Кристофер вздохнул и призвал из классной комнаты бумагу и ручку, чтобы написать доктору Посану. Это чрезвычайно заинтересовало Богиню.

– Как ты это сделал? Могу я тоже так научиться? – пожелала она узнать.

– Почему бы нет? – ответил Кристофер. – Габриэль сказал, ты наверняка кудесница. Главное правило: четко представить себе вещь, которую хочешь перенести, и только ее. Когда Флавиан начал со мной призывание, я постоянно переносил вместе с вещами кусочки стен и столов.

Следующий час или около того они провели, призывая нужные Богине вещи: еще угля, лоток для котенка, носки для Богини, одеяло и несколько ароматизаторов, чтобы нейтрализовать запах Трогмортена. В промежутках они размышляли, что написать доктору Посану, и Богиня делала заметки наклонным, чужеродным почерком. Они не слишком продвинулись с письмом, когда вдалеке прозвучал гонг на ужин. Тогда Кристоферу пришлось согласиться, что Богиня сможет призвать в башню его поднос с ужином.

– Но сначала мне надо пойти в классную комнату, – предупредил он ее, – иначе горничная, которая приносит ужин, догадается. Дай мне пять минут.

Он добрался до классной комнаты одновременно с горничной. Помня о вспышке Флавиана, Кристофер внимательно посмотрел на нее и улыбнулся. Отчасти он сделал это, чтобы она не заподозрила про Богиню, но всё равно – он улыбнулся.

Горничная явно была счастлива, что ее заметили. Она оперлась о стол рядом с подносом и принялась болтать.

– Полиция увела ту старую женщину, – сказала она, – около часа назад. Она пиналась и кричала. Мы с Салли пробрались в вестибюль посмотреть. Вот был спектакль!

– Что насчет Та… Мордехая Робертса? – спросил Кристофер.

– Задержан для дальнейшего допроса, – ответила горничная, – весь обмотанный чарами. Бедный мистер Робертс… Салли говорит, он выглядел смертельно уставшим, когда она принесла ему ужин. Он в той маленькой комнате рядом с библиотекой. Знаю, он плохо поступал, но я всё время пытаюсь придумать предлог, чтобы войти и поболтать с ним… немного подбодрить его. Берта была там. Ее послали приготовить постель – счастливица!

Вопреки желанию, чтобы горничная поскорей ушла, Кристофер заинтересовался.

– Значит, вы знаете Мордехая Робертса?

– Знаю ли я его! – воскликнула горничная. – Когда он работал в Замке, думаю, мы все были немного влюблены в него.

Тут Кристофер заметил, что поднос с ужином начал подрагивать. Он прихлопнул его ладонью.

– Вы должны признать, – сказала горничная, к счастью, не глядя на поднос, – что мистер Робертс очень хорош собой – и при этом такой милый. Не хочу называть имен, но было здесь несколько девушек, которые из кожи вон лезли, чтобы столкнуться с мистером Робертсом в коридорах. Глупышки! Все знали, что он не видит никого, кроме мисс Розали.

– Мисс Розали! – воскликнул Кристофер, заинтересовавшись больше, чем когда-либо, и изо всех сил прижал поднос к столу.

Богиня явно решила, что делает что-то не так, и старалась изо всех сил.

– О, да. Это мистер Робертс научил мисс Розали играть в крикет. Но они почему-то никак не могут прийти к взаимопониманию. Говорили, что из-за нее мистер Робертс согласился на ту работу в Лондоне. Вот уж удружила ему мисс Розали, – после чего она, к облегчению Кристофера, добавила: – Но мне пора идти и позволить вам съесть ужин, пока он не остыл.

– Да, – благодарно произнес Кристофер, изо всех сил навалившись на поднос и одновременно отчаянно пытаясь не быть грубым. – Э… если вам удастся увидеть Так… мистера Робертса, передавайте ему привет. Я однажды встречал его в Лондоне.

– Обязательно, – весело ответила горничная и, наконец, ушла.

К этому времени у Кристофера уже ослабели руки. Поднос вырвался из-под его ладоней и исчез. Немалая часть стола исчезла вместе с ним. Кристофер помчался обратно в башню.

– Ты идиотка! – начал он, открывая дверь.

Богиня просто указала на две трети стола, взгромоздившиеся на верстаке. И они оба расхохотались.

«Это так чудесно и весело!»  – подумал Кристофер, когда пришел в себя достаточно, чтобы разделить ужин с Богиней и Трогмортеном. Общение с человеком, обладающим тем же типом магии, порождало восхитительное чувство товарищества. Он начал понимать, что на самом деле именно поэтому продолжал посещать Храм Ашет. Тем не менее, теперь, когда горничная вернула его мысли к Такрою, Кристофер не мог выбросить их из головы. Болтая и смеясь с Богиней, он реально чувствовал Такроя – где-то внизу, на другом конце Замка – и удерживающие его чары, которые явно причиняли неудобство. Он чувствовал, что у Такроя совсем не осталось надежды.

– Можешь помочь мне кое-в-чем? – спросил он Богиню. – Знаю, я не помог тебе…

– Но ты помог! – ответила Богиня. – И помогаешь мне сейчас, и даже не жалуешься на неудобства.

– Один мой друг арестован и заперт внизу, – сказал Кристофер. – Думаю, чтобы разбить чары и безопасно вывести его, нам придется действовать вдвоем.

– Конечно, – произнесла Богиня с такой готовностью, что Кристофер понял: ему придется рассказать ей, почему Такрой оказался там.

Если он позволит ей помогать, не объяснив, во что она ввязывается, он будет не лучше дяди Тенни.

– Постой, – сказал он. – Я виноват не меньше него.

И он рассказал ей о Тени и экспериментах дяди Тенни, и даже о русалках – не утаив ничего.

– Ничёси! – воскликнула Богиня – она явно подцепила это словечко в книгах про Милли. – Да ты действительно в беде! Трогмортен правда поцарапал твоего дядю? Хороший кот!

Она была обеими руками за то, чтобы пойти освободить Такроя немедленно. Кристоферу пришлось вцепиться сзади в норфолскую куртку, чтобы остановить ее.

– Нет, послушай! – сказал он. – Завтра они все отправляются охотиться на банду Тени. Мы можем освободить Такроя, пока их не будет. И если они схватят моего дядю, возможно, Габриэль будет так доволен, что не станет возражать против исчезновения Такроя.

Богиня согласилась подождать до завтра. Кристофер призвал для нее свою пижаму и оставил доедать сандвичи с лососем в качестве перекуса перед сном. Но, вспомнив ее вероломство со знамением, он позаботился запечатать за собой дверь сильнейшими известными ему чарами.

На следующее утро он проснулся от того, что рядом с его кроватью приземлился бидон молока. В сопровождении остатков стола из классной комнаты. Кристофер отправил то и другое по своим местам и, одеваясь на ходу, помчался в башню. Похоже, Богиня начинала терять терпение.

Он обнаружил ее беспомощно стоящей над корзиной с хлебом и громадным окороком.

– Я забыла, как правильно отправить их обратно, – призналась она. – И я вскипятила тот пакетик чая в чайнике, но он какой-то нехороший на вкус. Что я сделала не так?

Кристофер, как мог, разобрался с ее проблемами и помчался в классную комнату, чтобы позавтракать самому. Горничная уже была там, держа поднос в руках и выглядя озадаченной. Кристофер нервно улыбнулся ей. Она ухмыльнулась и кивнула на стол. Все четыре ножки располагались у него на одном конце, причем две из них торчали в воздухе.

– О, – произнес он. – Я… э…

– Признавайтесь. Это вы в ответе за исчезновение антикварных чашек из столовой, да? Я сказала дворецкому, наверняка это вы.

– Ну, да, – ответил Кристофер, зная, что в этот момент Богиня пьет свежезаваренный чай из одной из них. – Я верну их. Они не разбиты.

– Для вас же лучше, чтобы так оно и было, – сказала горничная. – Эти чашки стоят целое состояние. А теперь не будете ли вы так любезны привести в порядок стол, чтобы я могла поставить поднос, пока я его не уронила?

Пока Кристофер возвращал стол в нормальный вид, она заметила:

– Внезапно почувствовали свой дар, да? Сегодня утром вещи постоянно возникают и пропадают по всему Замку. Послушайте моего совета: верните всё на место до десяти. После того, как монсиньор де Витт и остальные отправятся ловить тех воров, дворецкий собирается обшарить весь замок.

Она осталась и съела немного тостов с мармеладом. Как она заметила, завтрак у нее был два часа назад. Выяснилось, что ее зовут Эрика, и она оказалась ценным источником информации, помимо того, что милой девушкой. Но Кристофер понял, что ему не стоило учить Богиню призывать вещи. Он так ни за что не сможет сохранить ее в тайне. Когда Эрика ушла, и он смог спокойно обдумать свои проблемы, его озарило, что две из них можно решить одним махом. Всё, что ему нужно – попросить Такроя взять с собой Богиню, когда он сбежит. А значит, освобождение Такроя являлось задачей первоочередной важности – больше, чем когда-либо.