— Я польщен.

— Не стоит спешить с выводами. Я слышала о вас от графа Лакшина. Вы им доставляете кучу неприятностей.

На лице Князева заиграла легкая насмешливая улыбка. Создавалось впечатление, что замечание Оли ни сколько его не смутило.

— Смотря с какой стороны посмотреть на данную ситуацию. Я считаю, что отстаиваю права своего дяди. Многие годы Лакшины безвозмездно пользовались угодьями Данила Даниловича, и пришло время прекратить это безобразие.

Слова мужчины звучали вызывающе и нагло.

— Это сугубо ваше мнение. Я хорошо знакома с семейством Лакшиных, и у них другое мнение на сей счет. Но спорить с вами я не намерена. Вы своим появлением оставили меня без лошади. И что прикажете мне теперь делать?

Во взгляде Князева появилась заинтересованность, и он с иным выражением посмотрел на девушку. Оля стояла, нетерпеливо похлопывая кнутом по ладони.

Новый знакомый не произвел на неё должного впечатления. Да, безупречно одет, да, приятен внешне, да, чувствовался легкий запах дорогого одеколона и сигар. Но в его облике было нечто такое, что сразу же не понравилось Оле, оттолкнуло от себя. То ли взгляд был скользким, то ли его манера держаться казалась чрезмерно наглой.

— Я вижу только один выход, — растягивая слова, сказал Князев.

Оля ждала продолжения, но оно не последовало. Новый знакомый ждал ответного слова.

Девушка недовольно прищурила глаза. А этот племянник Усупова высокого о себе мнения! Интересно, чем подкреплена такая самоуверенность?

— И какой же? — недовольно спросила она.

— Я могу вас доставить домой!

Оля едва не задохнулась от возмущения. Вы поглядите на него! Он учинил беспредел, оставил её без лошади, и теперь выглядит и говорит так, словно своим предложением не исправляет допущенную им оплошность, а оказывает честь! Девушка разозлилась. Ну, уж нет, господин хороший, дороги у нас разные!

Она уже приготовила язвительное замечание в ответ, когда послышался шум приближающейся лошади. Оля обернулась, и, увидела всадника, направляющегося к ним. А когда она поняла, кто именно был всадником, невольно выпрямила спину.

Граф Иван Лакшин стремительно приближался к ним. Он остановил лошадь в несколько шагах от Ольги, и лихо спрыгнул на землю.

— Ольга Павловна, с вами всё в порядке? Я увидел лошадь, принадлежащую вам, она была оседлана, но без всадника! Я испугался, что могло случиться несчастье!

Ещё несколько дней назад Ольга бы задохнулась от счастья, увидев Ивана. Но сегодня день не заладился с утра, и она не сочла нужным скрывать своего дурного настроения.

— Иван Юрьевич, какой сюрприз! Что привело вас в наши края? Я искренне тронута вашей заботой, но, как видите, со мной всё хорошо!

Только сейчас Иван увидел, кто именно находился рядом с Ольгой. Какого лешего тут делает Александр Князев? За последние дни он достаточно встречался с эти господином, чтобы записать его в число недругов.

— Теперь, я вижу, — Иван не сводил взгляда с Князева. Тот по-прежнему насмешливо улыбалось, и, казалось, с интересом наблюдал за происходящим. — Александр Андреевич, не ожидал, что увижу вас вновь так скоро.

— Могу сказать о том же, Иван Юрьевич.

Оля сначала посмотрела на Ивана, потом на Князева. Мужчины смерили друг друга неприветливыми холодными взглядами. Видимо, им не удалось прийти к компромиссу.

Игра в переглядки могла продолжаться сколько угодно, но Олю это не устраивало.

— Молодые люди, я вам не мешаю? — раздраженно поинтересовалась она. — Вы можете сколько угодно выяснять отношения и обмениваться любезностями, но я бы хотела попасть домой.

— Ольга Павловна, моё предложение по-прежнему остается в силе, — напомнил Князев.

Тотчас глаз Ивана недобро сузились, и он сделал шаг по направлению к Оле, точно желая её защитить.

— Ольга Павловна ничего от вас не примет, — холодно отчеканил Иван и предостерегающе посмотрел на Олю.

— Это решать не вам, — Князев продолжал настаивать.

— Совершенно верно, Александр Андреевич, решать мне. И, я думаю, вы не обидитесь, если Иван Юрьевич отвезет меня домой. К тому же, мой брат о чем-то с ним хотел переговорить. Мы сразу убьем двух зайцев.

— Как вам будет угодно.

От, казалось, простых слов Князева повеяло таким холодом, что Оля невольно поежилась. Молодой человек больше не задерживался, быстро вскочил на лошадь и был таков.

Оля с Иваном остались наедине. Девушка по-прежнему продолжала на него сердится, но не смогла справиться с искушением побыть в его обществе.

— Что здесь делал Князев? — требовательно спросил граф Лакшин, желая получить правдивый ответ.

— Не знаю, — Оля не стала лукавить и вводить мужчину в заблуждение. — Я и сама не поняла. Я прогуливалась верхом, когда меня бесцеремонно выдернули из седла. Князев объясняет свой поступок тем, что подумал, будто бы моя лошадь понесла и мне требуется помощь.

— Это на самом деле было так? Тебе требовалась помощь?

— Конечно, нет! Я прекрасно контролировала ситуацию! — вспыхнула Оля. Она с детства считала себя хорошей наездницей, любая лошадь безукоризненно слушалась её, и замечание Ивана ей показалось оскорбительным.

На хорошеньком личике Оли были написаны все её чувства, и Иван не мог понять, на кого или на что она злиться. Но между тем, он не мог не отметить, как прекрасно она выглядела. Они не виделись несколько дней, и он по ней соскучился.

— Нисколько не сомневаюсь. Вадим не однократно говорил, что ты великолепно держишься в седле.

Тут губы Оли дрогнули в подобие улыбки.

— При этом он, наверное, обычно добавлял: «Остается надеяться, что и впредь она не свернет себе шею». Он с папенькой часто ругают меня за то, что я слишком быстро скачу.

— А ты так не считаешь?

— Нет!

— Даже если они ругают тебя не потому что им этого хочется, а потому что они волнуются?

Не заметно для Оли Иван оказался рядом, и теперь положил руку ей на талию. Девушка хотела было возмутиться, но почувствовала, как приятная волна разливается по её телу от прикосновения графа, и сделал вид, что не заметила его действий.

— Я никогда об этом не думала, — честно призналась она и добавила: — Иногда в прошлом мне начинало думаться, что им просто нравится меня ругать! Вадим всегда отличался примерным поведением, и не расстраивал родителей. А я родилась девочкой, и умудрялась причинять им массу хлопот.

— Так ты сожалеешь, что родилась девочкой? — спросил Иван, и его лицо оказалось в опасной близости от лица Оли.

Девушка положила ладошки на грудь мужчины и прошептала, поддавшись чувствам:

— Никогда…. Ни разу….

Губы Ивана сначала легонько прикоснулись к губам девушки. Как же давно он её не целовал! Не пил сладость её уст! От её мягкости, податливости, граф потерял голову и сильнее прижал девушку к себе, его губы стали более настойчивыми, они требовал ответа!

И он его получил.

Оля раскрылась навстречу поцелую Ивана, и прижалась к его сильному телу. Господи, помоги ей! Разве не грешно получать такое неземное наслаждение от прикосновений мужчины? Разве может простой поцелуй вызвать оглушительный шквал эмоций? Разве должна она чувствовать, как земля уходит из-под ног и остается только одно желание: чтобы его поцелуй длился бесконечно?!

Но всё хорошее быстро заканчивается. Иван разомкнул объятия. Оля обиженно подняла голову и с укоризной посмотрела на него. Иван не поверил своим глазам, а потом весело рассмеялся.

— Милая барышня, да ты никак сердишься на меня за то, что я прервал поцелуй?! — в сердцах воскликнул он, чувствуя, что счастье захлестывает его. — Глупенькая ты моя девочка! Если бы я его не прервал сейчас, то не смог бы уже остановиться вовсе!

Смысл сказанного не сразу проник в затуманенное сознание Оли. А потом её глаза удивленно распахнулись.

Граф Лакшин только что признался, что желает её! Ох…. К добру ли это? Ведь за его признанием не последовали слова любви, а Ольга была столь стремительна в своих чувствах, что была готова на всё ради этого мужчины!