Ломать голову Тамаре не хотелось, проще проверить. Тем более дискета смотрится совершенно новой, этикетка чистая, а Тамарины, например, все давным-давно почерканы, да и фирма не та.

Тамара заглянула на кухню, Лешка все сидел над чашечкой кофе. Именно сидел, так как кофе давно остыл, и чашка явно не тронута.

Тамара хмыкнула: мыслитель. Светлые брови сдвинуты, обычно голубые глаза словно льдом подернуло, губы сурово сжаты, а серебряная ложечка в огромной руке вот-вот расплавится, так безжалостно Лешка ее мнет.

И Крыс дремлет тут же. Уложил свой тяжелый носище на Лешкин тапок и похрапывает. У Сазонова наверняка нога затекла, Тамара давно бы Крысеныша шуганула. Ну, пусть терпит, вольному воля.

Нарушать тишину Тамара не стала. Почти на цыпочках вернулась в комнату и включила комп. Системный блок мгновенно проглотил дискету, и Тамара улыбнулась: мерное гудение работающего компьютера ее всегда успокаивало.

Нечего себе названьице — «Для тебя»!

Тамара почему-то заволновалась, вдруг показалось — лучше и не заглядывать в чужой файл, «для тебя» вовсе не означает — он для нее, Тамары. С другой стороны, как дискета здесь оказалась?

Так и не вскрыв файл, Тамара вернулась к кучке на полу и подняла несколько смятых картонок — визитки. И записка. Ну, если можно зазвать запиской два ряда цифр. В верхней строчке — двадцать семь, а внизу — 0341. Интересно, что сие значит?

Тамара отшвырнула листок в сторону, ее внимание привлекли визитки. Слегка мятые, но как она невольно отметила, не из дешевых. Мелованная бумага, золотое теснение — кто-то не пожалел денежек.

Две из них принадлежали Марату Баймуратову,— ну и сочетание!— одна Рамилю Искандерову, последняя — Виктору Пеночкину.

Тамара прикусила губу — из этой компании она помнила лишь Марата. Тот самый смуглый тип, что развлекал ее вчера вечером в казино. Довольно приятный, нужно сказать. Не нагловатый, как большинство нуворишей, не лип чрезмерно и не тащил в отдельный кабинет.

Или она ошибается? Именно поэтому Лешка такой мрачный и почти на нее не смотрит? Хорошенькое дело!

Вопрос — как к ней попали визитки? Ответ — черт их знает. Но дискета лежала поверх них, значит все из одной оперы.

Тамара бросила мрачный взгляд на гудевший компьютер: может, она как следует пошарила у Маратика по карманам? Спьяну-то? Что называется — клептомания, проявляющаяся только в нетрезвом виде. Иначе на кой ей эти бумажки и кусочек пластика?

Ну, визитку, конечно, мог вручить Марат с просьбой звонить на досуге, однако зачем две? На случай, если одну не донесет до дома, учитывая ее состояние?

Хорошо, пусть так. Откуда тогда две остальные? Или она познакомилась еще с… Рамилем и Витьком, просто остаток вечера покрыт туманом, и она эту сладкую парочку не помнит?

Однако шампанское весьма коварно, нужно учесть на будущее.

Тамара кружила по комнате, рваные воспоминания так же бессистемно кружили голову, но в четкую картину складываться упорно не хотели. Оставалось одно — потрясти Лешку.

В конце концов, Сазонов оставался трезвым до конца, чуть ли не силой уволок ее из казино, он-то должен отлично помнить, откуда взялись ее трофеи. Нахал доставил в машину саму Тамару, а значит — и всю мелочевку.

Кстати, нужно еще подумать, стоит ли это благодарности! Тамару могла ждать там настоящая и большая любовь. Целая горсть чужих визиток — не шутка, и бедные люди такими не обзаводятся, им без надобности.

Итак, решено, она пойдет пытать Сазонова!

Лешка сидел на кухне все в той же позе, кофе перед ним уже покрылся сизой пленкой.

Крыс храпел звучно и с переливами. Лапы подергивались, хвост тоже, время от времени Крыс жалобно повизгивал и дергал рваным ухом. Переполненный желудок явно сказывался, сны вряд ли радовали бедолагу.

Тамара швырнула на стол визитки и грозно спросила:

—Что это?

Лешка мазнул по листочкам безразличным взглядом и буркнул:

—По-моему, визитки.

—А то я не заметила!

Лешка хлебнул кофе, его передернуло. Он оттолкнул от себя чашку, хотел было встать, но пожалел будить Крыса. Осмотрел тесную кухню, будто только что проснулся, и включил чайник.

Тамара сердито воскликнула:

—Я хотела спросить — откуда это?

—Сама не помнишь?

—Нет.

—Пить нужно меньше.

—Тебя не спросила!

—Это точно.

Длиннорукий Лешка, не вставая, мыл свою чашку, а Тамара жалобно смотрела ему в спину. Вытащить что-нибудь из Сазонова всегда было проблемой. Особенно если он не хотел говорить.

Тамара решила сменить тактику. Села за стол и попросила налить кофе и ей. Потом, помешивая его ложечкой, она осторожно пожаловалась Лешке — среди дурацких визиток затесался листок с цифрами. Хозяин наверняка его обыскался. Похоже на код. От сейфа. Или от ячейки камеры хранения.

Тамара мысленно ахнула: пожалуй в точку! Верхняя цифра — номер ячейки, а нижняя — код. Интересно, где это? Железнодорожный вокзал, авто или аэропорт? Что-то она не помнит толком, где есть автоматические камеры. Если везде — хуже.

Впрочем, ей-то какое дело?!

По счастью, Лешка на смиренный вид купился. Бросил хмурый взгляд на Тамару и сказал:

—Из твоей руки выгреб, как домой пришли. Сжимала так, будто от них жизнь зависела. Еле отобрал.

—А… откуда они у меня?

—Себя спроси.

—Я не помню, честное слово.

—Похоже, Марата листок. Того мужика, что ты так старательно клеила.

—Я клеила?!

—Ну не я же.

Тамара от возмущения привстала со стула. Лешка язвительно ухмыльнулся.

—Его пиджак на пол швырнула, потом всему залу попку демонстрировала, весьма умело, надо сказать…

—Я?!

—Ага. Ползала на четвереньках и помогала собирать все, что высыпалось из карманов. А платьишко у тебя — тушите свет. Все мужики в комнате оживились.— Лешка невинно улыбнулся. — Вот и пришлось тебя того — умыкнуть. Пока кто другой не расстарался.

Тамара таращила глаза и беззвучно раскрывала рот: нарисованная Лешкой картина была убийственной. Тамара буквально видела себя со стороны — вдребезги пьяной и с глупой ухмылкой на физиономии. Еще и помада с тушью наверняка размазались, только она скорее застрелится, чем Лешку об этом спросит.

Тамара застонала: голубое платье залито шампанским, волосы всклочены, глаза мутные и бессмысленные. Она глупо хихикает и изображает пылесос. Хорошо, не в рот все складирует, а в руку. И платьишко собралось складками, задралось по самое «не хочу», разрез небось на спине оказался…

Кошмар какой!

Тамара сглотнула почему-то горькую слюну и пролепетала:

—Я… я так и сжимала кулак до самого дома? А… автоматы? Помнится…

Лешка нехорошо оживился.

—Автоматы? Поздравляю, у тебя замечательная память!

—Спасибо,— машинально пробормотала Тамара.

—Не за что, дорогая.

—А…

—Это ты про кулак?

Тамара кивнула и отвела глаза.

—Разжимала, само собой. Когда пыталась выколотить из автоматов свои денежки. Вернее, мои, но ты все равно старалась, признаю.

—Вы… выколотить?

—Точно. Охраны набежало… В жизни столько накачанных мужиков в парадных костюмах в одном месте не видел!

Тамара молчала, глаза снова стали круглыми, в них плескался откровенный ужас. Лешка с удовольствием продолжил:

—Их старший к тебе с уговорами, а ты совсем с катушек съехала — проценты потребовала. За временное использование твоих кровных в особо крупных размерах. Уносил на плече!

—Ч…что?

—Тебя, говорю, уносил на плече. Как в нелюбимых тобой боевиках. Придерживая за юбку и ноги. Прошу прощения, но уж очень больно пиналась, даже каблук, кажется, об меня сломала…

Тамара промакнула лицо подолом футболки. Лешка равнодушно уточнил:

—Или об охранника, он помогал вещички до машины снести. Услужливый парень. Ты все норовила побольнее ударить, а он, молодчина, вертким оказался, уворачивался.

Тамара залпом выпила кофе. Лешка пожал плечами.

—Да, а эти визитки ты сама прихватила. Вначале на автомат бросила, пока играла и дралась, а потом цапанула. Разом все загребла, отлично помню. Только дома из руки и вынул. Я их, по-моему, на твое платье сверху пристроил. В спальне. Все там, не сомневайся.