У него уже давно было что сказать сыну. А особенно после того, как он сегодня утром пересчитал купюры в ящике своего стола. И подружке сына тоже было что сказать, да все подходящего момента не подворачивалось. А сейчас накипь забурлила и начала переливаться через край...

Беневицкий-старший торопливо повесил пальто на "плечики", скинул ботинки, и решительно постучал в дверь комнаты сына:

– Вадим! Выйди сюда. Поговорить надо.

– Началось, - с тоской пробормотал Бен, и с обреченным видом поплелся к двери. Светка притихла.

– Вадим, ты брал из моего стола деньги?! - отцовский палец-сосиска постукивал по дверному косяку.

– Брал, - честно признался Бен. - Вчера. Мне срочно понадобилось.

– Преподу за зачет? Или за эту... как ее... лабораторку? - ехидно фыркнул отец.

– Нет, оплачивал медицинские услуги.

– Какие?.. Ты что, заболел? Что с тобой? Что могло случиться с тобой такого, раз ты счел возможным скрывать это от нас с матерью?! Или... А-а! - отец посмотрел на Свету и, как ему показалось, догадался. А Бен догадался, глядя на выражение его лица, какая догадка посетила отца первой.

"На ящик пива могу поспорить - он думает, или что Светка залетела, или что я триппер подцепил. Другие варианты ему просто в голову не приходят."

– Нет, папа, это не то, о чем ты подумал. Друга ножом пырнули. Пришлось срочно дать на лапу хирургу, чтоб заштопал нормально.

– Во-первых, не смей мне хамить! Ты пока еще на мои деньги живешь! Во-вторых, разве ты не мог попросить?!

– Некогда было. Мне позвонили из больницы рано утром. Ты еще спал, я не хотел тебя будить, ну и вообще...

– А почему они позвонили именно тебе? У него что, родственников нет?

Бен поморщился. Как говорится в бородатом анекдоте - "ну все, началось"...

– На сей момент ему больше никто не мог помочь, ну, такая ситуация сложилась, - он все-таки еще пытался разрешить конфликт мирно.

– С каких это пор ты - душеприказчик какого-то там приятеля? Ты что, должен решать чужие проблемы?! - не слушая, продолжал отец.

– Вот именно поэтому я и не стал просить, - коротко буркнул Бен. - Не было времени на обсуждения, чего я должен, а чего не должен.

Конечно, он несколько кривил душой. Будь ситуация предельно ясной и такой, как он пересказал ее отцу - еще был бы шанс, что Беневицкий-старший одолжил бы денег. Но Вадим прекрасно знал, что отец потребует все анкетные данные друга, а так же адреса и телефоны его родных. И обязательно сам позвонит им и проверит - а не собирается ли сыночек его обмануть и под соусом благотворительности выманить деньги на какие-то предосудительные цели? А некоему "товарищу по клубу", о котором сын не знает даже фамилии, папаша не дал бы ни копейки.

– Ты пока что "должен" только одно - слушать родителей и учиться! Вот когда начнешь свои деньги зарабатывать, получишь право тратить их куда угодно, хоть на бродячих кошек, хоть на лечение всяких нищих босяков...

– А Ромка не мог ждать, пока я начну их зарабатывать! - рявкнул Бен. Терпение лопнуло. - Да уймись ты, я уже положил обратно все, что взял. Пойди и пересчитай, если не веришь.

Отец недоверчиво нахмурился:

– Откуда ты успел достать деньги?!

– Ромкин босс вернул, - Бен нагло подбоченился, - узнал, что за его сотрудника кто-то заплатил, и вернул мне всё. Сразу.

Отец открыл рот. Потом опять закрыл. Наверняка пытался проглотить невысказанные слова. А их накопилось много; они булькали перекипевшей мутной жижей и рвались наружу... Исчерпанный - вроде бы - конфликт вокруг денег ничуть не обрадовал Беневицкого-старшего. Даже наоборот. Он оглядел комнату... Бутылка вина на столе, огрызки яблок, на пластиковом поддоне покосился набок недоеденный кусок торта... И подозвал Светку:

– Эй, девушка, подойдите-ка сюда!

– Пап, ты чего? - неуверенно дернулся Бен.

Отец жестом отодвинул его в сторону.

– Итак, девушка, я вижу - вы зря времени не теряете. И догадываюсь, на что направлены ваши далеко идущие планы. Да, такая дальновидность и настойчивость заслуживает всяческих похвал; но в данном конкретном случае я вас разочарую. Ничего вы не добьетесь! - отец потряс пальцем в воздухе.

– А чего, по-вашему, я добиваюсь? - удивилась Светка.

– Ни единого метра жилплощади вам при разводе не достанется! Имейте это в виду! Да, поставить штамп в паспорте я не смогу вам помешать, естественно! Но никакой прописки вы не получите, уж это-то в моих силах! И вообще, Вадим вам разве не объяснил, что обещанная ему на свадьбу квартира пока что принадлежит мне, и он не может никак ей распоряжаться? Я не отступлю от своих слов - он получит дарственную в день свадьбы, но одновременно с брачным контрактом, составлением которого займусь я сам, лично! И согласно этому контракту любая охотница за жилплощадью уйдет с тем же, с чем и пришла!

Голос отца все набирал и набирал громкость, а Светка, наоборот, стояла с прикушенным языком.

– Пап, прекрати! Че ты несешь?! - отчаянно завопил Бен, но передавить железный прессинг матерого адвоката ему было не по силам.

Светка протиснулась мимо Беневицкого-старшего в прихожую.

– Не волнуйтесь, ваша квартира останется при вас, - слова она ему в лицо буквально выплюнула. И принялась натягивать сапоги.

Отец с видом победителя прошествовал в свой кабинет.

– Мразь! Какая же ты мразь! - крикнул ему вслед Бен. - Такая же мразь, как и те, кого ты защищаешь и от тюряги отмазываешь!

– А ты молчи, захребетник, ты пока еще на мои деньги живешь, - небрежно бросил отец через плечо.

Светка, не попадая в рукава, напяливала куртку, уже еле сдерживая слезы. Схватила сумку и шарф, распахнула дверь и выскочила в коридор.

– Све-ет! Света, подожди! - ломанулся следом Бен. - Подожди, я провожу, только оденусь! - он третий раз подряд промахивался мимо ботинка, а девушка уже бежала вниз по лестнице, не дожидаясь лифта.

– Света! - он выскочил следом за ней на улицу, догнал, схватил за рукав.

– Не надо меня провожать, - обернулась девушка. - Бен, ты не обижайся... Против тебя я ничего не имею, но житья в этом доме мне не будет. Я только что это поняла. Благодарить надо твоего папашу - за то, что розовые очки с меня сбил. Поэтому ты как хочешь, а я здесь ни минуты больше не останусь и никогда больше не приду. Все, пусти!

Она сердито вырвалась и быстро пошла, почти побежала к остановке.

Бен стоял в распахнутой куртке и без шарфа; он только сейчас заметил, что зачерпнул незашнурованным ботинком грязной ледяной жижи; а на лицо и голову оседает противная морось. Его трясло - не столько от холода, сколько от бессильной злобы.

Поднявшись в квартиру, он захлопнул за собой дверь ванной, запер задвижку и на полную мощь вывернул оба крана. Потом он сидел в ванне, подставив спину под струю горячей воды, и никак не мог согреться. Его скручивала и встряхивала нервная дрожь. Свалить бы куда-нибудь из этого опостылевшего дома; но на какие шиши снимать жилье? Кто возьмет на хорошую денежную работу недоучку-третьекурсника? А если оставить все так, как есть, то он потеряет Светку - единственного человека, рядом с которым легко дышать...

Запасы терпенья опять иссякают. Пора что-то менять. Но, черт побери, с какого конца хвататься? И в ванной не просидишь до тех пор, пока придет в голову решение...

Тем временем вернулась из гостей мать; включила телевизор, защелкала каналами.

– ...Самое загадочное из всех ныне существующих мест на планете...

Что там трещал ведущий - было совершенно неважно, потому что камера охватила панораму вроде бы обычной промышленной свалки, наездом приблизилась к земле, к чуть светящемуся пятну. Откуда-то из-за кадра вылетел брошенный чьей-то рукой камешек, и навстречу ему из земли взметнулся электрический разряд.

– Подожди! - он выхватил у матери пульт и уставился в экран.

– Вадик, переключи на второй канал, там сейчас фильм начнется! - запросила мать. - Да все это уже сто раз показывали...