Я задумалась, после чего неуверенно кивнула.

— Разве шеста не хватит? — голос прозвучал жалобно. Я все еще надеялась обойтись без вникания в тонкости этих высоких технологий.

Математик залился веселым смехом, Росс с ехидной улыбкой отрицательно повел головой, а Сева фыркнул:

— Я тоже раньше в плотах не разбирался. Но нужда заставила, как говорится. Кое-что вспомнил Игорь, — инженер кивнул на математика. — Кое-что узнал у людей, которые на Земле туризмом увлекались…

— Угу, — вставил зеленокожий. — Только почему-то больше теоретически. Ни одного настоящего!..

— …ну а остальное пришлось рассчитывать и на моделях испытывать, — скромно пожал плечами Сева. — Шесты годятся только для рек с малой глубиной. А в этой реке она больше трех метров. Так что шест здесь не годится.

Я тяжело вздохнула.

— Да ты залазь на него, внутри посмотри, — гордо предложил инженер.

У стен в качестве постелей возвышались аккуратные стожки подсушенного красного мха, в центре виднелся сложенный из нескольких стеблей бамбука в виде невысокого сруба и засыпанный землей очаг, по бокам невысокие столики, даже что-то похожее на шкаф или навесные полки. Несколько натянутых между толстыми бамбуковыми колоннами плетеных веревок. И две бамбуковые лестницы, ведущие на второй этаж. Я смотрела на все это великолепие и молчала. У меня просто не было слов, чтобы выразить эмоции. Моя поделка будет выглядеть на этом фоне, как лачуга рядом с дворцом.

— Это мы делали уже из обрезков, — пояснил Сева, показывая на мебель. — Не пропадать же трудам. Осталось только дров побольше насобирать, да если найдется какая-нибудь еда, ее тоже. Здесь и тебе место найдется, если передумаешь, — с намеком добавил он. Я смутилась.

— Это просто замечательный плот… Я такого никогда не видела, — честно призналась я. — Даже и не знаю, как сказать… — я помолчала, но все же не смогла удержать вырвавшийся вопрос. — А он крепкий?

— Еще бы! Все проверено и рассчитано, с тройным запасом прочности. И на крышу не смотри, по ней ходить спокойно можно и не протекает, — хвастливо поведал он. — Пришлось, конечно, потрудиться, но результат стоит того. Ну что, не передумала?

Какой соблазн! Я поспешно замотала головой.

— Нет, нет, я отдельно. Только… Сев, а можно тебя попросить посмотреть мой плот? — ко всему прочему, увидев этот шедевр инженерного искусства, я испытала неуверенность: а вдруг моя поделка развалится в первый же день сплава, как первая корзина? К моей радости, Сева сразу согласился, но, к огорчению, двое его спутников выразили настойчивое желание составить инженеру компанию.

По пути я вспомнила, что у меня нет удобной тропы к плавсредству, а если они будут добираться пешком, то рискуют стать жертвами прожорливых пираний. К моему удивлению, их ничуть не смутило мое предупреждение и, добравшись до места, они достаточно ловко и с явным опытом преодолели бамбуковые заросли, цепляясь руками и ногами за стебли, даже не замочив ног.

Мы все вчетвером забрались на пошатнувшийся под нашей тяжестью плот. Росс с Игорем удобно устроились по краям, а Сева принялся осматривать и ощупывать, чуть ли не обнюхивать каждый стебель и соединение, беспрестанно комментируя непонятными мне терминами, рыская то туда, то сюда и постоянно перегоняя остальных с место на место. Периодически он прекращал свое исследование и обращался к математику с просьбой произвести какие-то расчеты, после чего снова продолжал исследование. К моему удивлению, Игорь проявил себя ходячим калькулятором, запросто перемножая и деля в уме многозначные числа. На Земле я была знакома с математиками, но чтоб они показывали такие фокусы…

— Как у тебя получается? — тихо, чтобы не мешать инженеру, спросила я у Игоря.

— Все просто, — так же тихо ответил он. — У меня здесь был друг, который недавно погиб, — математик вздохнул, но потом резко встряхнул головой, отгоняя грустные воспоминания. — Так вот, мы когда на добычу с ним ходили, чтоб не скучно было, играли в вычисления. Вот и натренировались. Он, кстати, еще лучше меня умножал. А делил я лучше, — гордо добавил Игорь.

Эх, а я, вместо того, чтобы самосовершенствоваться, тратила свободное время на прыжки по деревьям, лазанье по Интернету и праздное ничегонеделанье. Стыд мне и позор.

Наконец, Сева закончил и ошарашил меня длинной малопонятной тирадой, после чего счастливо замолк, похоже, ожидая моей оценки его знаниям. Почесав в голове, я еще раз попыталась вникнуть в суть фразы и, разумеется, потерпела неудачу. Вздохнув, честно призналась:

— Понимаешь Сева, я не инженер и вообще от этих строительно-конструкторских дел достаточно далека, поэтому почти ничего не поняла, кроме того, что многое сделала плохо. Можно перевод для неспециалистов?

— Ладно уж, — покровительственно произнес он. — Но я не говорил, что многое сделано плохо, я даже достаточно высоко оценил твою работу… для новичка. Но все же, если подправить и укрепить некоторые детали, добавить кое-что и сместить центр равновесия, то твоя плавучая крепость станет гораздо устойчивей и надежней, — и он принялся описывать, что и как следовало бы изменить, в конце немного грустно добавив. — Только на это может не хватить времени.

— Но я все же попробую управиться, — решила я, прикинув, что работа выполнимая. Сева с сомнением пожал плечами.

— Помочь? Завтра к полудню отплываем, — напомнил он.

— Нет, спасибо, ты и так мне уже много для меня сделал, — мне хотелось поскорее приступить к переделке. Попрощавшись и, пожелав удачи, мужчины удалились, оставив меня в легкой обиде: уж не могли понастойчивей помощь предлагать. Хотя чего я хотела?

Едва оставшись одна, я с удвоенной энергией приступила к переделке плота. Глубокой ночью сделала перерыв, чтобы как следует поесть, а заодно набрать фруктов. Первую партию отдала ученым, следующую оставила себе. После чего продолжила править плот. Закончила уже утром, но, решив, что выспаться успею и во время сплава, пошла благоустраивать свое жилище — чем я хуже остальных, мне тоже комфорта хочется.

Когда я размышляла, как бы получше обустроить жилое пространство и выдержит ли плот вес самодельного очага, из зарослей бамбука показался взволнованный Росс. Запрыгнув, пошатнул мое плавсредство и принялся работать забракованным ранее шестом, сталкивая его с мелководья. Потом приказным жестом велел мне присоединяться.

— Уходим, — я сонно заморгала глазами, когда он сунул мне в руки шест. — Начало сплава переносится на утро. Сюда идут больше полутысячи троллей.

— Что, прямо все к моему плоту? — скептически усомнилась я, но упоминание о троллях быстро разбудило, и я приняла активное участие в выведение плота на чистую воду, а потом, уже гораздо медленнее, к середине реки. Только теперь я заметила, что мы не одиноки — вся река ниже по течению пестрела разнообразными плавсредствами, а с берега все еще отчаливали новые: большие и маленькие, с навесами и открытые, крепкие и разваливающиеся на глазах. Некоторые явно не успели достроиться, на других людей собралось столько, что вода то и дело заливала перегруженные плоты, а кое-кто вообще уплывал на огромных связках хвороста или бамбука. Здесь, на реке, я по настоящему смогла оценить количество собравшихся людей, и их оказалось много, по самым приблизительным прикидкам точно не меньше тысячи. Шел сильный дождь, прямо над головой проходил грозовой фронт: ярко сверкали молнии, и раскаты грома, как обычно, заглушали все звуки. Люди торопились, спешили, кричали и ругались в перерывах между раскатами грома. Я невольно поежилась от этого хаоса, дикой паники, охватившей народ.

— Ничего, мы уже в безопасности, пираньям без разницы, что человек, что тролль — всех сожрут, — покровительственно успокоил меня Росс. Я посмотрела на него — зеленокожий спокойно сидел на краю, лениво пошевеливая шестом, опушенным в воду. Почему предупредить меня прислали именно его, а не кого-нибудь другого, хотя бы Севу или Игоря? Или Росс сам вызвался? Что ему от меня надо? Я отвернулась, разглядывая скрывающийся за пеленой дождя красновато-зеленый берег. Раздраженно тряхнула головой. Хорошо хоть Свинтус ко мне не пристает. А этот… этот самец… хоть бы разрешения спросил, прежде чем на чужой плот залезать! Кстати, действительно, что это он пользуется моим жильем как своим? Пришел, уселся, запах свой везде оставил… Как будто я ему жена. Многого хочешь, голубчик. Я не твоя подруга, чтобы безнаказанно в мое гнездо лазить! Непреодолимая ярость жаркой волной поднялась в голову, застилая глаза красным маревом.