Преисполненный горячей готовности рассказывать, Кристофер сел.

– Мне пришлось держать их во рту, когда я карабкался через Место Между, – объяснил он.

– Нет-нет, – сказал дядя Тенни. – Это похоже на конец истории. Начни с того, что ты делал до того, как получил колокольчики.

– Я спустился в лощину к городу с заклинателями змей.

– Нет, еще раньше, старина. Когда ты уходил отсюда. Какое время суток было, например? После завтрака? Перед обедом?

– Нет, ночью, – объяснил Кристофер. – Это был один из снов.

Таким образом, бдительно возвращая Кристофера, когда он что-нибудь упускал, дядя Тенни добился подробного рассказа про сны, и Место Между, и Везделки, в которые Кристофер спускался по лощинам. Поскольку дядя Тенни нисколько не рассердился, а, напротив, приходил во всё большее восхищение, Кристофер рассказал ему обо всем, что смог вспомнить.

– Что я тебе говорил! – сказал дядя, видимо, Гувернантке. – Моим предчувствиям всегда можно верить. Что-то должно было выйти из такой наследственности! Клянусь Юпитером, Кристофер, старина, ты, должно быть, единственный в мире человек, способный приносить материальные предметы из спиритических странствий! Сомневаюсь, что даже старик де Витт на такое способен!

Кристофер просиял от того, что дядя Тенни так им доволен, но не мог не обижаться на Последнюю Гувернантку.

– Она сказала, что я украл их.

– Не обращай на нее внимания. Женщины всегда делают поспешные и неправильные выводы, – сказал дядя Тенни, зажигая сигару.

Последняя Гувернантка пожала плечами и слегка улыбнулась. Скрытая привлекательность вспыхнула сильнее, чем Кристофер когда-либо видел, почти как если бы она была обычным человеком, которого повеселила шутка. Выдохнув клуб голубого дыма над их головами, дядя Тенни лучезарно улыбнулся – точно выглянувшее из-за облаков солнце.

– А теперь, старина, – сказал он, – надо провести несколько экспериментов, чтобы испытать твои таланты. Ты можешь контролировать эти свои сны? Можешь понять, когда отправишься в свои Везделки – или нет?

Кристофер поразмыслил и ответил:

– Я хожу, когда хочу.

– В таком случае, не возражаешь провести для меня испытание, скажем, завтра ночью? – спросил дядя Тенни.

– Я могу сегодня, – предложил Кристофер.

– Нет, завтра. Мне нужен день, чтобы всё устроить. И когда пойдешь, я хочу, чтобы ты сделал вот что, – он наклонился вперед и указал сигарой на Кристофера, давая понять, что говорит серьезно. – Ты отправишься как обычно, когда будешь готов, и попытаешься провести для меня два эксперимента. Во-первых, я устрою, чтобы в Месте Между тебя ждал человек. Я хочу посмотреть, сможешь ли ты его найти. Возможно, тебе придется покричать, чтобы найти его – не знаю, сам я не спирит, – но в любом случае, ты полазишь там и посмотришь, сможешь ли ты встретиться с ним. Если сможешь, тогда проведешь следующий эксперимент. Человек скажет тебе, в чем он заключается. И если получатся оба, мы продолжим эксперименты. Как думаешь, можешь это сделать? Ты ведь хочешь помочь, не так ли, старина?

– Да! – ответил Кристофер.

Дядя Тенни встал и похлопал его по плечу:

– Молодец. Никому не позволяй заморочить тебе голову, старина. Ты обладаешь потрясающим и очень важным даром. Он так важен, что я советую тебе не говорить о нем никому, кроме меня и присутствующей здесь мисс Белл. Никому не говори, даже твоей маме. Хорошо?

– Хорошо, – сказал Кристофер.

Дядя Тенни считал его важным! Поразительно. Кристофер испытывал такое удовольствие и восторг, что сделал бы для дяди Тенни гораздо больше, чем хранение тайны. Проще простого. Рассказывать всё равно некому.

– Значит, это будет наш секрет, – сказал дядя Тенни, направляясь к двери. – Только мы трое… и человек, которого я пошлю, конечно. Не забывай, что тебе, возможно, придется сильно постараться, чтобы найти его, хорошо?

– Не забуду, – горячо пообещал Кристофер.

– Молодец, – сказал дядя Тенни и вышел в клубах сигаретного дыма.

Кристофер думал, что просто не доживет до следующей ночи. Он горел желанием показать дяде Тенни, на что способен. Если бы не Последняя Гувернантка, он бы заболел от возбуждения, но ей удалось быть такой скучной, что каким-то образом она сделала скучным и всё остальное. К тому моменту, когда на следующий день пришло время ложиться спать, Кристофер уже почти сомневался, стоит ли видеть сон.

Но он погрузился в сон, потому что его просил об этом дядя Тенни, и, как обычно, выбрался из постели, обошел камин и попал в лощину, где, как обычно, на каменистой тропе лежала его одежда. Эта одежда была теперь порвана, покрыта глиной и грязью, намешанной из сотен Везделок, и по крайней мере на два размера меньше, чем нужно. Кристофер быстро натянул ее, не потрудившись застегнуть пуговицы, которые всё равно не сошлись бы. Он никогда не носил обувь, поскольку она мешала, когда он взбирался по скалам. Босиком он протопал вокруг утеса в Место Между.

Оно было таким же бесформенным и незаконченным, как всегда – сплошные склоны и нагромождения скал, возвышающиеся во всех направлениях и высоко над головой. Волновался туман – столь же бесформенный как скалы. Это был один из тех случаев, когда шел косой дождь, сносимый туда-сюда ветрами, которые в Месте Между дули во всех направлениях. Кристофер понадеялся, что ему не придется оставаться здесь в поисках человека дяди Тенни слишком долго. Место заставляло его чувствовать себя ужасно маленьким, не говоря уже о том, что он промок и замерз. Он твердо встал на склоне из щебнистого песка и прилежно позвал:

– Эгей!

Место Между сделало его голос не громче птичьего писка. Сдуваемый ветром туман, казалось, вырывал звук и погребал его в шквале дождя. Кристофер прислушался в ожидании ответа, но минуты шли, а единственным шумом оставалось свистящее гудение ветра. Он задумался, не покричать ли еще раз, когда услышал тихий отголосок писка, тонким плачем возвращающийся к нему через скалы:

– Эге-е-ей!

Это был его собственный крик. Кристофер был уверен в этом. Еще в самом начале своих снов он узнал, что всё, оказавшееся не на своем месте, Место Между любит возвращать туда, откуда оно появилось. Именно поэтому он всегда возвращался в постель быстрее, чем взбирался в другие лощины. Место Между выталкивало его обратно.

Кристофер поразмыслил над этим. Возможно, кричать не имело смысла. Если человек дяди Тенни там, в тумане, он не сможет долго стоять и ждать, поскольку его вытолкнет обратно в лощину, из которой он пришел. А значит, он должен будет ждать у входа в лощину и надеяться, что Кристофер найдет его. Кристофер вздохнул. Здесь были тысячи и тысячи лощин – наверху, внизу, ответвляясь за каждым углом, о каком только можно подумать, а от некоторых лощин ответвлялись другие лощины – и это только если ползти по ближайшему краю Места. Если пойти в другом направлении – к Везделке, которая не пускает людей – там их, возможно, было еще много тысяч. С другой стороны, дядя Тенни не стал бы делать задание слишком сложным. Человек должен быть достаточно близко.

Решительно настроенный приложить все силы, чтобы успешно провести эксперимент дяди Тенни, Кристофер пустился в путь, карабкаясь, скользя, медленно продвигаясь по мокрой скале, почти прижавшись к ней лицом и ощущая ее холодный резкий запах. Первая лощина, к которой он подошел, была пуста.

– Эгей! – крикнул он вниз.

Но ручей внизу бежал по пустому зеленому пространству, и Кристофер видел, что там никого нет. Он попятился обратно и вскарабкался наверх и в сторону к следующей лощине. И там, еще не успев добраться до входа, он разглядел сквозь туман темную и блестящую от дождя фигуру, скорчившуюся на скале и шарившую над головой в поисках чего-нибудь, за что можно ухватиться.

– Эй? – окликнул Кристофер.

– Что ж, я… Это Кристофер? – произнес сильный и молодой мужской голос. – Давай выйдем туда, где сможем увидеть друг друга.