Я чувствовала, как его потребность растёт, его член увеличился во мне, тогда как мне казалось, что такое невозможно. Обрушившаяся скорость его проникновения сотрясла меня, сотрясла постель, и я взмолилась о большем, о том чего хотела, в чём нуждалась, и когда я воспарила на вершину, когда я почувствовала, что он начал кончать во мне, его зубы сомкнулись на моей шее, пронзили мою кожу, и я разбилась вдребезги. Тяга его рта на моей шее, то, как он всасывал, пил, потерявшийся в моём вкусе, напор сладостной страсти, когда он наполнил меня, всё это было чересчур. Я умирала, и меня это не волновало. Мы умрём вместе, разрушенные желанием, которое было совершенно неправильным; они предупреждали нас, а нам было плевать. Я умирала, и я была в его руках, и только это имело значение.

Перья, перья вокруг меня, мягкие и блаженные, втягивающие темноту, и когда я вернулась на землю, я позволила себя отдохнуть в их нежности, в мире.