И без воды девушка увидела пропасть тоски.

- Это сложно, я понимаю, но мне нужно, чтобы ты вспомнил... - Ей стало так стыдно за то, что она заставляет этого мужчину вспоминать этот момент, что она сама была готова заплакать.

Тот по-прежнему не отвечал, но рот открыл, и взгляд не отвел.

Вода беспрепятственно попала внутрь, мужчина даже не дернулся. Она погрузилась в этот взгляд, как когда-то в самую мелкую впадину Постонского моря. Там она увидела, как миниатюрная женщина сжалась в углу, закрывая голову руками. Почувствовала испепеляющую душу ярость, охватившую мужчину. Она видела как обмякло ее тело. Почувствовала, как отступила ярость. Как за доли секунды пришло осознание содеянного. И ту волну боли, что пришла в след за осознанием, она тоже прочувствовала в полной мере.

Она села на пол, и вывела воду. Чужие эмоции не отпускали, хотелось выть, кричать, плакать, бежать куда угодно, но как можно дальше от людей.

- Тебя опоили или околдовали. Это не ты сделал. Хороший менталист докажет. - Девушка говорила урывочно, стараясь не позволить себе заплакать. - Не виновен.

Все трое тут же растворились в воздухе. Шарата запомнила только, как ей подмигнул грабитель.

Она еще какое-то время сидела на полу и глубоко дышала, приходя в себя. Мисар много рассказывал ей о работе Защитников и Обвинителей. Сейчас она поработала дознавателем.

Десять минут и она вышла из комнаты готовая к новым свершениям. Арка тут же затянулась глухой стеной, а в ранее бесконечном коридоре нарисовался не только конец, но и дверь в нем.

Там нашлись ровные ряды парт, пока что пустых. На каждом столе лежали листы. Стоило Шарате занять ближайший к ней стол, на листе проявилось задание.

Предлагалось описать ход переворота в системе образования в Ленсоне и его политические последствия.

Вдохновленная вопросом на известную ей тему, она принялась описывать все, что помнила. Обе стороны листа закончились, а Шарата успела написать едва ли половину того, что хотела.

Правда, она даже расстроиться толком не успела, потому как обратная сторона листа снова оказалась пуста.

Сколько времени ушло на задание, Шарата не сказала бы и под пытками, но лист она перевернула шесть раз.

Когда она поставила последнюю точку и отложила пишущую палочку, лист с заданием исчез. Нового не появилось, и девушка покинула аудиторию.

В следующей комнате ее ждал огромный мужчина. Кожа его отливала серостью, лицо все в шрамах.

- Проходишь полосу, в конце дверь - идешь в нее. - Пробасил он, и открыл дверь, которую за его спиной и видно не было.

За дверью нашлось огромное огражденное поле с целой кучей различных снарядов. Полоса препятствий ее не пугала, а вот вода, не известно - морская или пресная, под канатами, на которых полагалось перелететь через ров - очень даже.

Не давая себе начать думать или бояться, она смело шагнула к началу и сама не поняла, как оказалась с другой стороны.

То есть она прыгала, бегала, карабкалась, но все закончилось как-то очень быстро и даже выяснить какая же там вода не довелось.

За дверью оказалась длинная комната с целой кучей столов. За каждым столом кто-то сидел. Увидев ее все оживились. Тот, кто сидел ближе к ней, приглашающее махнул рукой.

- Ты первая прошла в этом году. - Он приветливо улыбнулся. - Имя?

- Шарата. - Она еще не до конца поняла, что значит «первая прошла», так что была малость ошарашенной.

- Фамилия?

- Что? - Встрепенулась девушка.

- Нету, ясно. Из дома воспитания? - Сочувственно глядя на нее, уточнил он.

- Нет. - Шарата удивилась. - Ларта. Шарата Ларта.

Девушке пришлось напрячь память, чтобы вспомнить, какую фамилию ей приписал Мисар.

- Хорошо.

Мужчина за столом направил на нее кристалл, который дважды ослепительно вспыхнул и предложил ей пройти к следующему столу.

За следующим столом она сама заполняла анкету. Известные заклинания, уровень владения даром, особые умения, родная стихия. Вопросы казались ей странными.

Когда она дошла до ширмы лекаря, она начала нервничать. Ее раса на земле не известна и не ясно, как на нее отреагируют кристаллы лекарей. Мисар говорил, чтобы в случае чего включала дуру и хлопала глазами, но все равно страшно.

Боялась зря - кристалл определил ее как человека. Это было странно, но она решила не трогать то, что без нее прекрасно работает.

К моменту выхода из комнаты у Академии имелись исчерпывающие данные о ней. Документы Мисар ей выправил и отнес сюда на следующий день, после того, как она сказала, что будет поступать. Каких знакомых он для этого напряг, говорить отказывался, а сама Шарата особо на этом знании и не настаивала.

- Ну что? - Спросил ожидающий ее зооморф, стоило ей выйти из главного корпуса Академии. Тоже, кстати, первой и единственной.

- Не знаю. Все сдала, в комиссии побывала. Кристалл лекаря решил, что я здоровый человек.

Уже дома она рассказала, какое ей досталось испытание. Мисар был удивлен, но ни слова ей не сказал.

Через две недели ее ждала беседа с куратором правды, а пока можно и отдохнуть.

Дракет, после вчерашнего приключения, ходил задумчивый. Даже про свое пророчество забыл.

Понимание того, что произошло никак не желало приходить в полной мере. Но теперь его тоже очень интересовало, все ли так могут.

Так что он отправился в хранилище знаний в надежде найти там что-то, что поможет ему разобраться с этим явлением.

Перед глазами стояло яркое солнце, а на коже еще ощущалось его тепло. Его первый закат произвел на него неизгладимое впечатление, он хотел увидеть его еще раз.

Болезненные ощущения, конечно, несколько портили ощущения от приключения, но совершенно его не останавливали. Особенно в свете того, что Шарата утверждала, что с количеством превращений больно меньше.

Хранилище встретило его тишиной, привычной и приятной. С чего начинать поиски он не знал, так что просто бродил вдоль рядов, пока не уткнулся в полки с манускриптами времен раздела земель.

Дракет перебирал свитки, выхватывая отдельные слова. На глаза попалось слово «ноги» и этот свиток он развернул. Это было описание человека, живущего на земле - не то.

- Ты необычайно задумчив сегодня, Дракет. Что-то случилось? - В соседнем ряду показался сохраняющий знания.

- Ничего необычного. - Отозвался ученый муж, внутренне подбираясь.

- Шарата так и не нашлась? - Сохраняющий смотрел сочувственно.

- Нет. Прости, мне пора.

Дракет поспешил ретироваться.

Вечером он отправится в бухту. Попробует превратиться еще раз, чтобы снова увидеть закат.

Планы по захвату власти всегда начинаются с недовольства собственной жизнью. Чем может быть недоволен тот, кто живет там, где такое понятие как деньги само по себе утратило смысл?

Недоволен он был тем, что на него никто не обращает внимания. Все его научные труды, хоть и были восприняты тепло, но не вызвали такого ажиотажа, как, например, работы по выживанию в чуждых условиях Дракета, и даже пути в Ученый Совет ему не протоптали.

Он был гордым отцом аж троих детей. Это хоть и вызывало у соседей выражение, но тоже не породило особого пиетета.

Дети, правда, получились не умнее той же Шараты, которая у всех на слуху с момента рождения. «Золотой хвост! Ее отметили Боги! Она совершит что-то великое!» - двадцать пять лет заговорщик слушал весь этот бред. Слушал и наблюдал за «избранной». Что-то ничего особо выдающегося она не сделала.

В общем, злоба и честолюбие скооперировались, и родили план. Что может привлечь больше внимания, чем захваченная власть над водой? Может в родном Жареме это и не будет оценено, его, возможно даже изгонят, но на земле он точно станет центром вселенной. Глупые двуногие, наверняка, примут его за Бога.

Правда в одиночку фантазировать можно долго, сделать не получится. Так что, пришлось найти себе помощников.