Если б тема вечера была другой, то зрители, наверное, соображали бы дольше. Но им только что показали страшные кадры терактов, в том числе, захват заложников в столичном Доме культуры. К тому же тревожные слова: 'шахид', 'бомба', 'в любую минуту - взрыв' прозвучали в разных концах зала и не вызывали сомнений в реальности. Поэтому людское море зашумело, забурлило, вспенилось и хлынуло из берегов. Задние ряды сначала притормозили у запертых дверей, но, почувствовав давление передних, сорвали с лязгом запоры и смыли упиравшуюся жиденьким забором охрану.

  Поднялась паника...

  Что она собой представляет, могут понять лишь те, кто ее испытал, даже наблюдавшие ее со стороны не в силах оценить ту степень страха, которую вызывает в душе близость смерти. Это не просто испуг, ведомый каждому из нас при встрече с хулиганом или злобной собакой. Это бешенный, высасывающий из легких воздух, наполняющий холодом живот и разрывающий грудь когтями, ужас. Он опускается на вас многотонным потолком, надвигается стоэтажной волной, гонится по пятам огромным чудовищем, и вы бежите от него, захлебываясь адреналином, забыв обо всем на свете, крича, и, думая лишь об одном - выжить и спастись! Мозги отключаются в считанные секунды, остаются только рефлексы, яростные и жестокие, как у зверей, а там, к сожалению, нет места для морали. Приличие, порядочность, сострадание - высокие материи, доступные немногим. Вышедшие из-под контроля инстинкты превращают людей в животных, и для общения с ними требуется уже не милиционер, а опытный дрессировщик. Разговаривать с обезумевшей толпой бессмысленно - слов не понимает, становиться у нее на пути опасно - затопчет и порвет в лоскутья, влиять на нее можно только одним - вселяя еще больший, по сравнению с тем, что уже есть, ужас. Например, расстрелом паникеров. Только кто же допустит подобные зверства в наше чудесно-демократическое время, поэтому лучше сейчас постоять в сторонке и подождать, пока все уляжется само по себе.

  ...Женщины вопили и царапались, мужчины ожесточенно пихались локтями, молодежь прыгала по креслам и головам, ломая и то, и другое. Выскочивший на сцену милицейский майор пытался образумить народ, крича в микрофон, чтобы все успокоились, но кто бы его слушал. 'В любую минуту взрыв' - вот что крутилось в головах перепуганных зрителей. Толпа без оглядки мчалась на выход, и остановить ее могло разве чудо. Но чудес на свете не бывает...

  Опустевший зал жалобно помахал уцелевшей дверью вслед последнему убегавшему. На полу, как после морского отлива, остались: грязь, мусор, утерянные башмаки, порванные целлофановые пакеты.

  Сцена грустно моргнула огнями потускневших софитов. Врач скорой помощи медленно отпустил холодную руку Погремушкина.

  - Ему уже не поможешь.

  Полынцев молча поднялся с коленей и направился в зрительный зал. 'Десантники' стояли над связанным в ласточку стрелком, рассматривая длинный объектив фотоаппарата.

  - Под бесшумный патрон от ПССа (пистолет специальный, самозарядный) сделан, - говорил высокий парень, заглядывая в закопченное дуло. - Можно в полной тишине стрелять, никто даже ухом не поведет.

  Андрей подошел к задержанному и хотел от души пнуть его за Погремушкина, но, взяв себя в руки, просто перевернул на спину и заглянул в лицо. Нет, не знаком. Хоть и не легче от этого, но, все-таки, совесть на месте - не пропустил по-невнимательности.

  - Всех приняли? - спросил он у десантника, осмотрев связанных бандитов.

  - В ближних рядах всех, а в дальних, по-моему, нет - толпа помешала. Там фэбсы снаружи по приметам работают.

  Полынцев бросился к выходу. Какие приметы?! Они сейчас усы отклеят и поминай, как звали.

  Выскочив на улицу, он скользнул взглядом по толпе, запрудившей площадь. Опасность миновала, и теперь людей распирало любопытство: рванет - не рванет? Ему были знакомы четверо террористов: крепыш, прыщавый, длинный с усиками и водитель-боксер. В зале лежало трое, отсутствовал шофер. Нужно посмотреть в округе, может, где-то припаркованный джип стоит, если не успел смыться, конечно.

  Пробегая мимо автостоянки, он заметил у шлагбаума двух милиционеров, значит, транспорт уже проверяют, стало быть, дороги тоже. Отсюда вывод - рано или поздно джип найдут, вопрос: с шофером или без? А если тот окажется не круглым идиотом (что вероятней всего) и поймет, что машина засвечена. Тогда как? Верно - уйдет пешком. Куда? Конспиративных адресов может быть много, но сейчас известны лишь два: коттедж и...

  Шанс выглядел мизерным даже под микроскопом, но, тем не менее, и он имел право на существование. В жизни бывает и не такое. Например, однажды, старый оперативник из отдела по борьбе с карманными кражами стал жертвой начинающего щипача, в другой раз, опытному обэпнику подсунули на базаре фальшивую купюру, еще был случай, когда... впрочем, об этом чуть позже. Ноги уже пылили по проселочной дороге, ведущей к знакомому дворику.

  Андрей легко перемахнул через невысокий заборчик и, обогнув грядки, подошел к дому с черепичной крышей. За окнами слышались какие-то стуки, приглушенные голоса: мужской и женский. Он осторожно потянул ручку двери на себя - заперто. Толкнул внутрь - открыто. Вот так удача. Деревенская привычка - жить без запоров, оказала хозяевам недобрую услугу. Грех, ей не воспользоваться.

  - Милиция, всем оставаться на своих местах! - крикнул он, вбегая в просторный зал, заставленный шикарной мебелью.

  Ася Руслановна, замерла, с рубашкой в руках, над раскрытым зевом внушительного вида чемодана.

  - Сынок, беги огородами! - крикнула она в соседнюю комнату.

  Вот оно что! Оказывается, боксер - ее сын. Теперь объяснимо и его появление здесь (невзирая на риск), и скорость, с которой было организовано похищение Юльки.

  Андрей выскочил из дома через дверь, чтоб не терять времени на возню в окне, и, повернув за угол, бросился в погоню за бандитом. Догнать боксера легкоатлету проще, чем коню таксу, но предстояло еще и задержание, а Бог его знает, кому повезет на этот раз, все ж таки, боец - пропустишь удар и смотри потом мультики без телевизора, поэтому пусть немного выдохнется, а там уж и за спарринг.

  Бандит мчался через огороды, как лось через тайгу, обламывая ветви и тараня густые кустарники. Полынцев пружинисто трусил следом, успевал даже яблоки срывать (попадались все больше рыхлые). На четвертом по счету заборе, шофер ненадолго завис, и, казалось, что уж все - закончился бензин. Но нет - попыхтел, подергался и грузно перевалился на другую сторону. Погоня продолжилась. 'Никогда не борись с борцом и не боксируй с боксером' - вспомнил спецназовские наставления Андрей. А также, не бегай наперегонки с легкоатлетом. Добавил он уже от себя. Хороший стайер может воробья в поле до смерти загонять, что уж там до человека - тьфу и готово.

  Бандит, добежав до очередного забора, остановился, тяжело переводя дыхание.

  Ну вот, теперь, можно спокойно задерживать.

  - Морду в землю руки за спину, живо!

  - Ага, щас, - прохрипел шофер, вытаскивая из кармана выкидной нож.

  Это был плохой поступок: боевое самбо, конечно, отличная система, но и с ней можно пропустить лезвие мимо блока. А рисковать сегодня, уже не хотелось, слишком насыщенным выдался денек, надо знать меру, удача - не срок, долго не тянется.

  - Граната! - крикнул Полынцев, замахиваясь яблоком.

  - Ага, - криво усмехнулся боксер, - кидай, я догрызу.

  Во второй раз прием уже не сработал, и это лишь подтверждало мысль о том, что запасы везения подходили к концу.

  Андрей вырвал из земли небольшую палку, подпиравшую хлипкий саженец и, вскинув ее, как саблю, ринулся вперед.

  Бандит заиграл ножом из стороны в сторону, делая неглубокие выпады навстречу...

  Палка, просвистев в воздухе, промахнулась мимо клинка один раз. И тут же взмыла вверх. Закрепила свой неуспех во второй попытке. И снова вернулась в исходное положение. А на третьем круге, изменив привычную траекторию, и, очертив в воздухе замысловатую дугу, с треском обрушилась на голову шофера. Нормальный человек от такого удара свалился бы в коме, но только не боксер, у них в черепной коробке, чистый вакуум и внешние воздействия на внутреннем состоянии никак не отражаются.