25

Вера оказалась лучшего мнения о психическом здоровье Виктора, чем он сам. Она внимательно слушала, хрустя морковными палочками. Иногда прикусывая губу или открывала рот будто желая что-то сказать, но не перебивала, оставив все вопросы на потом. Когда рассказ касался Константина, девушка поджимала губы, поднимала голову к потолку и прикрывала на несколько секунд глаза, сдерживая слёзы. Витя, описывая все эти, из ряда вон выходящие ситуации, нервно посмеивался, осознавая насколько ненормальным выглядит со стороны. Но иного объяснения исчезновению друга у него не было, только то, что видел, слышал и пережил сам. Закончив рассказ описанием разговора с телевизором, он спросил разрешения закурить, на что Вера отреагировала резко отрицательно, строго напомнив, что с вредной привычкой он завязал, а от своих решений не стоит отступать. Витя развел руками и не моргая упёрся взглядом в стену. Девушка посидела пару минут молча, потом щёлкнула пальцами у него перед глазами и, насупив брови серьезно спросила: 

— Как ты планируешь вытащить Костю? 

Витя слегка покраснел. Да никак не планирует, даже не думал об этом. Он забегал глазами из стороны в сторону, пытаясь на ходу придумать что ответить. Вера заметила его замешательство, встала и на выдохе добавила: 

— Болван ты, Витя. Он в секту вписался лишь бы тебе доказать, что ты нормальный, — она махнула рукой, — а ты…, — и не договорив, ушла в комнату. 

Снова послышалось глухое всхлипывание. Вера опять плачет в подушку. Интересно, сколько времени она провела в таком состоянии? Витя остался сидеть на кухне, сложив руки домиком перед лицом. «Стыдно, Виктор, — корил он себя, — стыдно». Только какой толк от этого «Стыдно» — Косте лучше не станет. Он попытался дозвониться другу — телефон выключен. Раньше хоть гудки шли. Зашел в мессенджеры — последний раз Костик был онлайн 4 октября, два дня назад. Витя выругался, прижал руку к груди — сердце кольнуло. Он решил подождать пока Вера снова успокоится и написал Оленьке. Мужик в телевизоре говорил, что он его начальник на работе. Эйчар ответила смайликом, разводящим руки и тактично написала «у нас ничего не изменилось, ты в отпуске». М-да, вдаваться в более подробные объяснения бессмысленно. Судя по немногословности, Оленька сочла сообщение странным. Обычно она пишет много текста с кучей улыбающихся мордашек. Ему вдруг стало перед ней неудобно за навязчивость. Человек из телевизора говорил про Хроники и был в курсе его приключений в зал-библиотеку. Так какого лешего он связал его со своей прежней работой? В комнате Веры послышался звук бьющейся посуды, Витя вскочил и побежал к девушке. На стене появилось мокрое пятно с брызгами, а на полу осколки чашки. 

— Вер, — неловко сказал Виктор, — ну мы придумаем что-нибудь. 

Она взвыла как белуга, снова уткнувшись в подушку. Витя глянул на прикроватную тумбочку — какие-то тюбики, косметика, больше ничего бьющегося. Присел у осколков, аккуратно собирая самые крупные в ладошку. Веник он не нашел, а Вера на вопросы не отвечала, поэтому жидкость, которая судя по всему была чаем, вместе с мелкими осколками вытер туалетной бумагой. Витя вернулся на кухню и сел, рассматривая газовую плиту, механически прокручивая телефон в руках. Из-за чего Костя попал в беду? Хотел доказать Виктору, что он нормальный. Что это значит? Наверное, друг рассказал бы, если бы вернулся в себя. Витя вспомнил Учителя и выронил телефон из рук. Это ж надо, абсолютный двойник его дедули. До сих пор в душе горький осадок от услышанных от него слов. Он же отдал им таинственно добытую бумажку с номером, значит сектанты должны отпустить Костю. Виктор нашел номер телефона администрации актового зала, где был семинар, попробовал запросить данные организаторов, но ему нервно ответили «не даём» и бросили трубку. «А вот Оксана, в отличие от Кости, кажется, попала в секту по собственному желанию» — подумал Витя и с неприятным чувством набрал бывшую девушку. Недоступна. Ну кто бы сомневался! А что, если…? Вдруг она приходила к мужу, у которого стащила археологический артефакт? Витя позвонил Борису, к счастью, пошли гудки. 

— Боря, здравствуйте. Это Виктор, мы недавно общались насчёт Оксаны. 

— Да, — мрачно ответил археолог.

— Скажите, Боря, Оксана не…? — Начал Витя, но мужчина перебил его криком

— Ты что, дурак, совсем новости не смотришь? Поздно уже, поздно всё! — заорал он и бросил трубку. 

Пару минут Виктор просто смотрел на телефон. Набрать ещё раз и уточнить что тот имел в виду? Нет, учитывая тон, лучше больше не звонить. Что значит поздно? Витя открыл первый попавшийся новостной портал на смартфоне. На глаза навернулись слёзы — читая, он не сразу осознал что произошло, но, видимо, эмоции опережали мозг. В разных формулировках на первой странице была новость «Двенадцать тысяч сектантов в разных странах устроили ритуальное самосожжение». Витя кликнул на один из заголовков и прочитал, что в России пятьсот семьдесят пять человек сожгли себя заживо этой ночью в разных городах, синхронно, в одно и тоже время. В тот же час, пламя в частных домах полыхало ещё в двадцати странах, что подтверждает версию действия секты, а не случайные поджоги. Детали, причины и список жертв выясняются. Он выронил телефон из рук, который ударился углом и, кажется, треснул. Витя провёл по лицу, рукой закрыв рот рукой, чтоб не издать случайно никаких звуков и не привлечь внимание Веры в другой комнате. Секта. «Неужели…» — с ужасом подумал он, стараясь пресечь мысль, что это могут быть адепты «Вечности». Внезапная догадка опередила его старания и проникла в сознание. Это таким образом они решили отправиться в другой мир, стать энергией? Сжечь себя? Он отдал бумажку с цифрами, а тысячи людей покончили жизнь самоубийством на следующий день? Ничего не говорить Вере. Хоть бы она не увидела новости. Нет, не мог Костя погибнуть. «Пожалуйста — взмолился неведомым богам Витя, — умоляю, пусть он будет жив!». Он крепко сжал кулаки, впиваясь неостриженными ногтями в ладони до такой степени, что пальцы онемели, а ладонь насквозь прожгла боль. Только не паниковать при Вере. Он жив, жив, он не мог умереть, не мог. Это какие-то другие сектанты. Наверняка другие. Невозможно, чтоб из-за бумажки ушли из жизни столько людей. В любом безумии существует предел, не может быть столько сумасшедших на свободе. «Нет! Нет! Нет!» — мысленно повторял Витя. Новости вышибли и без того зыбкую почву из под ног. Очередное потрясение едва не сломило его, но Виктор вовремя подумал о Вере, которая ждет своего Костика и ни о чем не подозревает. Он сделал усилие и взял себя в руки. Медленно поднял телефон. По экрану расползлась паутинка тоненьких трещин, что в общем-то не помешало видимости. 

— Вера…, — с каменным лицом сказал Витя, войдя в комнату и глядя на уже успокоившуюся девушку, — Я обязательно что-то придумаю. — Нервно вдохнул воздух и добавил на выдохе, сжимая за спиной кулаки, — Обещаю. 

Она устало глянула на Виктора, поджала губы: 

— Он не мог вот так меня оставить, — девушка крепче обняла подушку руками, — я чувствую, случилось что-то ужасное. 

Витя сел рядом, приобнял её, поглаживая по плечу: 

— Правда, Вер, всё будет хорошо. — он закусил нижнюю губу, чтоб не выдать свои страшные подозрения эмоциями. В конце концов, его догадки — это просто его догадки. Ничего не доказано наверняка. 

— Вить, — сказал Вера немного покачиваясь, — если я могу помочь, скажи чем. Я не представляю своей жизни без него. Я хоть самый большой в мире кусок сырого мяса съем лишь бы он был в порядке. 

Если фанатично настроенный вегетарианец говорит, что согласен есть сырое мясо, это означает только одно «я согласен на что угодно». Витя скривился в отвращении от самого себя. Пустышка Вера, способная на подвиги ради любви и интеллектуал Виктор, даже не думающий о спасении друга. Он громко сглотнул и, решившись, спросил: 

— Вера, объективно, со стороны, — Витя сложил руки на коленях, глянул ей в глаза, — что я делаю не так? Вообще в жизни? 

Девушка пару раз нервно вздохнула, готовясь к длинной фразе, и ответила: 

— Думаешь, просто быть веганом? Каждый норовит накормить меня мясом и рассказать о его необходимости для жизни. Думают, что я выделываюсь. 

Витя поймал себя на мысли, что он тоже всегда считал так же. Что она просто не хочет жить как все. Или что это что-то схожее с подростковыми метаниями из крайности в крайность в желании самовыражения. 

— Но я знаю свой организм и чувствую что для меня хорошо, а что плохо, — она выдержала паузу, чтоб не продолжить реветь, — а ты наоборот. Отказываешься есть мясо в то время как оно тебе жизненно необходимо. 

Витя прищурился и мотнул головой, показывая, что не до конца понял о чём речь. 

— Ты не признаёшь себя, свои особенности, и хочешь жить как все. — Она звучно выдохнула, — Уф, вроде успокоилась. Ты нормальный, даже если не такой, как все. Мир наполнен людьми, которые хотят навязать тебе свой образ мысли. Костя всегда о тебе так говорил. — Вера сжала руки перед собой, будто молясь и закрыла глаза, — Я умоюсь, пообедаем и придумаем, что делать. — Она не дожидаясь ответа ушла в ванную. 

Большим комом в горле застряли слова «Костя говорил». Витя взглянул на свои ладони, где посередине алели четыре дуги, кровь не пошла и то хорошо. Нужно отправить Веру обратно к маме, даже если она узнает новости, там о ней наверняка позаботятся. Самому поехать домой, прошерстить интернет, социальные сети, свои дневники в конце концов. Может, где-то и найдется полезная информация о сектантах или список погибших. Витя сообщил девушке о своих планах, она сопротивлялась, но в итоге всё же согласилась, при условии держать связь утром, днём и вечером. На автомате, пребывая в тумане, он вернулся в дом, открыл калитку, но остановился глядя на порог. Растянувшись поперек крыльца лицом вниз валяется мужик в серой куртке и вязаной коричневой шапке. Витя подошел ближе, аккуратно толкнул ногой — не шевелится. Он наклонился, потянул за плечо. Из-под куртки выглянул кусочек знакомой рубашки. «Ну, нет...» — взмолился он и, поднажав, перевернул мужика на спину. Сумасшедший инженер собственной персоной. Витя присел и крепко прижал ухо к груди — сердце бьется. «Фух» — подумал он и похлопал Геннадия по щекам.