Сейчас во мне кипела такая злость на всю ситуацию в целом, на провальную мечту о тихом отдыхе, на Александра, посмевшего принять приглашение матери, что улыбаться я бы точно не смог, а уж тем более делать вид, что рад приезду дорогих гостей.

Уже ближе к вечеру, изнуренный тренировкой и терзаемый мыслями о Лике, я спустился к ужину, чтобы раз и навсегда понять прописную истину: «от судьбы не убежишь»!

Во главе стола сидела мама, окруженная родственниками и друзьями, сияющая, счастливая и словно купающаяся во всеобщем внимании, а слева от нее стоял Александр, Елена и кошмар всей моей жизни — Лика. Причем последняя с таким жалким и потерянным видом озиралась по сторонам, словно ее привели на казнь и хотели растерзать все эти великолепно одетые люди, а она такая потрепанная, несчастная и помятая только и ждала той минуты, когда сможет сбежать из этого дома. Хотя, я чувствовал себя не менее потрясенным, поэтому стоял у основания лестницы и просто смотрел на нее, пока мозг лихорадочно подыскивал разумные объяснения ее появления на вилле отца среди гостей.

Не знаю, сколько бы продолжалась эта немая сцена, но тут Елена заметила мое появление и почти бегом направилась в сторону лестницы, вереща что-то о необыкновенной девушке, с которой приехал Алехандро.

— О, Николас! Не представляешь, как я рада, что ты, наконец, спустился. У меня такая новость, — она округлила и без того круглые глаза, показывая обеими руками в сторону Лики, — та девушка будет нашей гостьей, кхм, — Елена покраснела и смущенно поправилась, — вашей, конечно же.

Я постарался невозмутимо посмотреть за ее плечо, поймав на себе обжигающий взгляд Алехандро и испуганный Лики.

— С чего вдруг? — спросил так, будто вся эта ситуация в целом вызывала у меня лишь недоумение, хотя на самом деле я испытывал более радужный спектр чувств.

— Она спасла какого-то мальчика, который упал прямо под колеса машины Алехандро, — тараторила Елена, взяв меня под локоток и прижимаясь так, будто не в силах стоять прямо. — И ее вещи украли из кафе, пока твой родственник приводил ее в чувство.

Я тут же представил, как Александр целует бесчувственную Лику, отчего машинально сжал кулаки, мечтая начистить ими физиономию любимого «родственника».

— Вот как. — Выдавил из себя в тот момент, когда мы с Еленой уже поравнялись с гостями. — Весьма неординарный поступок. И такой глупый! — добавил так громко, чтобы услышали все, кто был поблизости.

Реакция последовала незамедлительно, что немного отсрочило наше с Ликой «знакомство», хотя я бы в данный момент предпочел, чтобы ее не было не только в этом доме, но и в моей жизни, к слову, совсем!

— Ты меня преследуешь? — угрожающе спросил Лику, когда внимание родственников сосредоточилось на матери, отвлекающей гостей очередным шедевральным блюдом от моего бестактного поведения. Пока Елена и Александр были заняты разговором с матерью, и я, наконец, освободился от навязчивых прикосновений брюнетки, настала очередь гневу и бессилию выплеснуться на Лику.

— Это простое совпадение, — пролепетала девушка, нервно заправляя за ухо светлую прядь волос.

— Странное совпадение, не находишь?! — прорычал я, сердясь на свою реакцию, на тянущую боль в груди, на непреодолимое желание рвануть ее на себя и зацеловать до стонов, хрипов и синяков. Но решение уже было вымучено мной на протяжении долгих лет жизни: хватит, сколько можно продолжать этот спектакль?!

— Нет! — ответила она с невозмутимым видом, глядя куда угодно, только не на меня.

Черт! Как такое вообще возможно?! Случайность?! Или мое везение вдруг сменилось на крайнюю степень Невезения?! И почему мы стоим и разговариваем, как совершенно незнакомые люди?

В груди клокотало нехорошее желании разбить кулаки о чью-нибудь физиономию, а Лика находилась совсем рядом и дразнила мое обоняние тонким ароматом, присущим ей одной, несчастным видом, хрупкими опущенными плечиками и желтой лямкой сарафана, обернутой вокруг шеи.

— Дружище! — протянул Александр, отвлекаясь от матери и возвращаясь ко мне и Лике, — посмотри, какую красотку я зацепил по дороге!

Он протянул мне руку и пожал ее с таким хищническим выражением на узком загорелом лице, будто предупреждал, чтобы я впредь обращался к нему как можно реже. Впрочем, здесь наши желания совпадали.

Родственник говорил на греческом, при этом сверлил Лику черными глазами и буквально «раздевал» у всех на виду, заявляя права на «красотку» собственническими поглаживающими жестами. И она терпела это!

— Говори так, чтобы тебя все понимали, — намекнул Александру на правила хорошего поведения, стараясь игнорировать его наглую вызывающую физиономию. — Я слышал, девушка попала в непростую ситуацию?

Елена бочком прижалась к моей руки и ободряюще улыбнулась Лике, встревая в наш бессмысленный обмен репликами.

— О, ты прав, дорогой! Такая неприятная ситуация. Будь я на вашем месте, — Елена тоже потянулась к плечу Лики и сжала его загорелыми пальчиками с красными ноготками, — непременно бы лежала в кровати и умирала от всего пережитого. Вы такая сильная раз сумели оправиться за столь короткое время!

Мне показалось или Лика вздрогнула? И кого, черт побери, она из себя разыгрывает, скромницу-недотрогу? Где горящий взгляд и вечное стремление всех переупрямить?

Пока я пытался оценить ее состояние, Елена начала рассказывать, как Александр привез девушку на виллу в шоковом состоянии, а один из наших гостей, который был по совместительству семейным доктором, осмотрел Лику и посоветовал ей полный покой.

Недобро улыбнулся, извинившись перед Еленой и Александром, и увел старую знакомую в сад, объясняя свой поступок правами хозяина.

— Объяснишь, наконец, как так получилось, что ты в Греции? — спросил Лику, игнорируя ее состояние.

— Поехала с сестрой в отпуск, — сказала она, складывая на груди тонкие ручки и зябко поводя плечами. — Мне надоело, что ты вечно обвиняешь меня в чем-то, это становиться закономерностью.

— Мне тебя пожалеть? — спросил с ехидцей в голосе, намекая на прикосновения Александра к ее телу. — Нравится, когда обеспеченные греки проявляют заинтересованность тобой?

Прежняя Лика уже давно влепила бы мне пощечину, а эта безучастно брела по дорожке к парку, продолжая смотреть себе под ноги.

Мне стало по-настоящему жаль ее, но стоит дать себе малейшее послабление и уже завтра Лика сожмет в своей маленькой ладошке мое сердце, чтобы в очередной раз раздавить.

— Расскажешь, что случилось? — постарался загладить грубость искренним участием.

— Ничего, — пожала девушка плечом, даже не обернувшись в мою сторону.

Внутри что-то щелкнуло.

Я привык к нашим спорам, ссорам и обвинениям в адрес друг друга, к ее упрямо вздернутому подбородку, напряженному взгляду, но никак не к этому равнодушию и отстраненности.

— Либо говоришь со мной, либо собираешь свои вещи и катишься на все четыре стороны! — заорал так, что Лика вздрогнула, наконец, посмотрев прямо на меня, но ожидаемой реакции я так и не добился.

— Меня пригласила твоя мать, Николас, — ухмыльнулась она холодной улыбкой, — и я пробуду на вилле до тех пор, пока сестра не приедет за мной. Уж прости, но все вещи украли, — снова равнодушным тоном с легким пожатием плеч, — по этикету мы провели наедине друг с другом достаточно времени, я ухожу.

И она ушла, оставив меня в бессильном немом удивлении с полным и глубоким отвращением к самому себе и мерзким ощущением, что отдых в Греции с этого дня обещает превратиться в ад.

Какой же он Придурок!

На языке крутились такие ругательства, которые вряд ли одобрила даже Элис, но и этого мне казалось мало в данной ситуации. Ради встречи с ним я пожертвовала спокойным комфортабельным отдыхом в кругу семьи, ради того, чтобы узнать о его родине как можно больше, запланировала и совершила это плавание в Грецию, ради мечты о чуде прыгнула под колеса машины! И что?