24

Костя заходит в зал, достаёт из рюкзака бутылку коньяка, сопровождая это ругательствами в адрес Веры. Они поссорились из-за планов по организации свадьбы. Вера хочет арендовать ресторан и заказать регистратора туда, расписаться на фоне арки из живых цветов. А Костя хочет отпраздновать по-семейному — расписаться в ЗАГСе и поехать в небольшое уютное кафе с самыми близкими. Друг идёт на кухню, приносит коньячные бокалы и садится на диван, открывая пробку. Потом смотрит на Витю и говорит «Ну зачем ты так?». Виктор не понимает о чём речь, вопросительно разводит руками. Костя говорит «Вставай», поднимается, трясет друга за плечи и кричит «Десять минут осталось, вставай!». Витя жмурится, потом открывает глаза, видит белый потолок. «Уф, сон» — подумал Витя и перевернулся на бок, опять проваливаясь в сон. 

«Вставай!» — услышал он снова и, резко подскочив, сел на кровати. Работающий телевизор освещает сумрачную комнату. С экрана на него смотрит сидящий за столом мужчина средних лет, в коричневом пиджаке, с лицом слегка квадратной формы. Если подстричь его короче и покрасить волосы в тёмный цвет — вылитый Костик. 

— Ну наконец-то! — сказал мужчина из телевизора. 

Витя встал, глядя на экран, включил свет в поисках пульта. Ну надо же, сам собой телек включился и разбудил. Программа какая-то идет. Наверняка в записи. Но даже самая увлекательная передача сейчас точно не к месту. Очень спать хочется. Судя по обстановке за окном — сейчас раннее утро. 

— Ты что делаешь? У нас десять минут осталось. — сказал мужчина, явно обращаясь к Виктору. 

Витя не отреагировал на реплику. Оглянулся по сторонам, ища глазами пульт, а мужчина в телевизоре цокнул языком, закатив глаза. 

— В общем, — сказал он, подавшись немного вперед, — твоя шутка на входе в Хроники чуть не стоила тебе жизни. Хорошо, я в это время работал и уже первый сигнал отловил так, что следующие получилось ослабить. Админы так не поступают. Понимаю, ты новенький, — благосклонно продолжил он, — только вступаешь в должность, но никогда не вводи неверный пароль. 

— Совсем уже тронулся, — вслух сказал Витя, поднимая с кровати одеяло в поисках пульта и стараясь не смотреть на экран.  

Мужчина посмотрел на часы на руке и издал резкий звук «пфф». 

— Пять минут осталось. Ну, ты когда выходишь? Прошёл уже ЗОЖ? 

— Мне до здорового образа жизни далеко, — буркнул Витя, коря себя за разговор с телевизором. 

— Э, товарищ, — выпучив глаза спросил мужчина, — тебе что, твой наставник ничего не рассказал? Перестань там ёрзать, я же с тобой говорю! 

В горле запершило и Витя прокашлявшись, сел на кровать устремив взгляд в экран. 

— Ладно, три минуты осталось, дальше мир запустится, — суетливо сказал мужчина, — ЗОЖ — это законы общей жизнедеятельности, все новички в центре управления мирами первым делом должны их изучить, — он ругнулся, — чертовы алгоритмы, то мартышку мне подсунут, то ожившее дерево, то тебя вон… Когда к работе приступишь? 

Витя прокрутил в голове предыдущие события и ответил: 

— Наверное, вы не в курсе, меня отправили в неоплачиваемый отпуск на три месяца.

— Кто? — удивился мужчина, — ты подчиняешься напрямую мне. Хорошо, спрошу ещё раз — тебе наставник хоть что-то рассказал? Он тебе должен был пароль передать ещё лет пять назад по вашему. 

— Я три года работаю без наставника. — невозмутимо сказал Витя, — меня планировали тимлидом сделать. 

— Каким тимлидом? — Восхитился мужчина, — Хватит ерундой страдать, иди в Хроники и проходи ЗОЖ. А если пароль забыл — спроси у наставника и вообще… 

Мужчина не закончил фразу, экран погас. Виктор быстрым шагом рванул к телевизору и клацнул кнопку включения, но там шла какая-то образовательная передача и никакого мужчины в коричневом пиджаке не было. Он присел на кровать, собираясь с мыслями. То есть, его не отправили в отпуск? Как этот человек разговаривал со мной через телевизор? Кто он вообще? «Надо написать Оленьке» — подумал Витя и вспомнил, что забыл поставить телефон на зарядку. Мигом исправил оплошность, подождал несколько минут пока устройство включится. На фоне зеленого луга высветилось «7.12, Пятница, 6 октября». Только успел он глянуть время и дату, как посыпались уведомления о пропущенных звонках и непрочитанных сообщениях. Раз тридцать звонила Вера, девушка Кости, ещё три раза неизвестный номер, один раз Борис, муж Оксаны. Во всех мессенджерах тоже больше всего непрочитанного было от Верки: «Лимов, где Костя?», «Витя, перезвони», «Виктор, прошу тебя, Кости нет дома и на звонки не отвечает, он у тебя?», «Я приезжала к тебе, Оксана сказала, что ты сошел с ума и сбежал, я не верю», «ЛИМОВ!!! ОТВЕТЬ!!!», «Витя, пожалуйста, сразу как увидишь сообщения, перезвони мне. Я переживаю, что с Костей что-то случилось» и ещё несколько с множеством восклицательных знаков. Была парочка с оскорбительным текстом, мол, какой ты друг если не идёшь на помощь. Интересно, она вообще знает, что если адресат не видел сообщение — то есть галочка или точка, которая об этом сообщает? Ну ладно смски, там непонятно, но мессенджеры… Витя глянул тайминг — последнее сообщение было отправлено вчера, в 21.34. Судя по содержанию, она в полной истерике. Лучше прямо сейчас позвонить. Витя нажал зелёненькую кнопку вызова. Не прошло пары гудков, как Вера ответила. 

— Витя, наконец-то! — тревожно ответила девушка, — Костя с тобой? Вы где? 

— Нет, не со мной, — тяжело вздыхая ответил Виктор, не зная как описать девушке положение дел. 

— Где он? Почему не дома? — видимо, этап злости уже прошел и она сильно беспокоилась, — Я вернулась мириться, а он будто дома и не был всё это время. Отец его тоже ничего не знает. 

— Думаю, что правда не был, — перебил её Витя, потирая глаза. По телефону новости описывать явно не стоит, — Вера, я через полтора часа приеду. Ты же дома? 

— Нет! — Надрываясь крикнула она, — скажи где он! 

— Не истери, пожалуйста. — Ответил Витя, устало думая о предстоящем безумном разговоре. Как же это всё достало. — Скоро буду, — сбросил он. 

Вера перезванивала, но никакого желания выслушивать её истерику не было. Витя медленно почистил зубы, умылся, почистил одежду от грязи и пыли, насколько это было возможно, и засеменил на электричку, которая по расписанию будет через двадцать минут. Заскочил в киоск рядом со станцией, взял пива, сигарет и пошёл на пустынный асфальтированный перрон. Банка, открываясь, громко шикнула. «Надо было брать не из холодильника» — подумал Витя, перекидывая пиво из одной руки в другую. Поглядел на пачку с отравляющими табачными палочками — красивая упаковка с золотистыми буквами, а на пол пачки предупреждение о возможном заболевании. Он сорвал обёртку, достал сигарету и повертел в руках. «Не хочу» — подумал он и выбросил её в урну. Пить в восемь утра всё равно, что говорить «прощай» нормальной жизни. Но если этой самой нормальной жизни всё равно нет, так какая разница в какое время пить? Тем более, что бы ты ни делал, всё становится только хуже. Стоишь за городом в ожидании электрички, в грязной одежде, с банкой пива, переминаешься с ноги на ногу от холода и та жизнь, где была квартира, деньги на машину, стабильная работа, желание построить семью, кажется уже чем-то, что видел в кино, а не переживал самостоятельно. «Ну и фиг с ним, — подумал Витя, встречая прибывший поезд, — что имеем, то имеем». 

Ни разу Виктор не видел Веру в таком ужасном состоянии — глаза опухшие, а под ними большие синяки, не причесанная, с кое-как собранными в хвостик волосами, в длинной юбке швом вперёд и вязаном свитере, сползшим на левое плечо. Она открыла дверь, глянула на Витю и навзрыд заплакала, через слюни и сопли приговаривая, что «они раньше тоже ссорились, но он не уходил». Витя вздохнул, поджав губы, собрался с силами, отодвинул девушку немного в сторону, разделся и прошел на кухню. Открыл шкафчики в поисках чая, что Вера обычно заваривала — сначала нужно её успокоить, привести в чувство. Пока Виктор хозяйничал на кухне, девушка ушла в комнату и продолжила рыдать, крепко обхватив подушку. «Ну, хоть слезливую попсу не слушает» — подумал Витя с облегчением. Он открыл холодильник, достал свежий на вид кусок торта, положил на тарелочку, заварил травы и пошел успокаивать Веру. Она проплакала ещё минут пятнадцать, уткнувшись Вите в плечо, пожаловалась на то, как старается ради Кости, а он не ценит, потом поругала себя, что такая дура и совсем не придаёт значения некоторым словам парня. Потом сделала пару глубоких вдохов, успокаиваясь, глянула на Виктора и, всхлипывая спросила: 

— Лимов, он же не ушел к другой, правда? — произнеся фразу, она чуть снова не заплакала, крепко сжала губы, раздула ноздри, но сдержалась. 

— Верка, ну что ты такое говоришь, — как ребёнку ответил Витя, — он тебя любит, тебя, — и погладил её по голове. 

— Тогда где он? — её глаза всё же переполнились влагой и по щекам немедленно потекли слёзы. 

Виктор отвернулся, встал и пошел на кухню. В дверном проходе остановился,  окликнул Веру: 

— Пойдем. — Он тяжело вздохнул. — Расскажу тебе всё. — И, прицокнув, добавил себе под нос, — надеюсь, ты не вызовешь санитаров.