- Эй, Сусанин! - крикнула она, запыхавшись. - Мы здесь уже были. Вон, видишь, козел бородатый во дворе топчется.

  Андрей повернул голову.

  - Зачем так громко, он же услышит. Здравствуйте, дедушка.

  Старичок приветливо тряхнул жиденькой бородкой.

  - Здоровкались уже, вы тута второй раз проходите. Ищите кого?

  - Дурак, - гусыней прошипела Юля. - Я ж тебе в другую сторону показывала. - Дедуля, извините, пожалуйста, нам нужен третий дом по улице Береговой. Не подскажете, как к нему добраться?

  - А, дык это не тут, - расцвел старик, чему-то обрадовавшись. - Сейчас отцедова - вон туда. Оттедова - вот сюда. Тама - вот такой вот сверток, и прямком по нему - на Береговую.

  Полынцев картографически зачертил его жесты в блокноте, и экспедиция снова тронулась в путь.

  Прошло полчаса.

  - Слушай, опять этот же дед, - остановилась посреди улицы Юля. - Только теперь со спины.

  - Тьфу, - сплюнул Андрей. - Сверток пропустили. Разворачиваемся.

  - А 'оттедова до цедова' не пропустили? - язвительно хихикнула красавица.

  - Не отставайте, - сухо притушил ее злорадство незадачливый проводник.

  К исходу второго часа, изрядно натерев ноги, замарав туфли, и, еще раз полюбовавшись на дедушку (теперь уже в профиль), абсолютно случайно вышли к искомому объекту. Добротный, с черепичной крышей, дом был огорожен невысоким забором, через который хорошо просматривался небольшой, заваленный стройматериалами, двор, где с упоением кормила гусей крючконосая дежурная.

  - Здравствуйте, Ася Руслановна, - крикнул через калитку Полынцев. - Можно с вами поговорить?

  Женщина вытирая руки о фартук, направилась к воротам.

  - А что вас интересует?

  - Мы хотели по вчерашнему убийству некоторые моменты уточнить.

  Крючконосая остановилась на полдороге, раздумывая, пускать ли гостей в дом.

  - Я все милиции рассказала. Чего еще?

  - Несколько вопросов и только.

  Дежурная смерила Андрея подозрительным взглядом.

  - Какие такие вопросы? Почему я должна на них отвечать?

  - Я сотрудник милиции, - предъявил он удостоверение. - Нужно выяснить некоторые обстоятельства дела.

  Она подошла к забору, внимательно изучила фотографию и, что-то прикинув в уме, неприязненно процедила:

  - Так вы же из Сибири. Почему в чужие дела нос суете? Здесь местные органы следствием занимаются.

  - Кое-что нужно узнать, - настойчиво повторил Андрей.

  - Я не буду с вами разговаривать. Вы в той же компании отдыхали, вас может самого допрашивать надо. Понаедут тут всякие, понатворят делов, а потом ходят, воду баламутят. Из милиции он. У себя там, в тайге, корочками тряси, а у нас тут своих дармоедов хватает, - развернувшись, она пошла к дому, не прекращая ворчать. - Между прочим, все неприятности с вашим появлением начались. Я еще поинтересуюсь в местном райотделе, чем вы здесь занимаетесь.

  Лишний раз Юля убедилась в том, что одной ей с этим делом было не справиться. Если люди с сотрудниками милиции так вызывающе разговаривали, то, как бы они повели себя с молоденькой девушкой?

  Полынцев, закурив, уныло поплелся в сторону пансионата. Есть категория граждан, которым хоть красную стрелку компаса показывай, хоть синюю - все едино. У них внутренняя установка: кругом враги - обороняйся. Все правильно тетка сказала, и возразить нечего. Видно, бита жизнью, старая подушка. Грамотно поступила, оборвала ниточку, и делай теперь что хочешь. В расследовании обычно как - побеседовал с одним, вышел на другого, от того - к третьему, и так дальше. А здесь - хлоп, и конец. Неглупый ход. Ведь, начнись разговор о фотоаппарате, пришлось бы рассказывать и о полотенце: зачем взяла, кому отдала и т.д. Вполне вероятно, всплыла бы какая-то неточность, и вот он, след. А так - полный вакуум. Не от чего плясать, ноль.

  - Дура бабка, - по-своему рассудила Юля. - Сама себя выдала. Ей бы надо с нами вежливо беседовать, хоть бы и врать, а она, вон, как взбеленилась. Теперь-то мы точно за нее уцепимся. Да?

  - Угу. Только, с какого бока?

  - Ну, как, с какого? Ну... в общем, тебе видней.

  - Вот, именно. На дураков, как раз, мы с вами больше похожи.

  - Это почему это? Она же сама себя выдала таким хамским поведением.

  - Таким поведением она наоборот сказала - 'Ни в чем не виновата, никого не боюсь, и плевала я на вас, курортников, с высокой колокольни'.

  - Неправильно ты рассуждаешь. Ее надо колоть.

  - Может и неправильно, только на клубке, который мы начали разматывать, она завязала крепкий узелок. А задерживать и колоть человека из-за Юлиных подозрений никто не позволит. За такое можно крупные неприятности по службе схлопотать. Это вам не кино и не книга. Кстати, не посмотреть ли нам какой-нибудь фильмец?

  - Не хочу, - обиженно фыркнула красавица. - По-моему, ты просто ищешь для себя оправдания. Надоел уже. Выламываешься, как мятный пряник, сколько можно!

  - Ничего я не выламываюсь, говорю, как есть.

  - Достал! Не хочешь - не надо, мы с Викой сами справимся. Можешь считать, что наш договор расторгнут. Прощай. - Она развернулась на каблучках и зашагала в сторону набережной.

  Полынцев окончательно сник. Он ведь не собирался останавливаться на достигнутом. Наоборот, хотел обсудить все детали происшествия, найти новую зацепку. Были и другие варианты, не единственная спичка в коробке эта злобная вахтерша. Но услышал - 'прощай'. Как же плохо все получилось. Как грустно.

  Юля разыграла партию, как по нотам. Каждому известно, что слово 'прощай' обладает притягательной силой. Оно ставит человека в положение жертвы, у которой что-то отобрали. Отсюда стремление последней исправить ситуацию. На том и строился весь расчет. Время было выбрано самое подходящее: Полынцева только что облаяла тетка - это служебная неприятность - и тут же бросила любимая девушка (уже личная). При таком раскладе он должен был почувствовать себя побитой собакой и превратиться в безропотного раба, готового выполнять любые пожелания хозяйки. Тогда и кончились бы все отговорки: 'не могу, не хочу, не положено', а началось бы настоящее детективное приключение. Только не работала, почему-то, схема: никто не бежал следом, не просил прощения, не сулил золотые горы. Странно. Неужели не подействовало? Ну да, Бог с ним, не очень-то и хотелось.

  Юля вышла на набережную. Здесь было, как всегда, весело и оживленно. Народ гулял, развлекался, уплетая за обе щеки сладкие южные яства, попивая соки, щелкая жареные орешки. А она, свободная, красивая девушка, лишь грустила и расстраивалась. Не так ей представлялся отпуск, совершенно не так. Казалось, толпы поклонников будут одолевать сутками напролет, петь серенады под окнами, забрасывать номер цветами. А получилось наоборот - вынуждена сама бегать за неотесанным болваном. Как же красиво показывают в фильмах. Молодые люди вместе расследуют преступление, он ее защищает, она ему платит благодарностью. Море, солнце, экзотика. А в жизни - одно недоразуменье. Все, казалось бы, есть для настоящего приключения. Убийства - целых два, профессионал - рядом, атмосфера - лучше не придумаешь. Даже ниточка к тайне потянулась. Ясно же, что крючконосая связана с бандой. Но, нет. Оказывается, расследовать самостоятельно нельзя, могут быть неприятности по службе. Кажется, легче другого героя найти, чем этого дальше воспитывать, вон их сколько вокруг бродит. Да вот, хоть бы тот, с усиками, что из джипа выходит. А что, очень даже неплохой экземпляр.

  - Простите, девушка, - мурлыкнул усатый приятным баритоном. - Вы случайно не здесь проживаете?

  Юля не заметила, как подошла к дверям родного пансионата.

  - И что? - ответила она, улыбнувшись.

  - А вы не могли бы в 315 номер букет цветов занести.

  - Давайте, нетрудно.

  Вот, что значит, настоящий кавалер: цветы, посыльные, завеса таинственности. Есть, чему позавидовать. А предмет обожания, наверное, мымра какая-нибудь. В жизни всегда так бывает: то, что нужно тебе, обязательно достается другим. Несправедливая она тетка, вредная.