Конану пришло в голову, что сестры (а если не сестры, то кто же?..) словно прощаются друг с другом. Но отчего?.. Ведь они остаются вместе, это ему, Конану-киммерийцу, вечному бродяге и искателю приключений, нужно отряхнуть мелкий белый песок со своих ступней и отправиться в далекую и опасную неизвестность.

— Ему пора уходить, — нарушила молчание Алмена.

— Я знаю, — тихо ответила девочка. — Пусть идет. Бонго постарается, чтобы все было хорошо.

Она выскользнула из нежных рук и подошла к киммерийцу. Знаком велела ему опуститься на колени. Его взгляд оказался как раз напротив ее огромных, слабо освещенных узкой лупой глаз.

— Ничего не бойся, — сказала девочка. — Просто смотри на меня и все.

Конан хотел было ответить, что ничего не боится и никогда не боялся, но почувствовал, что говорить сейчас, сотрясать воздух — лишнее.

— А ты не перепутаешь? — В голосе Алмены слышалось беспокойство. — Ведь он никогда там не был, он ничего не сможет представить. Вдруг ты забросишь его неизвестно куда?..

Девочка повернулась к волку и поманила его к себе. Тот с радостью подошел и ткнулся ей носом в колени.

— Ты будешь первым, Бонго, — она обхватила его ладонями за ушами и поцеловала в лоб. — Иди.

— Только пусть они окажутся не у самого его логова! — попросила Алмена. — Ведь им нужно еще осмотреться, привыкнуть, найти друзей…

— Я кажусь тебе полной дурой? — спросила девочка. — Конечно, они окажутся на берегу.

— И еще — пусть они попадут туда утром!

— Утром, а как же иначе? Ясным, солнечным утром, — не отрываясь, она смотрела в пристальные и немигающие глаза волка. — Там очень много мелких желтых цветов, и от этого вся трава кажется желтой, пушистой, как цыпленок… Ветер от их пыльцы очень сладкий, его можно лизать, как мед…

Конан увидел, как растаяло в воздухе, совсем рядом с ним, лохматое тело зверя. Он поежился. От всего, что хоть отдаленно смахивало на магию, он всегда старался держаться подальше!

— О нет, Конан! — раздался за его спиной успокаивающий голос Алмены, словно слышавшей его мысли. — В этом нет ничего зловещего, ничего страшного. Она знает более короткие пути, только и всего.

— Твой приятель Шумри совсем не боялся, — сказала девочка. — Он только скакал взад-вперед и очень сердился, что все время попадает не туда. Но ведь я не знала, какая она, Немедия, и где она. А место, где ждет тебя Багровое Око, я вспомню, даже если разбудить меня среди ночи…

Бонго, обнюхивающий желтую траву, при виде появившегося киммерийца с достоинством подошел и замер у его ног. Конан огляделся вокруг. Вот уж, действительно, огромный цыплячий бок, а не земля! И отчего такой веселенький, похожий на детский рисунок островок выбрал местом своего обитания путешествующий Пожиратель Миров… Да полно, здесь ли он, этот самый монстр? Никаких следов присутствия Багрового Ока что-то не видно.

За спиной киммерийца шумело море. В двух шагах виднелась утоптанная тропинка, петляющая между желтых округлых холмов, поросших редкими деревьями. Особенно не раздумывая, Конан зашагал по ней. Рядом трусил крупной рысью Бонго. От сладкого, льнущего к губам ветра было душновато. Солнце, хотя и не такое яростное, как в джунглях, припекало довольно сильно, и скоро киммериец почувствовал жажду. Он стал еще более внимательно посматривать по сторонам в поисках ручья, озера, на худой конец, болота или непросохшей лужи. Правда, Алмена дала ему с собой запас фруктов, могущих служить и едой, и питьем одновременно, но надолго ли их хватит? Конечно, Конан не хотел бы задерживаться здесь, будь его воля, он управился бы за один день, но кто знает, сколько времени уйдет у него на одни поиски затаившегося где-то чудовища?..

Конан посмотрел на трусившего рядом волка. Желтая трава, отражаясь в его янтарных глазах, придавала им особую яркость. Волк, казалось, ничему не удивлялся и не слишком любопытствовал окружающим необычным пейзажем.

— Будь другом, Бонго, — попросил его Конан. — Поищи-ка вокруг хоть какую-нибудь воду.

Для надежности он поднес ко рту сжатый кулак и показал, что пьет. Он не знал, понимает ли Бонго его речь и мимику, но в, конце концов, зачем-то он был ему навязан в попутчики? Не просто же для красоты бежит рядом с ним этот зверь?

Бонго остановился и с достоинством огляделся вокруг. Принюхался, прислушался, развернув в разные стороны уши, затем широкими прыжками понесся вправо от тропинки, перепрыгивая овраги и одним махом взлетая на холмы. В ожидании его Конан присел в траву, сбросив с плеч дорожный мешок.

Он видел мелькающую серую спину то слева от себя, то справа, то дальше, то ближе. Волк оказался добросовестным и исследовал в поисках влаги каждый клочок земли. Неожиданно из небольшой ложбины, куда сунул свой нос Бонго, прямо из-под его морды взмыл в небо белый шар. Размером он был с три головы Конана, круглый, но не гладкий, с небольшими вмятинами и выпуклостями на поверхности. Впрочем, рассмотреть его как следует киммериец не успел: шар несся со скоростью выпущенной из лука стрелы и скоро растворился в белесоватом от зноя небе.

Проводив его глазами, Бонго вернулся к Конану, всем видом своим давая понять, что поиски его не принесли успеха.

— Ладно, — пробормотал киммериец, подымаясь с травы. — Будем надеяться, что дальше нам повезет.

Его позабавил взлетевший в небо странный шар, и он размышлял, что бы это могло быть такое: не птица, не бабочка, не оружие, не детская игрушка, не гриб, не цветок…

Шагов через триста им действительно повезло: Конан увидел человека. То был мужчина средних лет, по виду пастух или земледелец. Он что-то собирал в траве, то и дело нагибаясь и раздвигая ее руками. Заслышав шаги киммерийца, он выпрямился и обернулся. Казалось, появление Конана его ничуть не удивило, но вот на Бонго он посматривал с заметным изумлением и опаской. Конан вспомнил, как Алмена рассказывала ему, что на острове совсем нет хищных зверей.

— Не будешь ли ты так добр и не дашь ли мне напиться? — спросил его киммериец как мог вежливо.

Пока он не огляделся и не освоился в этом мире, лучше начинать с хороших манер. Поскольку такие интонации не были свойственны его голосовым связкам, он старался представить на своем месте Шумри. Как там говорил хитрый немедиец: «Добрый человек…»? Конан изобразил, как он отдувается от жары, вытирает пот с лица, а затем пьет крупными глотками, высоко задрав подбородок.

Незнакомец понял его, потому что взгляд его быстро скользнул к стоящей в нескольких шагах от него большой, оплетенной лыком бутыли. Он открыл рот, откуда посыпались отрывистые звуки, напоминавшие крики дерущихся птиц. К звукам он присоединил красноречивые жесты. Все это вместе не оставляло никаких сомнений: местный житель отказывал ему. Больше того, он гнал его прочь.

— Ты не понял меня, — сказал Конан, стараясь, чтобы из-под языка у него истекали мед и елей. — Я не сделаю тебе ничего дурного! Я чужеземец. На пути моем не встретилось ни одного источника, ни одного колодца. Разреши мне только утолить жажду, и я пойду дальше!

Незнакомец подхватил с земли свою бутыль и мешок, который он набивал чем-то сухим и мягким, и быстрыми шагами пошел в сторону, противоположную от тропинки, оставив киммерийца разочарованным и недоуменным.

— Надо было приставить меч к его глотке и гаркнуть: «Воды!!!» — проворчал Конан, обращаясь к Бонго. — Может быть, это бы подействовало.

Над головой у него раздался чей-то переливчатый смех.

— Подействовало, подействовало! — крикнул тонкий птичий голос.

Киммериец задрал подбородок. Локтях в двадцати над ним в воздухе парил шар, совсем такой же, что вылетел из-под носа Бонго, но только не белый, а светло-оранжевый. Присмотревшись, Конан увидел, что у шара было лицо, из растянутых губ которого доносился смех.

Желая припугнуть забавное явление, киммериец стянул с плеча лук, нащупал стрелу в колчане и сделал вид, что вот-вот выстрелит. Шар мгновенно изменил свой цвет, став белым, как иней, перевернулся в воздухе и унесся прочь.