— О, ваша светлость, — огорченно заметил Фангас, — это изменит полосу…

— Дурак! — сказал герцог, кидая на стол свой кошелек. — Неужели герцог Крильон проиграет там, где его конюший выигрывает?

Крильон взял в руки стакан с костями и сказал Рене:

— Ставлю вам тысячу ливров!

— Идет! — ответил Рене, совершенно подпавший под власть демонов игры и вина.

— А вы, со своей стороны, поставите ту клятву, которую я дал вам недавно!

— Клятву? Какую клятву? — пробормотал Рене. — Не помню клятвы!

— Да это не важно, помните вы или нет, — нетерпеливо сказал Крильон. — Вы только играйте. Если я проиграю, вы получите тысячу ливров. Если я выиграю, я буду свободен от данного вам обещания!

— Идет! — ответил Флорентинец, после чего взял из рук герцога стакан, кинул кости и, взглянув на них, с торжеством сказал: — Семь!

— Господи! — с отчаянием крикнул Фангас. — У него никогда еще не было семи во весь вечер! Крильон пожал плечами и сказал:

— Сейчас увидишь, глупое животное! Он бросил кости в свою очередь.

— Восемь! — сказал он. — Я выиграл!

— Браво! — крикнул восхищенный Фангас.

— Хороший удар… очень хороший удар! — пробормотал Рене, положив голову на руки, и… заснул, сраженный волнением и хмелем.

Крильон встал, потянулся с довольным видом и сказал:

— Черт возьми! Я буду отлично спать в эту ночь теперь! Знаешь ли ты, Фангас, что я чуть-чуть не обесчестил себя?

Герцог взял свечу и отправился в свою комнату. Фангас взял Рене на руки и отнес его на кровать. Затем он собрал кошельки и бобы и пробормотал:

— Я с пользой провел этот вечер. Рене заплатит мне за бобы или я превращу его в отбивную котлетку!

На другое утро Крильон первым делом осведомился у Фангаса, что поделывает Рене.

— Он еще спит, — ответил конюший. — Ведь он очень много выпил вчера.

— Ну что же, тем лучше, — сказал Крильон, — легче будет стеречь его!

— Ну, этот чудак и так не убежит от нас, ваша светлость!

— Надеюсь, — ответил герцог и тотчас же направился в Лувр. Он осмотрел посты и наряды и затем поднялся к королю; последнего он застал за завтраком в обществе трех лиц: принцессы Маргариты, принца Наваррского и Пибрака.

— А вот и Крильон! — сказал король.

— Ваш слуга, государь!

— Здравствуй, Крильон. Ты завтракал?

— Нет еще, ваше величество!

— Так не хочешь ли позавтракать с нами? — предложил король.

— С большим удовольствием, государь!

— Молодец этот Крильон, — сказал Карл IX. — Он всегда готов ко всему, и за стол он так же сядет в любое время, как в любое время ринется в бой.

Крильон сел за королевский стол. Маргарита многозначительно посмотрела на герцога, и он ответил ей тоже многозначительным взглядом. Но как ни мимолетен был этот обмен многозначительными гримасками, король успел подметить их.

— Эге! — сказал он. — Кажется, у Марго имеются секреты с Крильоном!

— Возможно! — ответила принцесса улыбаясь.

— Гм! Гм! — закашлялся Крильон.

— Но ввиду того, что я — король и что от короля секретов не бывает, то…

— То ваше величество желает узнать, в чем тут дело? — спросил Крильон.

— Вот именно!

— Ну что же, — сказала принцесса, — я сама расскажу королю все.

— Рассказывай, сестричка!

— Представьте себе, государь, что, за исключением герцога Крильона, все придворные страшно боятся Рене…

— Как? — сказал король. — Так при дворе еще занимаются Флорентийцем?

— Не меньше, чем прежде, государь! — смеясь, подтвердил Генрих.

— Ну а я, — продолжала принцесса, — опасаясь, чтобы Рене опять не подложил мне палок в колеса моего супружества, поручила герцогу «изъять из обращения» господина Рене!

— Что такое? — с удивлением спросил король.

— Я попросила герцога похитить Рене и запереть его на несколько дней в верном месте, пока мое бракосочетание не состоится.

— И герцог так и сделал?

— Ну разумеется да, государь, — отозвался Крильон, запихивая себе в рот целое крыло курицы.

— Расскажи нам, как вам это удалось, — попросил король.

— А очень просто! — И герцог без утайки рассказал все, что уже известно читателям из предыдущего.

— Черт возьми! — воскликнул Генрих. — Да вы чуть-чуть не перевернули вверх дном все мои планы!

— Разве я знал, принц?

— И вы дали слово освободить Паолу из рук Фаринетты? Как же вы вывернулись из этого положения?

Крильон рассказал, как конюший Фангас обыграл Рене и как он сам, взяв партию Фангаса, отыграл назад данное им слово. Король смеялся до слез, когда узнал, что Рене проиграл Фангасу семьдесят бобов ценою в тысячу ливров каждый!

— Клянусь спасением души, господа, — сказал он, — как только Рене выйдет из-под ареста, он заплатить проигрыш!

— Гм!.. — крякнул Крильон с выражением явного недоверия.

— Он заплатит, — повторил король, — или я прикажу повесить его!

Карл IX уже столько раз грозил смертью Рене, что все присутствующие не могли удержаться от легкой улыбки. Только один Крильон не подумал комментировать королевские слова, так как в этот момент ринулся в смелую атаку на окорок дикого вепря.

Через несколько часов после этого Генрих Бурбонский входил в будуар своей матери. Королева Жанна с помощью Миетты и Нанси, которую командировала ей для этой цели принцесса Маргарита, заканчивала свой бальный туалет. Мы уже говорили, что королева Жанна была очень красива; в этот вечер ее красота достигла необычного блеска и расцвета.

— Государыня, — сказал принц, целуя матери руку, — вы так молоды и прекрасны, что вас можно принять за мою сестру!

— Льстец! — улыбнулась королева.

— Вы, кажется, уже совсем готовы? Сейчас сюда прибудет принцесса, чтобы ехать вместе с нами на королевский бал.

— А, тем лучше! — сказала королева.

В этот момент в дверь будуара тихонько постучали. Миетта подбежала к двери и удивилась, увидав своего дядю, кабатчика Маликана.

Он почтительно поклонился королеве и таинственным знаком поманил принца.

Генрих вышел с ним в другую комнату и тревожно спросил:

— В чем дело?

— Ваше высочество, вам необходимо сейчас же отправиться к Фаринетте. Дочь Рене хочет сделать вам какое-то важное сообщение.

— А какое именно? Она не сказала тебе?

— Да я и не видел ее: ко мне только что пришел нищий с паперти церкви Святого Евстафия и сказал: «Я пришел от Фаринетты. Дочь парфюмера хочет сейчас же видеть принца. Она сообщит ему очень важные вещи. Паола говорит, что терять времени нельзя, так как она уже давно добивается, чтобы дать знать принцу, но под рукой не было никого, кого можно было бы послать».

— И ты думаешь, что мне следует пойти? — спросил Генрих.

— Непременно, ваше высочество. Теперь она поняла наконец, что с ней не шутят и что, случись с кем-нибудь что-нибудь дурное, несдобровать и ей. Поэтому она, очевидно, решила выдать своего отца и разоблачить какое-нибудь преступление!

— Ты прав, я сейчас пойду к ней.

— Прикажете обождать вас? — спросил Маликан. Генрих утвердительно кивнул головой и отправился в будуар матери.

Войдя туда, он сказал:

— Государыня, я должен уйти на несколько минут по важному делу. Я встречусь с вами в Лувре.

— Хорошо, Анри, иди! — ответила королева. Принц ушел с Маликаном.

Сейчас же вслед за их уходом к Босежуру подъехала принцесса Маргарита. Она застала королеву Жанну почти совершенно готовой.

— Добрый вечер, милая принцесса! — сказала королева, целуя Маргариту в лоб. — Как здоровье вашей матушки, королевы Екатерины?

— Отлично, ваше величество! Королева ожидает вас в большом зале Лувра.

— Вы видите, что я уже совсем готова. Мне остается только надеть перчатки.

Сказав это, наваррская королева достала из комода ящичек, купленный утром у Пьетро Довери.

— Какая прелестная работа! — сказала Маргарита, рассматривая дивную резьбу и инкрустацию ящичка.