Мэдди, не переживай. Один мой любимый му… актер сказал как-то: «Боль — это ваш друг, она даст вам знать, если вы серьезно ранены, она не даст вам покоя, раздражая вас, это напомнит вам о том, что нужно закончить дело и убраться домой. Но знаете, что главное? Боль означает, что вы еще живы!»**  Я не люблю боль, но постараюсь завтра не разочаровать тебя. Ты только предупреди, чтобы я настроилась и продержалась, ладно?

— Спасибо, Лиатт. Ты очень стойкий и сильный мальчик. Всё у нас получится. Кстати, вещи уже собрал? Сразу после церемонии и нашего первого секса при свидетелях мы улетаем.

— Здесь нет ничего моего, Мэд. Так что могу хоть сейчас, — и развела руки в стороны, показывая, что, в чем стою, в том и поеду.

— Ты уже клюешь носом. Ложись спать.

— Секундочку! Еще секундочку! А на большие расстояния вы летаете? А ты видел настоящих инопланетян других форм? А какие они…

— Спать. Все потом. Завтра все расскажу.

Мэд вышел и тихо прикрыл дверь.

Ни разу не подошел. Не погладил. Не поцеловал. Как же он завтра меня, такую красивую, трахать будет?

Белочка! Не шали там! У меня завтра свадьба! Насни мне ее без приключений, пожалуйста, а? Для разнообразия? Проснулись, оделись, расписались, потрахались и улетели, да?

Ну позяяяяязя!

Комментарий к 10. * анекдот:

“Капитан вызывает боцмана:

- В наш корабль идет торпеда. Иди к команде и постарайся напоследок отвлечь их какой-нибудь шуткой.

Боцман спускается в кубрик и говорит:

- Спорим, я могу своим хером корабль пополам развалить!

Поспорили. Боцман достал хер, стукнул по палубе, раздался грохот, и корабль начинает тонуть.

Капитан выныривает и видит рядом боцмана.

- Дурак ты, боцман, и шутки у тебя дурацкие! Торпеда-то мимо прошла!”

**”Боль – это ваш друг, она даст вам знать, если вы серьезно ранены, она не даст вам покоя, раздражая вас, это напомнит вам о том, что нужно закончить дело и убраться домой. Но знаете, что главное? Боль означает, что вы еще живы!

Фраза из фильма “Солдат Джейн”

Спасибо, белочка!

Сон был просто охеренный! Я трахалась с таким упоением, что, проснувшись с рукой на члене, кончила еще раз. Смазка была, но как-то не так, как описывалось в фиках. Ну мокрые бедра слегка, ну чуть влажная простынь, но не лужа-лужа. Оно и к лучшему, иначе как буду вся в белом фраке и с мокрыми штанами стоять у алтаря или что у них тут такое для свадьбы придумано.