Габриэль де Витт и его помощники отправились ровно в десять. Все собрались в вестибюле вокруг пятиконечной звезды. Некоторых накрывали кожаные чехлы, другие были в обычной одежде. С ними уходили большинство лакеев и два конюха. Все выглядели спокойными и полными решимости. А вот Флавиан явно нервничал. Он постоянно проводил пальцами по высокому накрахмаленному воротнику. Даже с верхней площадки лестницы Кристофер видел, что он вспотел.

Кристофер с Богиней наблюдали из-за мраморной балюстрады рядом с черной дверью кабинета Габриэля. Они находились внутри тщательно выстроенного облака невидимости, которое полностью скрывало их двоих, но не бежавшего за ними по пятам Трогмортена. Трогмортен отказался приблизиться достаточно, чтобы его тоже накрыло облаком, но ничто не могло помешать ему следовать за ними.

– Оставь его, – сказала Богиня. – Он знает, что я с ним сделаю, если он выдаст нас.

Когда часы над библиотекой серебристо пробили десять, Габриэль вышел из кабинета и зашагал вниз по лестнице. Его цилиндр был более высоким и сияющим, даже чем у папы. К облегчению Кристофера, Трогмортен проигнорировал его. Однако его терзало тоскливое беспокойство за маму. Ее наверняка арестуют, а она виновата лишь в том, что поверила в ложь дяди Тенни.

Габриэль дошел до вестибюля и обвел его взглядом, проверяя весь ли его отряд готов. Убедившись в этом, он натянул черные перчатки и шагнул в центр пятиконечной звезды – и продолжил идти,  уменьшаясь и удаляясь по мере продвижения. Мисс Розали с доктором Симонсоном последовали за ним и тоже начали уменьшаться. Остальные пошли за ними группами по двое. Когда от них осталась только далекая крошечная черная линия, Кристофер сказал:

– Думаю, теперь можно идти.

По-прежнему в облаке невидимости, они начали крадучись спускаться. Далекая линия отряда Габриэля исчезла раньше, чем они спустились на три ступени. Они пошли быстрее. Но преодолели только половину пути, когда всё пошло наперекосяк. Поверхность звезды вспыхнула пламенем. Злобным зелено-фиолетовым пламенем, заполнившим вестибюль отвратительно воняющим зеленым дымом.

– Что это? – закашлялась Богиня.

– Они используют драконью кровь, – ответил Кристофер.

Он хотел, чтобы это прозвучало успокаивающе, но обнаружил, что сам не может оторвать от огня встревоженного взгляда.

Внезапно пентаграмма взметнулась высоким пятиконечным пламенем – десять футов… двадцать футов высотой. Невидимые волосы Богини затрещали. Прежде чем они успели отступить к лестнице за пределы досягаемости, пламя разделилось, величественно отклонившись направо и налево. Из разрыва, спотыкаясь, вышла мисс Розали, тянувшая за руку Флавиана. Следом за ними появился доктор Симонсон, тащивший кричащую колдунью – кажется, ее звали Берил. Кристофер застыл как столб, уставившись на полностью разгромленный отряд Габриэля. Опаленные, жалкие и шатающиеся – все те, кто только что ушел, потоком возвращались через разрыв в пламени и отступали к краям вестибюля, закрывая лица локтями, кашляя в зеленом дыме.

Кристофер усиленно всматривался, но нигде не мог разглядеть Габриэля де Витта.

Как только Фредерик Паркинсон и последний лакей, шатаясь, шагнули в вестибюль, пламя опало и погасло, оставив слой зеленой гари на розовом мраморе и на куполе. Пентаграмма мерцала в темноте маленькими языками огня. Из них осторожно выступил дядя Тенни. Под мышкой он держал длинное ружье, а в другой руке – что-то похожее на мешок. Эта картина ужасно напомнила Кристоферу одного из его дядей Чантов, отправляющегося в поля на охоту. Возможно, дело было в рыжевато-пятнистом твидовом костюме дяди Тенни. Кристофер удрученно пожалел, что плохо разбирался в людях, когда впервые встретил его. Сейчас он ни за что не стал бы восхищаться кем-то с таким хитрым неискренним лицом.

– Хочешь, я швырну в него мраморный умывальник? – прошептала Богиня.

– Погоди… Думаю, он тоже кудесник, – прошептал Кристофер в ответ.

– КРИСТОФЕР! – закричал дядя Тенни – позеленевший купол зазвенел от его крика. – Кристофер, где ты прячешься? Я чувствую, ты близко. Выходи, не то пожалеешь!

Кристофер неохотно развел в стороны окружавшую его невидимость и шагнул на середину лестницы.

– Что случилось с Габриэлем де Виттом? – спросил он.

Дядя Тенни засмеялся:

– Вот что.

Он швырнул мешок, который держал в руке, так что он развернулся и пролетел до подножия лестницы. Кристофер уставился вниз – практически также, как раньше смотрел на Такроя – на долговязую, безвольную, прозрачную фигуру, которая несомненно принадлежала Габриэлю де Витту.

– Его восьмая жизнь, – сообщил дядя Тенни. – Я сделал это с помощью того оружия, которое ты принес мне из Первой серии, Кристофер. Оно отлично работает, – он похлопал по ружью, зажатому у него подмышкой. – Остальные его жизни я разбросал по всем Родственным мирам. Он больше нас не побеспокоит. А другое оружие, которое ты мне принес, работает еще лучше, – он с озорным видом ущипнул себя за усы и ухмыльнулся Кристоферу. – Я подготовил его, чтобы встретить людей де Витта, и в мгновение ока забрал у них магию. Теперь никто из них не в состоянии использовать чары, чтобы спасти свою жизнь. Так что ничто не помешает нам работать вместе, как в старые времена. Ты ведь по-прежнему работаешь на меня, а, Кристофер?

– Нет, – ответил Кристофер и замер, ожидая, что в любую секунду его оставшиеся жизни разнесет во всех направлениях.

Дядя Тенни лишь рассмеялся:

– Еще как работаешь, глупый мальчишка. Ты разоблачен. Все эти люди здесь теперь знают, что ты был моим главным курьером. Тебе придется либо работать со мной, либо отправиться в тюрьму. И теперь я буду жить с тобой в этом Замке, чтобы контролировать тебя.

Из-за спины Кристофера раздался долгий певучий вой. Мимо вниз промелькнула рыжая полоса. Дядя Тенни увидел опасность и собрался поднять ружье. Но к этому моменту Трогмортен уже почти налетел на него. Дядя Тенни понял, что не успеет выстрелить, и вместо этого благоразумно растворился в спирали зеленого пара. Трогмортен успел вырвать у него лишь треугольный кусок твида, окрашенный кровью. Оставшись на почерневшей пентаграмме, Трогмортен разочарованно выгнул спину и зашипел от ярости.

Кристофер бросился вниз по лестнице.

– Закройте все двери! – крикнул он остолбенело таращившимся людям. – Не выпускайте Трогмортена из вестибюля! Я хочу, чтобы он сторожил и не дал дяде Тенни вернуться!

– Не глупи! – закричала Богиня, несясь за ним видимая всем. – Трогмортен – храмовый кот. Он понимает речь. Просто попроси его.

Хотел бы Кристофер знать об этом раньше. Поскольку было слишком поздно предпринимать что-либо еще, он опустился на колени на зеленоватый обуглившийся пол и заговорил с Трогмортеном:

– Можешь посторожить пентаграмму, пожалуйста, чтобы дядя Тенни точно не вернулся? Ты же знаешь, что дядя Тенни хотел порезать тебя на кусочки? Так вот, если он объявится, ты можешь порезать на кусочкиего.

– Уон! – согласился Трогмортен, с энтузиазмом хлеща хвостом.

Он уселся на одном из концов звезды и пристально уставился на нее – так неподвижно, словно наблюдал за гигантской мышиной норой. Злость сочилась с каждой его шерстинки.

Было ясно, что дяде Тенни не удастся легко пройти мимо Трогмортена. Кристофер встал, обнаружив, что они с Богиней окружены удрученными помощниками Габриэля. Большинство из них смотрели на Богиню.

– Это моя подруга Бо… Милли, – представил он.

– Рад знакомству, – тускло произнес Флавиан.

Доктор Симонсон оттолкнул Флавиана в сторону:

– И что будем теперь делать? Габриэль исчез, а мы остались с этим паршивцем, который оказался именно тем мелким жуликом, каким я всегда его подозревал. И у нас не осталось ни искры магии! Что я хочу сказать…

– Мы должны известить министра, – предложил библиотекарь мистер Уилкинсон.

– Нет, подождите, – вмешалась мисс Розали. – Министр лишь посредственный чародей. А Кристофер сказал, что больше не работает на Тень.