Мы приехали с женой в Австралию на три недели по приглашению русской общины для чтения лекций и проведения театрального тренинга. Мы были поражены увиденным. На самом деле, Австралия похожа на арбуз, плавающий меж двух океанов, Тихим и Индийским. Сверху — весь зеленый, и по зеленому побережью материка расселились все приезжие европейцы, внутри — весь красный, раскаленный, красная земля, красные горы, красная пыль, даже трава красная, кенгуру — и те красные, аборигены тоже красные. Едешь по дороге, пересекающей материк, видишь указатель — до следующего поселка 1000 километров. А вдоль дороги — сбитые машинами тела кенгуру, опоссумов, коал, страусов и других диковинных животных.

Мне показалось, Австралия по многим причинам удивительно похожа на Россию.

Во-первых, по территории Австралия примерно одинакова, раскинулась как от Петербурга до Красноярска, явно две трети России, можно сравнить. Территории одного порядка.

Во-вторых, как и в России, всё население сконцентрировалось на пригодных для жизни территориях. В Австралии 97 процентов живет вдоль побережья, в больших городах, на берегах двух океанов — Тихого и Индийского — и на удобных для овцеводства землях. Середина Австралии — тысячи километров выжженной пустыни, где вы не найдете ни единого человека. Так и в России: и в тундре, и в тайге — сотни и тысячи километров пустующих территорий.

В-третьих, Австралия, как и нынешняя Россия — исключительно сырьевая страна, на этом материке тоже есть почти все элементы таблицы Менделеева, и в немалом количестве, экономика Австралии, как и экономика России, держится на вывозе сырья: золота, угля, урана, опалов. Масса рудников. Только почему-то никакая Кондолиза Райс не призывает австралов делиться со всем миром, не предъявляет американские права на залежи природных ископаемых, не говорит, что в Австралии избыточная территория.

Разница между нашими странами лишь одна, но колоссальная. В Австралии живет около 20 миллионов человек, и армия примерно тысяч двадцать человек. Попасть в армию — дело почти немыслимое, сын моих знакомых занимался на спецкурсах, спортсмен, умный парень, но конкурс не прошёл.

Представьте на минуту, что в России живет лишь 20 миллионов человек, и со своими аборигенами мы в том же девятнадцатом веке расправились окончательно и бесповоротно, подобно белым австралам. Какая бы райская жизнь была бы у русских?

Только кто бы нам это позволил? С двадцатью миллионами русских на такой богатой территории мы давно уже были бы или под китайцами, или под муслимами, или под немцами, или под теми же англосаксами.

Австралию до поры до времени спасали её крайняя удаленность от всего мира и запрет на иммирацию небелого населения. Даже сейчас добраться до Австралии и срочно выбраться оттуда иногда невозможно за любые деньги. Сам попал в подобную ситуацию: тяжело заболела моя матушка, я был в Тасмании, только вернулся из поездки на катере вокруг острова, прервал поездку, кое-как, купив новые билеты, долетел до Сиднея, и… застрял. Никаких рейсов в Европу, старые билеты не действительны, а новые есть только через Токио за 4000 долларов, и то в результате я прилетел бы в Москву в тот же день, что и по своему старому билету. Почему-то наш прославленный "Аэрофлот" в Австралию не летает. Даже сингапурские рейсы из Москвы отменены. Мой друг, журналист русской службы SBS Володя Дубоссарский, рассказывал, что когда у него умерла мама, он тоже не смог во время вылететь. Не помогали никакие деньги. Тирания расстояний.

Эта крайняя удаленность от Европы и удручала, и одновременно спасала страну.

Теперь признаюсь в своем "расизме": я абсолютно понимаю неизбежность былого расового закона, отмененного в 1987 году. Пока в Австралию принимали только европейских иммигрантов, австралийская цивилизация успешно развивалась, приезжающие поляки, ирландцы, греки, евреи, русские легко впитывались молодой нацией, страна обретала свое национальное лицо. Я уважаю (и искренне, это знают все мои читатели), великую китайскую цивилизацию, японцев, корейцев, вьетнамцев. Но когда к 20 миллионам белых австралийцев добавится каких-нибудь сто миллионов китайцев, былой Австралии не останется, появится еще одна китайская провинция. Не примет же Китай себе добровольно миллиард индусов? Тогда исчезнет сам Китай.

На примере Австралии четко виден закат белой цивилизации вообще. Но сами белые австралы не так уж боятся китайцев и вьетнамцев, кое-кто из австралов искренне считает: пусть уж Австралия станет китайской провинцией, если так суждено. (Кстати, поэтому я не раз писал о мнимых страхах иных наших патриотов перед засилием китайцев в России, теплолюбивая нация, их в нашу тундру не тянет. Австралия китайцам уютнее и теплее, и столь же богата ресурсами). Белые австралы, как я выяснил в разговорах, все как один боятся не Китая, а соседней Индонезии и всего мусульманского Востока. Всего лишь пролив отделяет огромную и богатую, но малонаселенную Австралию от бедной и перенаселенной Индонезии с её исламским фундаментализмом. Что значат 20 миллионов австралов рядом с 180-миллионной мусульманской Индонезией, до которой рукой подать?

Увы, но весь нынешний иммигрантский поток в Австралию — это восточный поток. У них и партия легальная существует, наподобие нашей ДПНИ, антииммигрантская, и хотя в названии партии нет и намека ни на какую нацию, все понимают, о чем речь. Будущее Австралии — это восточное будущее. И хорошо, если китайское, а не индонезийское.

Как говорили мне старые австралы, резко меняется облик городов, уличная аура. По-прежнему ни в Мельбурне, ни в Сиднее аборигенов ты на улице не увидишь. И даже играющие на улицах на своих деревянных трубах якобы аборигены — сплошь перекрасившиеся поляки или индусы. Но квартал за кварталом Западный мир уступает восточному.

Этот пока еще пустующий австралийский континент в переполненном человеческом мире — последний территориальный резерв для новых полчищ Чингизхана.

ПО ПРИГЛАШЕНИЮ русского этнического общества я читал лекции по русской культуре и литературе в храмах и русских клубах, Лариса вела свой тренинг по голосу в Чеховской студии драматического искусства, которую организовал актер Дима Пронин. Русская община как всегда расколота и по поколениям, и по взглядам, и по месту своего былого пребывания. Православных храмов много и в Мельбурне, и в Сиднее, везде. Даже в Тасмании есть своя русская этническая группа и свой православный храм. В Мельбурне я встречался с отцом Игорем из московской Патриархии, большим любителем литературы, читателем нашей газеты, и с отцом Николаем из зарубежников. В Сиднее был в храме у отца Георгия, только что вернувшегося из поездки по России, и резко сменившего свою непримиримую позицию после увиденного торжества Православия в России. И хотя официально примирение и объединение церквей произошло, на деле и прихожане, и сами священники четко разделены, как и сама русская община.

Самая интересная встреча состоялась в Сиднее в недавно отстроенном огромном староверческом храме. Основу прихожан-древлеправославных составляли харбинцы из бывших забайкальских казаков, все богатыри как на подбор. Вот и храм своими руками выстроили. На встречу с настоятелем храма отцом Тимофеем мы пришли вместе с главным редактором газеты "Единение" Володей Кузьминым. Плотный, крепкий русский мужик, очень умный, крепко стоящий на своей вере. Они когда-то встречались в Москве на Рогожке с моим сыном Григорием, тоже старовером, передал привет, узнал о жизни русских староверов в Австралии. С никонианцами не воюют, но держатся отдельно, своим кругом, из их прихода вышло немало иерархов русского древлеправославия.

Когда-то, в девяностые годы я печатал в газете "День" поэтов из второй эмиграции Игоря Смолянинова и Анатолия Бора. Сам печатался в газете народно-трудового союза "Единение". Живы и сейчас кое-кто из, условно говоря, "власовской" волны послевоенной эмиграции. Они, как правило, сидели своим уголком на моих лекциях. В центре — сильная группа харбинских эмигрантов. В отличие от парижской или американской волны первой эмиграции, харбинцы с местным китайским населением не сливались, ассимиляции, подобно парижской или американской, не было, и поэтому в 1949 году, после массового переезда из коммунистического Китая в Австралию, уже дети первой дальневосточной эмиграции, уже второе поколение эмиграции были такими же русскими, как и их отцы. В Австралию приехала из Китая многочисленная чисто русская, одновременно антикоммунистическая, но и радикально патриотическая, если не сказать националистическая эмиграция. Тогда и были созданы ими русские журналы, та же газета "Единение", русские клубы, воскресные школы, построено множество храмов. Харбинская волна сильна в русской эмиграции до сих пор. На них держатся все русские общины, русские храмы, русские издательства и газеты. Изредка на дни юбилеев ездят и ныне в Харбин, в места своей юности.