– Что вы собираетесь делать? – спросил Кристофер, и его голос прозвучал ужасно скрипуче.

Мисс Розали шагнула к Габриэлю и протянула ему перчатки на стеклянном подносе. Натягивая перчатки, Габриэль объяснил:

– Это те суровые меры, о которых я предупреждал тебя после костра. Я собираюсь изъять твою девятую жизнь, не повредив ни ей, ни тебе. Затем я помещу ее в сейф Замка и запечатаю девятью чарами, которые могу открыть только я. Поскольку ты сможешь получить эту жизнь, только придя ко мне и попросив меня снять чары, возможно, это побудит тебя быть осторожнее с теми двумя, что у тебя остались.

Мисс Розали и доктор Симонсон начали окутывать Габриэля сияющими чарами, вроде тех, что были на них.

– Только Габриэль знает, как изъять жизнь неповрежденной, – гордо произнесла мисс Розали.

К удивлению Кристофера, доктор Симонсон старался быть добрым к нему:

– Не смотри так встревоженно – эти чары просто для гигиены. А теперь ложись на кушетку. Обещаю, будет совсем не больно.

«Дантист говорил то же самое!» – с дрожью подумал Кристофер, ложась.

Габриэль повернулся в одну и другую сторону, давая чарам улечься вокруг него.

– Фредерик Паркинсон находится здесь, а не патрулирует Грань Мира, как должен бы, чтобы убедиться, что ты не отправишься в спиритическое странствие, пока отделяется твоя жизнь. Это крайне опасно для тебя, Кристофер, так что постарайся оставаться в этом мире, пока мы работаем.

Затем кто-то наложил сильные сонные чары. И Кристофер погас, как свет. Оказалось, доктор Симонсон говорил правду. Несколько часов Кристофер вообще ничего не чувствовал. Проснувшись – голодный как волк и испытывая легкий зуд где-то глубоко внутри, – он чувствовал себя просто обманутым. Раз уж у него изъяли жизнь, он предпочел бы наблюдать, как это делается.

Габриэль и остальные стояли, прислонившись к черному столу, пили чай и выглядели обессиленными.

– Ты постоянно пытался уйти в спиритическое странствие, – сообщил Фредерик Паркинсон. – Я замучился останавливать тебя.

Мисс Розали поспешила принести чашку чая и для Кристофера.

– Мы поддерживали сонные чары, пока твоя жизнь не намоталась на катушку полностью, – сказала она. – Сейчас она просто закручивается в золотое кольцо – смотри.

Она указала на два стеклянных колпака. Катушка внутри левого почти целиком заполнилась розоватой сияющей нитью и медленно величаво вращалась в воздухе. В правом колпаке кольцо теперь тоже висело в воздухе, вращаясь быстрыми рывками.

– Как ты, дорогой? – спросила мисс Розали.

– Ты чувствуешь что-нибудь вообще? Ты в порядке? – обеспокоенно спросил Габриэль.

Доктор Симонсон тоже казался озабоченным. Он проверил у Кристофера пульс, а потом проверил рассудок Кристофера, попросив его решить арифметические задачи.

– Похоже, с ним всё прекрасно, – сказал он остальным.

– Слава Богу! – Габриэль потер лицо ладонями. – Скажите Флавиану… Нет, он же сейчас на Грани Мира, так? Фредерик, не мог бы ты уложить Кристофера в кровать и сказать экономке, что теперь он готов для той питательной еды?

Все так нервничали и беспокоились о нем, что Кристофер понял: никто никогда прежде не пытался отделить чью-либо жизнь. Он не был уверен, что чувствует по этому поводу. «Что бы они стали делать, если бы не получилось?» – заинтересовался он, сидя в кровати и поглощая большее количество курицы и пирожных со взбитыми сливками, чем в него могло вместиться. Фредерик Паркинсон сидел рядом, пока он ел, и продолжал сидеть рядом весь вечер. Кристофер не знал, что раздражало его больше: Фредерик или зуд глубоко внутри. Чтобы избавиться от того и другого, он лег спать пораньше.

Посреди ночи Кристофер проснулся, обнаружив, что один в комнате, а газовая лампа по-прежнему горит. Он тут же выбрался из кровати и пошел посмотреть, заделали ли щель в замковых чарах. К его удивлению, она оставалась на месте. Похоже, никто так и не понял, как он попадал в Везделки. Он почти готов был пройти сквозь щель, когда случайно бросил взгляд на кровать. Мальчик, лежавший там среди смятых одеял, выглядел расплывчато и нереально – как Такрой до уплотнения. Зрелище неприятно потрясло Кристофера. Теперь у него остались только две жизни. Последняя жизнь заперта в сейфе Замка, и он не имел абсолютно никакой возможности использовать ее без позволения Габриэля. Ненавидя Габриэля больше, чем когда-либо, он вернулся в кровать.

Утром Флавиан принес Кристоферу завтрак.

– Ты достаточно хорошо чувствуешь себя сегодня для уроков? – с беспокойством спросил он. – Я подумал, мы могли бы облегчить занятия. Вчера у меня был ужасно тяжелый день – ходил туда-сюда по Грани Мира абсолютно без толку, так что мне тоже не помешало бы спокойное утро. Можем спуститься в библиотеку и посмотреть несколько стандартных справочников: «Альманах» Мура, «Реестр» Принна и тому подобное.

Зуд внутри Кристофера пропал. Он чувствовал себя прекрасно – возможно, лучше Флавиана, выглядевшего бледным и уставшим. Его раздражало то, как все его контролируют, но он знал, что жаловаться бессмысленно, так что он позавтракал, оделся и в сопровождении Флавиана прошел по коридорам к розовой мраморной лестнице.

Они были на полпути вниз, когда на пятиконечной звезде в вестибюле вдруг стало что-то происходить. Первым появился Фредерик Паркинсон. Он помахал Флавиану:

– Мы наконец-то кое-кого поймали!

Его ликующий крик еще звенел по вестибюлю, когда появилась мисс Розали, мертвой хваткой державшая сердитую старую женщину, которая пыталась ударить ее по голове скрипкой. Позади нее материализовались двое полицейских. Они несли кого-то – один держал мужчину за голову, а другой – за ноги. Пошатываясь, они обошли мисс Розали и дерущуюся старуху и аккуратно положили мужчину на плитки, где он и остался лежать – немного разметавшись словно во сне, мирно повернув к лестнице кудрявую голову.

Кристофер понял, что смотрит на Такроя.

В то же мгновение Флавиан воскликнул:

– Боже мой! Мордехай Робертс!

– Боюсь, что так, – сказал Фредерик Паркинсон. – Он действительно член банды Тени. Я преследовал его всю дорогу до Седьмой серии, а потом вернулся, чтобы найти его тело. Он был одним из их агентов. С ним обнаружилось немало добычи.

Позади появились еще полицейские, державшие в руках хорошо знакомые Кристоферу коробки и водонепроницаемые свертки.

Мимо Кристофера и Флавиана торопливо спустился Габриэль де Витт и остановился у подножия лестницы, опустив взгляд на Такроя – точно черная птица, нависшая над птенцами.

– Значит, Робертс был их курьером, да? – произнес он. – Неудивительно, что мы не могли добиться успеха.

К этому времени вестибюль заполнился людьми: еще полицейские, остальной персонал Замка, лакеи, дворецкий и толпа заинтересованных горничных.

– Отнесите его в комнату транса, – велел Габриэль доктору Симонсону, – но так, чтобы он ничего не заподозрил. Я хочу по возможности получить всё, что он добыл, – Габриэль повернулся посмотреть на Флавиана и Кристофера. – Кристофер, тебе стоит присутствовать при допросе, когда Робертс вернется в свое тело. Будет полезный для тебя опыт.

Рядом с Флавианом Кристофер поплелся через вестибюль, чувствуя себя так, словно тоже оказался вне тела. Всё его существо заполнил ужас. Так вот что, значит, представляли собой «эксперименты» дяди Тенни на самом деле! «О, нет! – подумал он. – Пусть всё будет ошибкой!»

Он совершенно не мог сосредоточиться на библиотеке. В голове постоянно звучал голос мисс Розали: «Но, Габриэль, они истребили целое племя русалок!» А мысли всё время возвращались к тем рыбным сверткам, которые он загружал на безлошадную повозку в Пятой серии, а потом к глупым леди, которые думали, будто он какое-то существо под названием клистоффе. Он сказал себе, что те рыбные свертки не были из русалок. Всё это – ужасная ошибка. Но потом он вспомнил, как Такрой пытался его предостеречь – не только, когда прилетел дракон, но и несколько раз до того. И он знал, что это не ошибка. Его затошнило.