Осознание заставило меня прижаться ближе. Под своей идеальной внешностью Дерек был обычным человеком и хотел быть любимым именно таким, каким он был. Он хотел чувствовать себя достойным быть любимым. «Я хотел знать, каково это — быть твоим. Как это — принадлежать тебе», — сказал он.

Признание.

Он хотел, чтобы его признали. Проблема была в том, что ему было нужно не мое признание.

И это было его личной проблемой.

Дерек был тихим на следующее утро — его тело болело. Мне приходилось сдерживать улыбку, когда он стонал, вставая с кровати.

— Ты в порядке? — спросил я.

— Нет. Мышцы, о которых я даже не подозревал, просто вопят, — он, прихрамывая, пошел к ванной.

— Тебе помочь?

— Нет. Но если я не выйду, значит, я умер, а ты убил меня.

— Но это того стоило?

У двери ванной он посмотрел через плечо, выражение его лица было серьезным.

— Черт, да, это того стоило.

Моя улыбка расширилась.

— Хорошо.

Он не умер, и мы спустились на завтрак, во время которого он в основном молчал и выглядел задумчивым. Я не вынуждал его говорить, потому что понимал, что в его голове есть вопросы, которые ему необходимо решить, и он не из тех парней, которые доверяют своей интуиции, как я. На это потребуется некоторое время.

— Хочешь посмотреть фильм или еще что-нибудь? — спросил он вечером, открывая бутылку вина. Он сходил в спортзал, когда мы вернулись домой с отдыха, и это, казалось, немного улучшило его настроение. Мы заказали пиццу, и он даже позволил мне заплатить за нее моей новой кредиткой.

— Конечно. Какой твой любимый фильм?

Он нахмурился.

— Не знаю, понравится ли тебе. Он не такой уж известный.

— Я не против. Мне нравятся все фильмы. Что за фильм?

— Это фильм Вуди Аллена под названием «Сладкий и гадкий» об одном гитаристе 1930-х годов. Про безбашенного, супер самоуверенного парня, который считает себя талантливым до тех пор, пока не узнает о гитаристе Джанго, который намного круче, чем он. Потом он влюбляется в глухонемую девушку, — Дерек засмеялся. — Из меня не очень хороший рассказчик. Я люблю этот фильм. Что-то такое в нем есть. Это отличная история, и она была гениально снята.

— Я люблю великие истории, — сказал я, доставая тарелки из шкафа. — И Вуди Аллен — фантастический сценарист. Давай его посмотрим.

Мы ужинали и смотрели фильм, останавливаясь только, чтобы отнести наши тарелки на кухню и убрать оставшуюся еду, когда мы закончили есть. Вернувшись на диван, Дерек выключил подсветку, притянул поближе пуфик и вытянул ноги. Я сел рядом с ним, предоставляя ему больше пространства, чем мне хотелось бы.

— Эй, — он обнял меня рукой. — Иди ко мне.

Я с удовольствием подсел поближе и прильнул к его телу. От такой заботы во мне начала пузыриться надежда.

Мы закончили смотреть фильм, и мне он очень понравился. С одной стороны, одна из персонажей не могла говорить, поэтому ее мысли и чувства были полностью переданы выражениями, жестами, нюансами. Как человек, который время от времени имеет проблемы с английским, я оценил блеск ее актерского мастерства.

Просмотр фильма дал мне еще больше информации о Дереке. Фильм закончился тем, что главный герой признал, что он сделал ошибку — приняв судьбоносное решение, которое заставило его жизнь пойти по определенному направлению, и пути назад не было. Он будет страдать от последствий этой ошибки всегда. Но была и положительная сторона — его игра на гитаре становилась ярче, эмоциональнее, с каждым разом все лучше и лучше, чем у соперника.

Я задавался вопросом, может этим самым Дерек хотел что-то сказать — идея остановиться на развилке дорог и сделать выбор, и даже если ты выберешь путь, который заставит тебя страдать, ты все равно сможешь найти в нем красоту и благородство.

Не позволяй своему рассудку покинуть тебя. Может, ему просто нравится фильм.

Я все еще размышлял над этим, когда шли титры. Дерек выключил телевизор и стереосистему, но не двигался.

А потом прошептал.

— Не уходи.

Молчание. Потом я заговорил.

— Что? — хотя я все прекрасно слышал.

— Не уходи. Завтра. Не уходи, — его голос был тихим с нотками отчаяния.

— Почему?

— Потому что я не хочу этого.

Не то, чтобы его слова не делали меня счастливым, но моя интуиция говорила, что что-то было немного не так.

— Ты не хочешь, чтобы я уходил?

— Нет, — он обнял меня. — Мне так хорошо, когда ты здесь.

— Означает ли это, что ты готов…

— Это значит, что мне нравится то, что ты здесь. Это значит, что мне было очень хорошо с тобой в эти выходные. Я хочу сохранить это.

Я так хотел, чтобы это означало, что он принял решение. Но я не был уверен. Я сел ближе и посмотрел ему в глаза, желая хоть что-то увидеть в темноте.

— Так ты хочешь... чтобы мы были вместе?

— Как и раньше. Да.

Как и раньше. Тайно.

— И ты все также хочешь прятаться?

— Да, — он сказал это, как будто это было обычным делом. — И, если ты съедешь, мы никогда больше не увидимся.

— Так ты хочешь, чтобы я жил здесь, чтобы мы могли видеть друг друга наедине и только посреди ночи?

— Тебе не нравится проводить со мной ночи?

— Дерек, дело не в этом, — бл*дь, спорить на моем втором языке было тяжело. — Это... это похоже на шаг назад. В эти выходные было так классно, быть полностью открытыми.

— Мы можем делать это иногда. Ездить в путешествие, — он тоже сел, и я видел, как напряжено его тело, как он ерзал. — Но это должно быть там, где люди не будут знать нас.

Я покачал головой.

— И как долго, по-твоему, мы могли бы так продолжать? Я живу здесь, мы путешествуем... в течение короткого промежутка времени станет очевидным, что между нами что-то происходит. Эллен не глупая.

Дерек изо всех сил пытался ответить, и до меня вдруг дошло.

— Ты не планируешь, что это продлится долго.

— Я этого не говорил.

Я отодвинулся назад, нуждаясь в небольшом расстоянии.

— Ты по-прежнему настроен на жену и детей. Я просто для развлечения?

Он не отвечал достаточно долго, и я встал.

— Нет, Дерек. Я не хочу этого. Ты можешь подумать, что я просто ребенок, или бедный иммигрант, или прожигатель жизни, но это не так. Я не хочу быть твоей временной игрушкой, пока ты ищешь женщину.

— А чего ты хочешь? — он тоже встал. — Чертово кольцо?

— Нет! — я сделал глубокий вдох. Злиться на него не было смысла. — Посмотри. Я не искал отношений, когда приехал сюда. Это было самое последнее, о чем я думал. Я был готов работать как вол, столько часов в день, сколько потребуется, чтобы чего-то добиться в этой стране. И именно к этому я и стремлюсь. Я не хочу возвращаться назад.

— Я не прошу тебя, — огрызнулся он.

— Но это так, — я пытался объяснить, чтобы он понял меня. — Я переехал сюда ради себя. Потому что у меня была моя мечта. А потом я встретил тебя, и эта мечта изменилась.

Он двинулся ко мне, но остановился, сжимая по бокам руки.

— Как?

— Теперь я думаю о тебе, о нас, как о части моей мечты. Я приехал сюда, чтобы построить новую жизнь, и сейчас я хочу, чтобы ты стал ее частью. Не в тайне, как будто мы стыдимся друг друга. Открыто, не скрываясь.

Он вздрогнул.

— Я не могу.

— Тогда я тоже не могу. Я не хочу жить двумя жизнями, Дерек. Публичной и частной, и ни одной из них на сто процентов полной для меня. Я не хочу прятаться, — я понизил голос. — Я уже жил таким образом. Это не очень приятно.

Он молчал.

— Если ты хочешь быть кем-то другим до конца своей жизни, вперед. Я — нет.

— Ты не можешь понять, как мне тяжело, — сказал он сквозь сжатые зубы. — Дело не в тебе.

— Это то, что ты на самом деле думаешь? — я приблизился на шаг ближе. Я хотел, чтобы он увидел мое лицо. — Я всегда чувствовал, что недостаточно хорош для тебя. И у меня такое чувство, что ты соглашаешься со мной. Мне очень больно.