– Могу попробовать, – сказал он и – в основном, чтобы утешить Такроя – шагнул к горячим камням стены попытавшись протолкнуться сквозь них.

Сначала это было невозможно. Но мгновение спустя Кристофер обнаружил, что если немного по-особому повернуться вбок, он начинает погружаться в камни. Он обернулся и ободряюще улыбнулся обеспокоенному Такрою:

– Вернусь через минуту.

– Мне не нравится отпускать тебя одного, – говорил Такрой, когда раздался звук, похожий на «ШМЯК!» – и Кристофер оказался по другую сторону стены, с головы до ног запутавшись в ползучих растениях.

Его ослепило солнце. Он расплывчато видел, слышал и чувствовал, как перед ним что-то бесшумно убегает по двору, и застыл в ужасе. «Змеи!» – подумал Кристофер и поморгал, прищурился и снова поморгал, пытаясь разглядеть их как следует.

Это оказались всего лишь кошки, разбегающиеся от шума, который он произвел, проходя сквозь стену. К тому времени, когда он снова мог видеть, большинство кошек было уже вне досягаемости. Некоторые высоко взобрались по ползучим растениям, а остальные стрелой неслись к разнообразным темным аркам, расположенным по окружности двора. Но одна белая кошка была медлительнее остальных и неуверенно, тяжело семенила в густой тени одного из углов. Ее можно было поймать, и Кристофер бросился за ней.

Когда он выпутался из ползучих растений, белая кошка испугалась. И побежала. Кристофер побежал за ней через арку, увешанную другими ползучими растениями, через еще один – более тенистый – двор, а затем через дверной проем с занавеской вместо двери. Кошка скользнула за занавеску. Кристофер отбросил занавеску в сторону и нырнул следом. Внутри было настолько темно, что он снова ослеп.

– Кто ты такой? – удивленно и надменно спросил голос из темноты. – Ты не должен быть здесь.

– А ты кто? – осторожно спросил Кристофер – хотел бы он разглядеть что-нибудь помимо сине-зеленого блеска.

– Богиня, конечно, – ответил голос. – Живая Ашет. Что ты здесь делаешь? До Дня Фестиваля я не должна видеть никого, кроме жриц.

– Я пришел только за кошкой, – сказал Кристофер. – И как поймаю ее, сразу уйду.

– Тебе нельзя, – сказала Богиня. – Кошки посвящены Ашет. А кроме того, если ты гонишься за Бети, то она – моя, и у нее скоро снова будут котята.

Глаза Кристофера начали привыкать. Если усиленно вглядеться в угол, откуда исходил голос, он мог разглядеть кого-то, примерно его роста, сидящего вроде бы на груде подушек, и различить белый холмик кошки, сжатый в руках этого человека. Он шагнул вперед, чтобы лучше видеть.

– Стой, где стоишь, – велела Богиня, – иначе я призову огонь спалить тебя!

К своему немалому удивлению, Кристофер обнаружил, что не может сдвинуться с места. Чтобы убедиться, он шаркнул ногами. Его голые ступни будто приклеили к плитке сильным резиновым клеем. Пока он шаркал, его глаза окончательно привыкли. Богиня оказалась девочкой с круглым, ничем не примечательным лицом и длинными волосами мышиного цвета. На ней было ржаво-коричневое платье без рукавов и множество бирюзовых украшений, включая по меньшей мере двадцать браслетов и маленькую диадему с бирюзовыми зубцами. Она выглядела немного младше него – и слишком маленькой, чтобы быть способной приклеивать чьи-то ноги к полу. Кристофер был впечатлен.

– Как ты это сделала? – спросил он.

Богиня пожала плечами:

– Сила Живой Ашет. Меня выбрали из остальных кандидаток, потому что я наилучший сосуд для ее силы. Ашет выделила меня, подарив мне отметку в виде кошки на ступне. Смотри.

Она наклонилась вбок на своих подушках и вытянула к Кристоферу босую ногу с браслетом. На подошве виднелось большое фиолетовое родимое пятно. Кристофер так усиленно сузил глаза, что почувствовал себя Такроем, но так и не смог разглядеть кошку.

– Ты не веришь мне, – обвиняюще произнесла Богиня.

– Не знаю, – ответил Кристофер. – Я прежде никогда не встречал Богинь. Чем ты занимаешься?

– Живу в Храме, никем не видимая, за исключением одного дня в году, когда я проезжаю по городу и благословляю его.

Кристофер подумал, что это звучит не слишком интересно, но прежде чем он успел это сказать, Богиня добавила:

– На самом деле, не больно-то весело, но так уж происходит, когда удостаиваешься такой чести, какой удостоилась я. Понимаешь, Живая Ашет всегда должна быть девочкой.

– Значит, когда вырастешь, ты перестанешь быть Ашет? – спросил Кристофер.

Богиня нахмурилась. Она явно не была уверена.

– Ну, Живая Ашет никогда не бывает взрослой, так что, думаю, да… они не говорили, – ее круглое серьезное лицо прояснилось. – Есть, чего ждать, а, Бети? – сказала она, гладя белую кошку.

– Если мне нельзя получить эту кошку, может, ты позволишь мне взять другую? – спросил Кристофер.

– Смотря по обстоятельствам. Не думаю, что мне позволено раздавать их. Зачем тебе кошка?

– Она нужна моему дяде, – объяснил Кристофер. – Мы проводим эксперимент, чтобы посмотреть, смогу ли я пронести живое существо из вашей Везделки в нашу. Ваша – Десятая, а наша – Двенадцатая. И через Место Между трудно пробираться, так что, если ты позволишь мне взять кошку, не могла бы ты одолжить мне еще корзинку, пожалуйста?

Богиня подумала.

– Сколько существует Везделок? – спросила она, словно прощупывая почву.

– Сотни, – ответил Кристофер, – но Такрой считает, что только двенадцать.

– Жрицы говорят, что существует двенадцать известных Иномирий, – кивнула Богиня, – но матушка Праудфут уверена, что их гораздо больше. Да, а как ты попал в Храм?

– Сквозь стену. Меня никто не видел.

– Значит, ты снова можешь войти и выйти, когда захочешь? – спросила Богиня.

– Легко! – ответил Кристофер.

– Хорошо, – Богиня сбросила белую кошку на подушки и вскочила на ноги с резким нестройным звоном и перестуком украшений. – Я дам тебе кошку в обмен на кое-что. Но сначала ты должен поклясться Богиней, что вернешься и принесешь мне то, что я хочу взамен, иначе я, приклеив твои ноги к полу, призову Руку Ашет убить тебя.

– Чего ты хочешь взамен? – спросил Кристофер.

– Сначала поклянись.

– Клянусь.

Но этого было недостаточно. Богиня засунула большие пальцы за украшенный драгоценностями пояс и уставилась на него с каменным выражением лица. Она вообще-то была немного ниже Кристофера, но от этого ее взгляд не стал менее впечатляющим.

– Клянусь Богиней, что вернусь с тем, что ты хочешь в обмен на кошку. Так пойдет? – сказал Кристофер. – Так чего ты хочешь?

– Книги, – ответила Богиня и объяснила: – Мне скучно.

Она произнесла это быстро и без хныканья, и Кристофер понял, что это правда.

– А здесь разве нет книг? – спросил он.

– Сотни, – угрюмо произнесла Богиня. – Но они все либо учебные, либо священные. А Живой Богине не позволено прикасаться ни к чему в этом мире за пределами Храма. Ни к чему в этом мире. Понимаешь?

Кристофер кивнул. Он прекрасно понял.

– Какую кошку я могу взять?

– Трогмортена, – ответила Богиня.

Ноги Кристофера отклеились от плитки, и он смог пойти рядом с Богиней, когда она подняла занавеску с дверного проема и вышла в тенистый двор.

– Я не против, если ты заберешь Трогмортена, – сказала она. – Он воняет, и царапается, и задирает остальных кошек. Я ненавижу его. Но нам надо поймать его быстро. Жрицы скоро проснутся после сиесты. Секундочку!

Под лязг браслетов она ринулась в сторону к арке, заставив Кристофера подпрыгнуть. И почти тотчас же принеслась обратно – в вихре ржавого платья, развевающегося пояса и водоворота мышиного цвета волос. Она несла корзину с крышкой.

– Должна подойти, – сказала Богиня. – У крышки есть хорошие прочные застежки.

Она провела Кристофера через увешенную ползучим растением арку во двор, залитый ослепляющим солнечным светом.

– Обычно он где-нибудь здесь помыкает остальными кошками, – сказала Богиня. – Да, вон он – там в углу.

Трогмортен был рыжим. В данный момент он свирепо смотрел на черно-белую кошку, которая униженно прижалась к земле и пыталась смиренно отползти назад. Трогмортен с важным видом наступал на нее, хлеща полосатым, похожим на змею хвостом, пока у черно-белой кошки не сдали нервы и она не бросилась бежать. После чего он повернулся посмотреть, чего хотят Кристофер и Богиня.