– Что случилось? – выдохнул он.

– Похоже, Тень наткнулся на Руку Ашет, – ответил Такрой, дрожа в утреннем тумане. – Нет худа без добра.

Пока садовники торопливо закрывали разрывы кактусами, а мальчик-коридорный устанавливал ловушки, он сказал, что, скорее всего, маленькая армия людей Тени попыталась прорваться на территорию. Однако Рука Ашет решила, что Тень атакует их, и нечаянно защитила Замок. Во всяком случае, нападавшие спаслись бегством.

Кристофер почуял в тумане вонь от драконьей крови и подумал, что Такрой наверняка прав.

К тому времени, когда он вернулся в замок, стало достаточно светло, чтобы доктор Симонсон и его помощники снова усердно взялись за работу. Флавиан, спотыкаясь, бродил по командному пункту – побледневший и зевающий после бессонной ночи.

– Я был прав насчет жизней Габриэля! – ликующе сообщил он. – Все они оседают в Родственных мирах. Я уже более-менее засек шесть из них. Хотя до сих пор никак не могу найти седьмую. Предлагаю тебе пойти собрать хотя бы их, как только закончат эту твою вершу для омаров.

Верша для Омаров, как все сразу стали называть ее, была триумфально поднята над пентаграммой вскоре после завтрака. Кристофер сам прыгнул на звезду, чтобы протестировать ее. Чары сработали именно так, как предполагалось, и клетка рухнула вниз, накрыв его. Трогмортен раздраженно поднял взгляд. Кристофер ухмыльнулся и попытался убрать штуку магией. Она не сдвинулась с места. Он потряс руками хрупкие прутья и попытался поднять ее за один край, но так и не смог пошевелить. С некоторой паникой он осознал, что отсюда невозможно выбраться, несмотря на то, что большинство чар он накладывал сам.

– Ну и лицо у тебя было, – со слабым смешком произнесла Богиня. – Видел бы ты свое облегчение, когда они подтянули клетку обратно наверх!

Богине явно было невесело. Она побледнела и нервничала, хотя и пыталась шутить.

У нее только одна жизнь, напомнил себе Кристофер, а снаружи ее поджидает Рука Ашет.

– Почему бы тебе не пойти со мной собирать жизни Габриэля? – спросил он. – Если ты начнешь прыгать из мира в мир, Рука Ашет в конец запутается.

– О, можно? – радостно произнесла Богиня. – Это так ответственно.

Последовали долгие обсуждения – некоторые из них были очень учеными – между Флавианом, Берил, Иолантой и мистером Уилкинсоном о том, как собрать жизни Габриэля. Кристофер понятия не имел, что существует так много способов отправлять людей в разные миры. Мисс Розали решила вопрос, живо заявив:

– Мы устанавливаем Врата здесь, в этой комнате и отправляем Мордехая в транс с отслеживанием духа, чтобы мы могли сфокусировать на нем Врата, как только он найдет одного из Габриэлей. Затем Кристофер и Милли проходят через них и убеждают Габриэля, что он нужен в Замке. Что может быть проще?

«Много всего», – подумал Кристофер, когда они с Богиней работали над сложной магией Врат под руководством бесконечных терпеливых инструкций Флавиана. Всё равно он испытывал вялость и неохоту. Даже несмотря на то, что только Габриэль мог вернуть ему девятую жизнь, даже несмотря на то, что Габриэль был отчаянно нужен здесь, Кристофер не хотел его возвращения. Тогда наступит конец веселью. Всё в Замке снова станет тихим, солидным и взрослым.  Кристофер продолжал работу над вратами только потому, что всегда любил практическую магию.

Когда они закончили, Врата выглядели совсем просто. Они представляли собой высокую квадратную металлическую рамку с двумя зеркалами сзади, склоненными друг к другу так, чтобы получился треугольник. Глядя на них, и не подумаешь, как сложно было их создать.

Оставив Такроя лежать на кушетке с маленьким голубым шаром отслеживания духа на лбу, Кристофер уныло отправился запустить на территорию Замка телегу булочника. «В последний раз мне позволяют этим заниматься», – подумал он, когда Рука Ашет сердито потрясала копьями в адрес булочника.

Когда Кристофер вернулся, бледный неподвижный Такрой был накрыт одеялами, а мисс Розали тихо играла на арфе.

– Вот он во Вратах, – сказал Флавиан.

Два зеркала превратились в слегка туманное изображение какого-то места в Первой серии. Кристофер видел вытянувшийся вдали ряд громадных пилонов, державших кольцевые поезда. Такрой стоял под ближайшим, одетый в такой знакомый Кристоферу зеленый костюм. Должно быть, дух Такроя всегда его носил. Дух разочарованно развел руками.

– Похоже, что-то не так, – сказал Флавиан.

Все подпрыгнули, когда лежащее на кушетке тело вдруг заговорило странным хриплым голосом:

– Я нашел его! – сказало тело Такроя. – Он наблюдал за поездами. Он как раз рассказывал мне, что хотел бы изобрести поезд получше. А потом он просто исчез! Что делать?

– Попробуй найти Габриэля во Второй серии, – ответила мисс Розали, извлекая журчащий успокаивающий аккорд.

– Это займет одно мгновение, – прокаркало тело Такроя.

Изображение во Вратах исчезло. Кристофер представил Такроя карабкающимся и спешащим через Место Между. Все вокруг встревоженно обсуждали, что пошло не так.

– Может, жизни Габриэля просто не доверяют Мордехаю, – предположил Флавиан.

Зеркала снова соединились в изображение. На этот раз жизнь Габриэля увидели все. Она стояла на горбатом мосту, вглядываясь в реку под ним. Она была поразительно хилой, сгорбленной и старой – такой старой, что Кристофер понял: Габриэль, которого он знал, был далеко не таким престарелым, как он считал. Дух Такроя тоже был там: он осторожно подбирался к жизни Габриэля на горб моста – точь-в-точь Трогмортен, подкрадывающийся к большой черной птице. Габриэль, похоже, Такроя не замечал. Он не обернулся. Однако его сгорбленная черная фигура внезапно исчезла. На мосту остался только Такрой, уставившийся на то место, где только что был Габриэль.

– Этот тоже ушел, – проговорило тело Такроя с кушетки. – Что такое?

– Погоди-ка! – прошептал Флавиан и побежал проверить ближайшие поисковые чары.

– Подожди там минутку, Мордехай, – мягко произнесла мисс Розали.

Дух Такроя в зеркалах облокотился о перила моста, стараясь выглядеть терпеливым.

– Поверить не могу! – воскликнул Флавиан. – Все, быстро проверьте. Похоже, все жизни исчезают. Лучше отзывай Мордехая назад, Розали, иначе он растратит силы зазря.

Началась суматоха возле кристаллов, чаш и гадательных емкостей. Мисс Розали прошлась по арфе обеими руками, и дух Такроя внутри Врат удивленно поднял взгляд и исчез так же резко, как жизнь Габриэля. Мисс Розали встревоженно склонилась над телом Такроя, когда оно зашевелилось. На его лицо вернулись краски. Глаза открылись.

– Что происходит? – спросил он, сбрасывая одеяла.

– Понятия не имеем, – ответила мисс Розали. – Все Габриэли исчезают…

– Нет, не исчезают! – возбужденно воскликнул Флавиан. – Они все собираются в группу. И идут вот этим путем!

В течение следующего напряженного получаса все переходили от надежды к страху и обратно. Поскольку надежды и страхи Кристофера были противоположны надеждам и страхам остальных, он подумал, что не вынес бы этого, если бы не Праудфут. Эрика принесла ее с собой, когда прибежала с чаем для подкрепления сил Такроя. Праудфут была страшно занята первой долгой прогулкой под черный стол Габриэля, для равновесия покачивая тоненьким хвостиком. На нее смотреть было куда приятнее, чем на странные сгустки и завитки, которые создавали жизни Габриэля, неуклонно дрейфующие к Двенадцатой серии. Кристофер наблюдал за Праудфут, когда Флавиан воскликнул:

– О, нет! – и отвернулся от гадательного котла.

– В чем дело? – спросил Кристофер.

Плечи Флавиана опустились. Он сорвал свой тугой помятый воротник и бросил его на пол.

– Все жизни остановились. Они нечеткие, но это точно они. Боюсь, они в Одиннадцатой серии. Думаю, там всё это время находилась седьмая жизнь. Вот и конец всем нашим надеждам!

– Почему? – спросил Кристофер.

– Никто не может попасть туда, дорогой, – ответила мисс Розали – казалось, она сейчас заплачет. – По крайней мере, если кому-нибудь это и удавалось, никто оттуда не возвращался.