— Это совсем не так! — его крик вырвался наружу. — Ты для меня всё. И то, что ты заставляешь меня чувствовать — никто и никогда… никогда не вызывал во мне таких чувств раньше. Я никогда никого не хотел так, как хочу тебя.

— Но ты готов отказаться от этого?

— Нет! Вот почему я прошу тебя остаться, — он схватил меня за голову и впился поцелуем, и соблазн сказать: к черту, я останусь ради этого чувства, почти ошеломил меня. Дерек немного отступил назад. — Пожалуйста, не уходи. Ты единственный, кто меня понимает.

Я колебался, чувствуя, будто меня разрывают надвое.

— Тогда это должно стоить чего-то большего, — осторожно, я опустил его руки и вышел из комнаты.

Он не задерживал меня.

Наверху, я лег в постель, не испытывая желания спать здесь. Было тяжело осознавать, что Дерек был прямо через коридор и страдал, особенно когда я знал, что могу убрать эту боль. Но это будет только поверхностное облегчение. В глубине души он никогда не смирится с собой, если будет жить так, как хочет, как чувствует. Если бы я сдался, если бы остался, он бы только откладывал это. Он никогда не позволил бы мне любить его так, как я хотел. Он никогда бы не впустил меня в свою жизнь, даже если бы тоже любил.

И тогда он бы меня просто бросил.

Нет. Было бы глупо остаться. Мне придется уйти, ради нас обоих. Моей единственной надеждой было то, что он проанализирует то, что между нами было, и изменит свое мнение. Если он не сделает это, мне придется смириться с потерей и двигаться дальше.

Но, по крайней мере, я дал нам реальный шанс.

После бессонной ночи я подождал, пока Дерек уйдет на работу, а затем собрал свои немногочисленные вещи и заказал такси. Я оставил одежду, которую он одолжил мне, сложенную на кровати в комнате, его старый ноутбук на кухонном столе, положил на стойку ключ от дома, который он дал мне, и рядом записку.

Спасибо за все. Я всегда буду благодарен тебе.

Максим.

Моя голова была мутной от бессонной ночи, но я не хотел делать кофе на его кухне. Я где-нибудь позавтракаю, в конце концов. Прямо сейчас, я просто хочу уйти. Но воспоминания накрыли меня.

Именно там он поцеловал меня в первый раз.

Вот здесь я опустился на колени.

Вот дверь, в которую он постучался посреди ночи.

Прямо там, мы спорили и упали на ковер.

Именно там он впервые попробовал меня.

Именно там он сказал: «я хочу трахнуть тебя».

Здесь он попросил меня переночевать в его постели.

Тут он оставил мне записку, в которой говорилось: ты милый, когда спишь.

И прямо там... прямо там, стоял он вчера, когда я ушел.

Я вышел, чтобы подождать на крыльце, слишком встревоженный и расстроенный, чтобы оставаться внутри, и прикрыл за собой дверь. Она заблокировалась с бессердечным щелчком — это был конец.

Я совсем не спал.

Всю ночь я лежал там, тело все еще болело, в мозгах был полный беспорядок от гнева, боли и разочарования, мое сердце разрывалось на кусочки.

Он сказал «нет». Он уйдет. Он не захотел остаться.

Как он мог так поступить со мной? Как он мог заставить меня так влюбиться в него, перевернуть всю мою жизнь с ног на голову, заставить меня сомневаться во всем, во что я верил, чего хотел и над чем работал, а затем уйти?

Он вел себя как ребенок, хочет все или ничего. Все не так просто. Он этого не понимал. Он не знал, как тяжело мне было просить его не уходить. Он не знал, чего мне это стоило. Я должен признаться себе, что во мне недостаточно силы, чтобы вынести наказание, которое я навлек на себя, что я был слабым, безвольным, беспомощным, что я хотел того, чтобы он заставил меня чувствовать больше, чем я хотел быть натуралом.

Часть меня знала, что я эгоистичный мудак. То, что я попросил его остаться, было бы краткосрочным решением долгосрочной проблемы, пластырем на открытой ране. Это временно бы позволило мне чувствовать себя счастливым, но как насчет будущего? Что, если я никогда не смогу вычеркнуть его из своей жизни? Что, если наши отношения станут еще сильнее и глубже? Или, если я встречу нормальную женщину, ту, которая сможет заставить меня влюбиться в нее, ту, которая могла бы сделать для меня то, что не сможет Максим? Это все еще было возможным, не так ли? Так что я рад, что Максим уйдет. Он избавит меня от неприятностей, связанных с разрывом отношений.

Потому причины, по которым мы не могли быть вместе, все еще существовали. Я не хотел быть геем. Я не был геем. Он был единственным моим мужчиной. Все это было таким препятствием на пути к нормальному будущему. Проверка на прочность. Я всегда был хорош в тестах, и не было таких причин, по которым я не смогу пройти через это. Это было моим удовольствием, моим увлечением, моим путешествием, и теперь этому пришел конец. Переполненный гневом, я со злостью ударил подушку и уткнулся в нее. Мне хотелось выть и кричать, разорвать себя на куски. Мне хотелось напиться до полного ступора, чтобы не чувствовать этой безнадежности, этой потери, этого страха, что я никогда не буду счастлив, что бы я ни делал.

Это был чертов ад. Но я заслужил это.

Я вытащил свою задницу из кровати около пяти утра, пропустил тренажерный зал и собирался на работу. У меня были воспаленные, красные глаза, я был измотан и все еще чувствовал дискомфорт в теле. Но мои воспоминания о той ночи того стоили — я не жалел.

Мой гнев прошлой ночью несколько поутих, но отчаяние осталось. Я решил полностью погрузиться в работу и попытаться не думать о том, что Максим уже сегодня покинет мой дом. Постараться забыть все, что он сказал вчера вечером. Постараться не видеть его точку зрения. Но это было невозможно.

Ты все еще хочешь иметь жену и детей?

Я не хочу быть твоей временной игрушкой.

Я не хочу жить двумя жизнями.

Я не собираюсь отступать.

Я всегда чувствовал, что недостаточно хорош для тебя. И у меня такое чувство, что ты соглашаешься со мной. Мне очень больно.

Зайдя в кабинет и закрыв за собой дверь, я опустился в кресло за столом и сидел, сгорбившись, закрыв глаза. Бл*дь. Я причинил ему боль. Все было совсем не так, что он говорил мне, но я понимал, что именно так это и выглядело. Конечно, он был достаточно хорош — более чем достаточно хорош. Слишком хорош. Он заслуживал того, кто сможет принять его, кто разделит с ним свою жизнь, кто будет любить его так, как он мечтает. Открыто, всецело, безоговорочно.

Меня убивали мысли о том, что он может быть с кем-то другим, представлять его с кем-то другим. Эти руки на чужом теле. Его смех в чужих ушах. Его бесконечное восхищение жизнью будет осветлять чей-то день.

Я продолжал гипнотизировать свой телефон, надеясь, что он напишет мне что-нибудь, что угодно. Расскажет о новом жилье. Попросит о помощи. Даже если бы он попросил куда-нибудь его отвезти, я бы подорвался и поехал, чтобы забрать его.

Но он не просил о помощи.

Чего ты ждал? Ты оскорбил его. Так будет лучше.

Тем не менее, когда я вернулся домой той ночью и увидел его записку, моя грудь болезненно сжалась. Я бродил по его комнате. В ней пахло Максимом. Он поменял постельное белье, иначе я, наверное, залез бы на кровать и завернулся в простыни, на которых он спал прошлой ночью. Я уже так соскучился по нему. Его одежда исчезла из шкафа и комода — я проверил все ящики — его телефона не было на тумбочке. Я сел на кровать и открыл ящик.

Мое сердце дернулось. Он оставил свой блокнот.

Не трогай его.

Но я сделал это. Конечно, сделал. Это была единственная его часть, к которой у меня был сейчас доступ, единственная вещь, которая могла бы облегчить мое одиночество.