Когда он притормозил и припарковался, я удивлённо огляделась. Мы оказались в узком переулке, пустынном, если не считать нескольких припаркованных машин, и он соскользнул с переднего сиденья, захлопнув за собой дверь, прежде чем открыл мою.

Я подумывала было остаться на месте, но знала, что он без колебаний залезет внутрь и вытащит меня, и он не будет добр. Я пошевелилась, приземлившись на слегка нетвердые ноги.

— А ты не собираешься закрыть крышу? — я подняла на него глаза.
Я и забыла, что он такой высокий.

— Я оставляю машину. И крыша не закрывается.

Оба этих заявления озадачили меня, пока я не присмотрелась к машине повнимательнее. Металл был откинут назад над водительским сиденьем, как будто банка содовой взорвалась от жары. Что, чёрт возьми, было таким сильным, чтобы сделать это?

— Ты можешь просто взять и бросить машину? — спросила я. — Тебе должно быть хорошо платят.

— Во-первых, она не была моей.

— Ну, тот, у кого ты её одолжил, вряд ли обрадуется дыре в середине крыши.

— Возможно, и нет, — он замолчал, глядя на меня, и мне захотелось хотя бы начать догадываться, о чём он думает. — Ты — зло. Я должен был оставить тебя Нефилимам.

Я прислонилась спиной к машине, мои ноги всё ещё немного дрожали. Странное, бурлящее чувство внутри меня, в груди, между ног. Чувства, которые были совершенно чужды мне. Он стоял слишком близко ко мне, но я не могла сказать ему отойти. Я не хотела этого делать.

— Почему же ты этого не сделал? — мой голос был почти шёпотом, как будто я знала, что он собирается сделать, и боялась напугать его. Отвлечь его. Остановить его. Я знала, чего он хочет, и помоги мне Бог, я тоже этого хотела.

Его тёмно-синие глаза были затенены, и мне показалось, что я вижу полоску крови на его губах. Чья это кровь?

— Потому что я дурак до мозга костей, — прошептал он, и вокруг нас повеяло ночным воздухом. — Потому что я знаю, кто и что ты, и всё равно хочу тебя.

И он поцеловал меня. Его рот был грубым, настойчиво открывая мой, а его твёрдое тело прижало меня к машине, и я почувствовала жар, желание, пронёсшееся сквозь меня, не зная, его это или моё. Он крепко прижался ко мне, я была влажной, просто чувствуя его рот на своём, и если бы он снял с меня одежду и отвёл меня туда, за доки, я бы не протестовала.

Я обняла его за шею, целуя в ответ, мой язык скользнул по его, и он приподнял меня, притягивая ещё ближе к себе. Я обхватила ногами его бёдра, пытаясь приблизиться, закрывая свой разум и свои сомнения, погружаясь в горячее влажное облако желания, которое окутало нас обоих.

Здравый смысл поразил его первым. Он отстранился, и я опустила ноги на землю, позволяя им медленно скользнуть по его телу. Он потянулся и убрал мои руки со своей шеи, отступая назад, его глаза были закрыты, выражение лица было таким холодным и непреклонным, как будто последних нескольких минут не существовало.

— Я отпускаю тебя, — сказал он голосом, лишь слегка огрубевшим от того, что мы делали. — Я бы посоветовал тебе бежать, пока я не передумал.

Я недоверчиво уставилась на него. Как будто этого поцелуя никогда и не было. Может, мне это приснилось. В конце концов, это не имело значения, важно было то, что он отпускал меня.

— Вот так просто? — спросила я.

— Вот так, — сказал он. — Я решил, что убить тебя — это больше хлопот, чем ты стоишь.

Я бы с радостью согласилась с этим. Но я не могла пошевелиться. Я всё ещё чувствовала это странное, магнетическое притяжение, я всё ещё хотела положить свои руки на него, почувствовать его тело, прижатое к моему, его кожу, скользящую по мне. Я оставалась неподвижной, пока его голос не сорвался:

— Я сказал тебе бежать.

А потом я побежала. Навстречу тёмным улицам. Ни кошелька, ни денег, ни паспорта. Ни имени, ни прошлого, ни будущего. Мне было всё равно. Я была жива, и я была свободна. В остальном я потом разберусь.

ТЁМНЫЙ ГОРОД