– Поднимите руку все, кто может творить магию, – крикнул он.

Поднялись руки большинства садовников, как и пары конюхов. Посмотрев на домашний персонал, Кристофер увидел, что поднял руку дворецкий и один из поваров. Среди них был также мальчик-коридорный, который записывал счет во время крикетного матча, и три горничных, в том числе Эрика. Поднялась рука Такроя, как и Богини. Остальные угрюмо смотрели в пол.

– А теперь поднимите руки те, кто может работать по дереву и по металлу, – выкрикнул Кристофер.

Немалая часть угрюмых людей удивленно подняла руки. В их числе были доктор Симонсон и Флавиан. Все люди из конюшни и садовники. Хорошо. Теперь оставалось лишь подбодрить их.

– Ладно, – сказал Кристофер. – Нам нужно сделать две вещи. Мы должны не пускать сюда моего дядю, пока не будем готовы схватить его. И мы должны вернуть Габриэля де Витта.

Второе заставило всех зашептаться с удивлением, а потом – с надеждой. Кристофер знал, что правильно поступил, сказав это, хотя и не был уверен, что это возможно. И лично он не стал бы жалеть, если бы Габриэль остался разделенным на восемь безвольных частей до конца их жизней. Он поймал себя на том, что наслаждается больше, чем когда-либо.

– Именно это я сказал, – продолжил он. – Мой дядя не убил Габриэля. Он просто разбросал его жизни. Мы должны найти их и собрать обратно. Но сначала… – Кристофер посмотрел на позеленевшее стекло купола и свисавшую с него на длинной цепи люстру. – Надо сделать нечто вроде птичьей клетки – достаточно большой, чтобы накрыть пентаграмму – и подвесить ее здесь так, чтобы в нужный момент сбросить и накрыть всё, что попытается здесь пройти, – он указал на доктора Симонсона: – Вы отвечаете за ее создание. Соберите всех, кто умеет работать по дереву и по металлу, но убедитесь, чтобы среди них были и те, кто может творить магию. Я хочу, чтобы клетку усилили чарами, не дающими вырваться из нее.

Борода доктора Симонсона гордо и важно встопорщилась. Он слегка насмешливо поклонился:

– Будет сделано.

Кристофер полагал, что заслужил это. То, как он вел себя, заставило бы Последнюю Гувернантку обвинить его в самомнении. А с другой стороны, он начал подозревать, что действует лучше, когда чувствует уверенность в себе. Он разозлился на Последнюю Гувернантку за то, что она не позволяла ему это понять.

– Но прежде чем вы приметесь за клетку, – сказал он, – необходимо усилить чары вокруг территории, иначе мой дядя попытается провести свою банду этим путем. Я хочу, чтобы все, кроме Та… Мордехая и Бо… Милли, прошли вдоль заборов, стен и живых изгородей, накладывая все чары, мешающие проникнуть внутрь, какие сможете придумать.

Это вызвало разнородный ропот. Садовники и горничные с сомнением посмотрели друг на друга. Один из садовников поднял руку.

– Мистер МакЛинток, главный садовник, – представился он. – Я не сомневаюсь в твоей мудрости, парень. Просто хочу объяснить, что нашей специальностью является выращивание растений – садоводческое искусство и тому подобное, – и мы не очень-то разбираемся в защите.

– Но вы можете вырастить кактусы и кусты с длинными шипами, и крапиву в десять футов высотой, и тому подобное, правда? – спросил Кристофер.

Мистер МакЛинток кивнул с хитрой усмешкой:

– Да. А еще чертополох и ядовитый плющ.

Это поощрило поднять руку повара.

– Je suis chef de cuisine[13], – сказал он. – Только готовка. Моя магия – с хорошей едой.

– Спорю, вы в состоянии сделать и противоположное. Идите и отравите стены. Или, если не можете, развесьте на них протухшее мясо и заплесневелое суфле.

– Со студенческой скамьи я не… – возмущенно начал повар, но потом, похоже, что-то вспомнил – на его лице появилось задумчивое выражение, которое сменилось ликующей усмешкой. – Я попробую.

Теперь руку подняла Эрика:

– Если позволите. Мы с Салли и Бертой способны только на мелочи: зачаровывать, пересылать – всё такое.

– Ну так идите и займитесь этим, – ответил Кристофер. – В конце концов, стена построена кирпичик за кирпичиком.

«Хорошая получилась фраза», – подумал он и поймал взгляд Богини.

– А если не можете придумать, какие заклинания использовать, посоветуйтесь с моей помощницей Милли. Она полна идей.

Богиня ухмыльнулась. Как и мальчик-коридорный. Судя по его лицу, он был полон ужасающих идей, которые ему не терпелось опробовать. Кристофер смотрел, как он выходит в толпе садовников, повара и горничных, и позавидовал ему.

Он поманил Флавиана.

– Флавиан, существует еще множество магии, с которой я не знаком. Не могли бы вы оставаться рядом, чтобы научить меня тому, что понадобится?

– Ну, я… – Флавиан искоса смущенно посмотрел на Такроя, прислонившегося к перилам ниже Кристофера. – С этим прекрасно справится Мордехай.

– Да, но мне будет нужно, чтобы он вошел в транс и поискал жизни Габриэля, – ответил Кристофер.

– В самом деле? – сказал Такрой. – Габриэль просто разрыдается от счастья, когда увидит меня, правда?

– Я пойду с тобой.

– Прямо как в старые времена, – заметил Такрой. – Габриэль разрыдается и при виде тебя тоже. Что значит быть любимым! – он стрельнул глазами в сторону мисс Розали. – Если бы только у меня была моя юная леди с арфой…

– Не будь смешным, Мордехай, – сказала мисс Розали. – У тебя будет всё, что нужно. Чего ты хочешь от остальных, Кристофер? Мы с мистером Уилкинсоном не умеем работать по дереву. И Берил с Иолантой тоже.

– Вы можете выполнять роль консультантов, – ответил Кристофер.

Следующие двадцать четыре часа были самыми деятельными в жизни Кристофера. В сумеречном кабинете Габриэля устроили военный совет. Кристофер обнаружил, что некоторые из темных панелей здесь откатываются, открывая проход в комнаты по обеим сторонам. Он отодвинул к стенам столы и пишущие машинки, превратив всё пространство в один большой командный пункт. Комната стала гораздо светлее и становилась всё более заполненной и оживленной, по мере того как разрабатывались разнообразные планы.

Как сообщили Кристоферу, существовало множество различных способов узнать, присутствует ли человек в том или ином мире. У мистера Уилкинсона имелся целый список этих способов. Было решено использовать их, чтобы сузить область поисков Такроя. Настроили по одному устройству каждого типа, но поскольку никто не был уверен, будут ли разделенные жизни Габриэля считаться живыми, их пришлось установить на максимальную мощность. Оказалось, что, помимо Кристофера, только Богиня обладала достаточно сильной магией, чтобы активировать их и перенастраивать от серии к серии. Однако наблюдать за ними мог любой. Вскоре комната заполнилась напряженными помощниками, внимательно вглядывавшимися в шары, зеркала, емкости с ртутью или чернилами и дополнительные листы, покрытые жидкими кристаллами, в то время как Богиня настраивала разнообразные чары и своим чужеродным почерком составляла диаграммы по данным, полученным со всех устройств.

Мисс Розали настаивала, что военный совет должен также решить, как сообщить министерству, что происходит, но этот вопрос так и не решили, поскольку Кристофера постоянно отзывали. Сначала доктор Симонсон позвал его вниз в вестибюль, чтобы объяснить, как предполагается делать ловушку. Доктор Симонсон отнесся к делу куда серьезнее, чем Кристофер ожидал.

– Это довольно-таки нестандартно, – сказал он, – но кому какое дело, если мы поймаем нашего приятеля.

Кристофер был на полпути наверх, когда пришел дворецкий сообщить, что они сделали для защиты территории всё, что смогли выдумать, и не мог бы мастер Кристофер пойти посмотреть? Так что Кристофер пошел – и восхитился. Главные ворота – и другие поменьше – были увешаны проклятиями и капающим ядом. Вдоль стен выросла ежевика с шестидюймовыми шипами, в то время как живая изгородь вызвала у Кристофера ассоциации с замком Спящей Красавицы – такой она была высокой и изобилующей шипами, крапивой и ядовитыми сорняками. Десятифутовый чертополох и гигантские кактусы охраняли заборы, а каждое слабое место мальчик-коридорный снабдил тайными ловушками. С помощью своего ручного хорька он продемонстрировал, как любое существо, ступившее туда, превратится в гусеницу; а здесь потонет в бездонной канализации; а здесь его схватят гигантские клешни; а здесь… ну, в общем, он создал девятнадцать ловушек – одну ужаснее другой. Кристофер побежал обратно в замок, думая, что если им удастся вернуть Габриэля, надо будет попросить его повысить мальчика-коридорного. Он был слишком хорош, чтобы растрачивать его таланты на исполнение мелких поручений.