Она задумчиво сдвинула брови и слегка оттопырила губы.

– И это занятие дает вам средства к существованию? Или же вы, окончив очередной поиск, скитаетесь по друзьям?

Намек, что он может оказаться нахлебником, привел Питера в негодование.

– Я зарабатываю достаточно. Если вы боитесь, что после замужества Элен я стану обивать порог ее дома, уверяю вас: этого не случится никогда.

Она нахмурилась, словно бы недовольная собой.

– Ну разумеется, нет. Простите, мистер Уитли, невежливо было с моей стороны расспрашивать вас о ваших доходах. – Она мило улыбнулась, встала и застегнула шубку. – Я благодарна вам за то, что вы уделили мне время. – Она направилась к выходу. Когда Питер распахнул перед ней дверь, она помедлила и сказала на прощанье: – Может быть, если вы с Элен преодолеете ваши разногласия, я увижу вас на свадьбе.

– Может быть. – «Если солнце встанет на западе», – добавил Питер про себя, провожая глазами гостью, спускавшуюся вниз по ступеням.

Лоретта села в свой автомобиль. У первого же светофора она нашла номер в адресной книжке и набрала его по сотовому телефону. Ей ответил женский голос.

– У меня есть для вас весьма деликатное поручение.

– Мы всегда действуем деликатно.

– Мне нужна исчерпывающая информация о некоем Питере Уитли – о его финансовом положении, образе жизни, родственных связях и прочем. Все это требуется срочно. В настоящее время он живет у профессора археологии Яна Кокрана. – Она назвала адрес профессора. – И никто не должен об этом знать.

– Я сама займусь этим делом, – пообещала женщина.

Такеры все больше не нравились Питеру. Может быть, он все же несправедлив к Элен? Может быть, сказалось влияние его прошлого опыта?

Питер мысленно вернулся на десять лет назад и впервые пристально и холодно всмотрелся в их с Нэнси жизнь. Ее жадность всегда была на виду, он только отказывался замечать это. Он был молод и влюблен… «Век живи, век учись», – пробормотал Питер.

Неужели хорошенькое личико и соблазнительные округлости способны опять затуманить его мозг? Питер стиснул зубы. Нет, он не готов был поверить Элен Риз, но и не мог оставить ее одну наедине с Такерами. Пока еще нет.

Элен сидела на скамейке, а перед ней лежали два разобранных на детали насоса. Предстояло решить, которым из двух лучше заменить старую модель, постоянно выходящую из строя.

– Пора обедать, – нарушил ее мысли голос Пола Сандерса. – Чарльз просил меня передать вам, чтобы вы захватили шубу.

Элен вздрогнула от неожиданности, увидев на пороге своего непосредственного начальника.

– Неужели уже так поздно?

– Без четверти двенадцать. – Он смущенно переступил с ноги на ногу. – Чарльз ясно дал понять, что я рискую потерять место, если не позабочусь о том, чтобы вы вовремя пришли к нему в кабинет.

Такое уже было когда-то. Элен внезапно вспомнила эпизод, имевший место несколько месяцев тому назад, когда Пол нашел ее в цехе и сказал точно такую же фразу. Она возразила, что ей необходимо завершить работу, но он велел ей все бросить, добавив, что не подобает перечить тем, кто наверху. Тогда ей польстило, что Чарльз так жаждет ее общества. Но сейчас девушку посетила неприятная мысль.

– Вы же не думаете всерьез, что он рассчитает вас только за то, что я опоздаю на обед? – обратилась она к Полу. Тот пожал плечами.

– Предпочитаю не играть с огнем. У меня жена и трое детей.

Элен приходилось слышать, что Чарльз запугивает людей, пользуясь своим положением, но она считала это роптаньем разгильдяев, вызванных на ковер за недобросовестное отношение к работе.

– Я не хотела бы ничем повредить ни вам, ни вашему семейству.

Бледная улыбка на лице Пола сменилась откровенным беспокойством.

– Само собой, я вовсе не имел в виду, что считаю вашего жениха несправедливым человеком. Но он босс и привык к повиновению служащих.

И тут вдруг Элен осознала, что в последние несколько недель Пол переменился к ней. Он уже не обсуждал с ней ее идеи, не забегал запросто поболтать, как делал это раньше. Когда она позвонила ему в ту субботу и попросила дать ей несколько дней отпуска, он не посмел возразить ни слова. Теперь она прочитала в его глазах тревогу и поняла: он боится, как бы она не передала Чарльзу из их разговора нечто такое, что будет стоить ему места.

Элен успокаивающе улыбнулась.

– Непременно расскажу Чарльзу, как вы обо мне заботитесь и стараетесь, чтобы я не пропустила обеденное время.

– Да, спасибо, – ответил он и вышел.

Быстро ополоснув руки и сменив рабочий комбинезон на брюки и свитер, Элен захватила шубу и прошла в контору Чарльза. Может быть, она неправильно истолковала реакцию Пола? Может быть, Пол просто мнительный человек и беспокоиться понапрасну в его натуре?

Гарриет Мастере, секретарь Чарльза, встретила Элен теплой улыбкой.

– Он ждет вас!

Элен улыбнулась этой по-домашнему уютной пожилой вдове. Краешком глаза она заметила на столе Гарриет цветок. Каждую неделю Чарльз дарил своей секретарше свежую розу. Элен хорошо знала, что она предана Чарльзу, как комнатная собачонка. Никто не дерзнул бы сказать при ней что-либо критическое в адрес Чарльза.

Подобная преданность не может быть порождена одним только страхом, рассудила Элен, входя в кабинет.

– Как очаровательно ты выглядишь, – воскликнул Чарльз, вставая из-за стола и спеша к ней навстречу. Подойдя поближе, он достал из кармана белоснежный носовой платок. – Я не знаю другой женщины, которую бы так украшали пятна грязи.

Раньше Элен только беспечно рассмеялась бы, а пока он вытирал грязь платком, испытывала бы теплое и радостное волнение в крови. Но сейчас перед ее глазами всплыло лицо Дженет, и она отодвинулась от Чарльза.

– Думаю, что и Дженет… – Она замялась.

Орудиями труда Дженет были компьютер и телефон. Однако ей приходилось писать письма. – … были к лицу чернильные пятна.

Чарльз покорно кивнул.

– Правильно. Не сдерживай своего гнева. Я его заслужил.

– Я никогда не расспрашивала тебя о твоей личной жизни до нашей помолвки. Что было, то сплыло, – продолжала Элен отрывисто, выплескивая все, что накопилось у нее на сердце. – Но после помолвки я ожидала от тебя верности.

– И ты имела на это право. Когда ты уехала из города и я не мог разыскать тебя, мне показалось, я схожу с ума.

Он выглядел таким жалким, что Элен почувствовала угрызения совести.

– Мне необходимо было уехать.

– Я понимаю. – Он погладил ее по щеке. – Но признай, что мы оба были не правы. Хотя, конечно, моя вина несравненно тяжелее. Но я бы тебя простил, даже если бы ты бросилась в объятия Уитли. – Он посмотрел на нее с шутливым сладострастием. – Ты так прелестна, когда сердишься. Он нежно провел пальцем по ее подбородку. – Поверь мне. Я знаю, у тебя справедливый ум и доброе сердце. Ты должна понять, что никто из людей, и я в том числе, не может считаться совершенством.

– Может быть, я и правда идеализировала тебя.

Он мягко улыбнулся.

– Я буду стремиться стать таким, каким ты хочешь меня видеть. А теперь – как насчет обеда?

Она утвердительно кивнула.

– Просто я, наверное, не от мира сего… – сказала она, позволяя ему снять с нее шубу.

Он поцеловал ее в шею.

– Это я вел себя как болван.

Его губы были теплыми, но… не волновали. Элен вспомнила, как зажег ее Питер одним только поцелуем. А ведь прежде Чарльзу удавалось точно так же зажигать ее. Но, возможно, это был не огонь, а всего-навсего тлеющие угли. Впрочем, такое сравнение не было честным. Ведь той ночью в хижине она была сама не своя, нервы ее были на пределе, эмоции обострены. Так что переживания, связанные с Питером, нельзя принимать всерьез.

– Идем, – позвал Чарльз, и Элен подчинилась. Уже у дверей она услышала шум пропеллеров и теперь только поняла, почему на заводской автостоянке с самого утра была отгорожена обширная площадка. Выйдя из здания, они увидели вертолет. – Сегодня такой чудесный день. Я решил, что обед в «Приюте лыжника» с видом на горы доставит тебе удовольствие, – объяснил Чарльз, ведя ее под локоть к вертолету.