— Разве русалки не разумные?

Спрашивала я у Экворта, но мой вопрос дошел до ушей Александра.

— Нет, это все выдумки, — рассмеялся он. Его смех подхватили остальные, даже мой вынужденный кавалер безуспешно пытался спрятать улыбку. Никаких скидок для приезжих!

— А как вы это определяете? — не отставала я.

Общее веселье вдруг прекратилось, будто я сморозила сущую глупость. Так, нужно быть поосторожнее с вопросами, а то может, я нарушаю законы их мироздания.

— С помощью химер, конечно же. Только они способны понимать любую речь.

Как и я…

Всплеск, и в бассейне мелькнул широкий серебристый хвост, создав приличную волну. Франчесса взвизгнула, но ни одной капли не достигло подолов наших платьев: они словно натолкнулись на невидимую стену и стекли обратно.

— Пришлось возвести щит, — объяснил Александр. — Она уже несколько раз пыталась выброситься из бассейна и чуть не утащила моего помощника.

Русалочка-самоубийца?

Франчесса побледнела и схватилась за локоть мужа, а вот Ровена шагнула ближе, жадно вглядываясь в подсвеченный лампочками бассейн. По дну кружило создание с вытянутым мощным телом и небольшой головой. Если бы не шикарный хвост, оно больше походило на морского льва, чем на Ариэль. Так почему переводчик решил выдать его за русалку? Сломался, что ли?

— Она прекрасна, — выдохнула Ровена, Гордон-старший заулыбался так, словно чудо природы было его заслугой. А я тихо хмыкнула: все-таки леди Дрейк знала, чем зацепить мужа. Интересная они пара. — Но почему мы не можем ее оставить?

— Для нее придется строить новый бассейн. Этот слишком мал, да и постоянный щит обойдется дорого.

Любопытно, сколько вообще стоит содержание зверинца. Ведь это вам не домик для хомячков. С другой стороны, Гордоны не бедствуют. Может, есть еще причина, по которой Александр хочет расстаться с русалкой.

— Жаль, — вздохнула Ровена, я же застыла на ступеньках, потому что вновь услышала печальный плач. И совсем рядом. Вот только сквозь рыдания отчетливо расслышала «Помогите».

Разве попугаи просят о помощи?

Я навострила уши и оглянулась, именно это мгновение выбрало существо, чтобы вынырнуть из воды и сверкнуть плавниками. Кожа русалки была словно соткана из звездного неба, что заставляло соглашаться с Ровеной — она прекрасна. Все наслаждались видом этой красоты, и если бы не рыдания, я бы тоже наслаждалась. В голову даже закралась противная мысль, что весь спектакль рассчитан для меня, что все слышат плач, но делают вид, что его нет.

— Ну, теперь вы слышите? — шепотом поинтересовалась у Экворта.

Мужчина покачал головой, а я шагнула к самому щиту и ухватилась за край бортика. И едва не отпрыгнула, когда рядом с тихим плеском вынырнула русалка. Вблизи существо оказалось скорее жутковатым, чем симпатичным: мерцающая кожа просвечивала, обнажая сосуды, большие белесые глаза казались слепыми. Русалка повела носом, раздула длинные кошачьи усы.

«Ты меня слышишь?»

Вот теперь я вздрогнула от тонкого, даже писклявого голоса, который прозвучал в голове. Собственные слова застряли в горле, а вот мысль оказалась шустрее.

«Что за чертовщина?!»

«Слышишь».

Радость и облегчение затопили мое сознание.

Стоп!

Какая, блин, радость?

— Юлия, не бойтесь, — внешний мир ворвался в мои галлюцинации вместе с суровым голосом Гордона-старшего. — Щит способен удержать даже носорога. Просто удивительно, что русалка выбрала нашу дорогую гостью. Впервые вижу, чтобы она подплывала к кому-либо так близко…

Она и правда почти касалась моих рук по ту сторону странного мыльного пузыря. Рядом затаили дыхание хозяйка и остальные гости.

«Помоги мне! Прошу!»

Меня опалило чувством безнадежности, грустью и одновременно надеждой. Чужим чувством.

— Как они общаются? — спросила я Александра. — Русалки.

— О, это никому не известно наверняка. Но они живут достаточно глубоко под водой, поэтому ученые предполагают, что они общаются друг с другом с помощью низкочастотных вибраций. Попросту говоря, они читают мысли. Естественно, это никем не доказано.

Мной. Только что.

«Помоги!» — взревела русалка и резко прыгнула вперед.

В голове словно динамит взорвался. Я вскрикнула, отшатнулась и полетела со ступенек.

Очнулась я резко, на мягкой постели. Без платья и корсета, то есть в тонкой батистовой сорочке. Головной боли как не бывало, да и руки-ноги целы. Для надежности пошевелила пальцами, привстала на локтях. Комнату освещало единственное бра, оно же выхватило из полумрака лорд-стража, сидящего в кресле.

— Лежи, — приказал он. — Тебе необходим отдых и покой.

Какой вообще покой после случившегося?

— Ты откуда взялся? И что вообще произошло?

Гордон поднялся из кресла, подошел к двери и выглянул наружу. Затем плотно ее закрыл.

— Ты потеряла сознание и упала бы с лестницы…

— Я не теряла сознание!

— … Если бы не Посейдон, — закончил лорд-страж.

Теперь бра светило ему в спину, и я не могла видеть лица, но в голосе звучали скучающие нотки. Обманчиво-скучающие. Что-то слишком он спокоен после того, что со мной случилось. Нет, я не надеялась, что лорд-страж будет за меня волноваться, но я по-прежнему оставалась ключиком к его важному расследованию. Мог бы хотя бы сделать вид, что беспокоится.

— Гости перепугались, Ровена едва не поседела. Рвалась вызвать доктора и узнать, что с ребенком. Но я успел вовремя и убедил ее этого не делать. Чтобы сохранить тайну.

— Я не теряла сознание, — повторила, стягивая с себя простыню — и так жарко. Села, подогнув под себя ноги. Сделать это в длинной сорочке было проблематично, поэтому копошилась я долго.

— Да ну?

Я запнулась, стоя перед дилеммой: рассказать лорд-стражу правду или промолчать. Он уже в курсе моей склонности к языкам, так что должен поверить. Хотя, Гордон мне уже столько должен, что неизвестно когда и чем будет расплачиваться.

— Сначала ты, — упрямо заявила я. Лорд-страж оставался возле двери, словно кого-то караулил или боялся подходить ближе. — Где ты вообще был?

— В отличие от тебя, у меня есть работа.

Ой-ой-ой. В отличие от тебя, мне бы поскорее домой вернуться! Но я задушила раздражение в зародыше: если снова поругаемся, так нормально и не поговорим.

— Это как-то связано с нашим расследованием?

— Нет, — поморщился Гордон. — Это связано с бандой Терутто на юге Конвеля.

— Тогда ладно, — я тут же потеряла всякий интерес к бандам. И наконец-то решила признаться: — А я разговаривала с русалкой. Твой брат ошибается, она разумная и ее нужно освободить.

Я ждала, что лорд-страж рассмеется, или на крайний случай предложит отправиться вызволять морскую телепатку, но не того, что услышала:

— Началось раньше, чем я думал.

— Что началось?

— Галлюцинации.

Он тяжело вздохнул, ослабил галстук и наконец-то подошел к кровати.

— Ты ведь еще не читала книгу, которую я тебе посоветовал?

Та-а-а-к! Я демонстративно похлопала по постели рядом собой, общаться было проще, когда он не нависал. Но лорд-страж только сложил руки на груди и покачал головой.

— Если Александр застанет меня в твоей комнате, наша свадьба состоится завтра.

Ну конечно, теперь мы стали соблюдать приличия. Вчера он был не настолько щепетилен, теперь вот боится своих родственничков. А они, между прочим, нормальные люди, современные. Да даже если застанут, у меня ночнушка такая суровая — с воротником под горло и до пят, что хоть сейчас на бал! А лорд-страж и вовсе запакован в темно-синюю форму. За чем нас могут застать? За неприличными разговорами?

— Гордон, не увиливай от ответа! — рявкнула я. — При чем здесь книга?

— Общая слабость, сонливость, головные боли, перепады настроения, — стал перечислять он, словно цитировал учебник по медицине, а сам прогулялся до окна. Я же подползла к краю кровати, чтобы ничего не упустить. Что-то мне совсем не нравился его серьезный тон. — Слуховые и визуальные галлюцинации.