- Просто я вспомнила про подругу вашего друга Ашу. Её имя означает надежда. А вы знаете, что означает мое имя?

- Простите, к сожалению, нет.

- Счастье, - ответила она, и, протягивая руку, добавила:

- Сэм, позвоните мне, если чудо все-таки произойдет.

Потом одарила ласковой улыбкой, сказала: «До встречи» и исчезла за дверью.

Всю дорогу домой я ехал с идиотской улыбкой на лице. Ближе к одиннадцати ночи я переступил порог своего дома. Переоделся и решил позвонить Ричарду. Но когда я взял в руки телефон, в глазах потемнело, и я потерял сознание.

Придя в себя, я обнаружил, что лежу на полу, а голова сильно болит, видимо, когда я падал, то стукнулся о журнальный столик.

Зазвонил телефон. Звонил Ричард. Я, собирая все силы и стараясь не выдать голосом свое состояние, принял звонок и сказал бодро:

- Здорово, Ричард. Я сам уже думал набрать тебя.

- Ага, думал ты. Думал бы - позвонил бы, - проворчал он нарочито сердито.

- Дорогой, потише, - услышал я женский голос.

- Ну как у тебя все прошло? - спросил он, переходя на шепот.

Я вкратце рассказал ему и про ужин, и про просьбу Глории.

- Слушай, тебе с ней повезло. Все будет хорошо, поверь мне.

- Ричи, выйди в другую комнату, - послышался второй женский голос.

- Ладно, дружище. Завтра утром заеду за тобой. Тут от меня не отстают, - все так же шепотом сказал Ричард.

- Хорошо, - ответил я, восхищаясь любвеобильностью друга, и отключился.

Раньше меня беспокоила только сильная боль в голове, но я не терял из-за этого сознания. Сегодня произошло что-то новое. Видимо, болезнь прогрессирует.

Потом я снова вспомнил ту навязчивую мысль, которая возникла в ресторане. Навязчивая мысль, преследовавшая меня последние пять лет. Мысль завести семью. И похоже, что Глория могла стать той девушкой, с кем я был бы готов связать свою жизнь.

И впервые после смерти родителей я заплакал. Это были не слезы жалости к себе или страха от надвигающей неизбежности. Это были слезы отчаяния. Во мне возникло сильное желание. Желание жить, любить и быть любимым.

- Провел бурную ночь? - спросил я, глядя на потрёпанный вид Ричарда.

- Можно и так сказать, - ответил он, зевая.

На этот раз таксистом оказался смуглый черноволосый араб, сующий нос не в свои дела.

- Вечеринка была? - спросил он с акцентом.

- Ну можно сказать и так, - ответил Ричард.

И стал рассказывать мне (попутно и таксисту), как встретил свою бывшую одноклассницу в музее изобразительных искусств. С ней была подруга. Он пригласил их в ресторан. Девушки напились. Он, не строя особых иллюзий, пригласил их домой и с большим удивлением заметил, что бывшая отличница выросла в развязную женщину, которая одинаково любит как женщин, так и мужчин.

- Да, - восхитился таксист, - вам повезло. А у меня женщины не было уже почти год.

- Да? - искренне удивился Ричард. - Вроде у вас там многожёнство, надо было одну из жен привезти.

- Много жен себе позволить может только богатый человек, а у меня и жены то нет, - сказал таксист расстроенно.

Я же смотрел на мелькающие за окном небоскребы, с трепетом ожидая увидеть здание, в котором работала Глория.

«Может, мне удастся увидеть её в окне», - думал я.

Но, к сожалению, мне это не удалось. И, потеряв нить разговора друга и водителя, я погрузился в свои мысли, будучи благодарным Ричарду за то, что он не стал при постороннем расспрашивать про вчерашний вечер. Через некоторое время их болтовня прекратилась, и оставшийся путь мы ехали молча.

- Ну, рассказывай, - сказал Ричард, расплатившись с таксистом.

- Да я тебе вчера все и рассказал.

- Ну вы поцеловались?

- Нет, конечно. Да я и не думал об этом. Тем более она не отошла от прошлых отношений.

Если вчера я следовал за Ричардом, то сегодня я мог идти с ним бок о бок, так как хорошо запомнил дорогу. Сегодняшняя картина ничем не отличалась от вчерашней. Все те же смуглые лица. Взрослые сидят на скамейках и что-то живо обсуждают. В основном это женщины. Дети же резвятся сами по себе. И никому нет до нас дела.

Мы подошли к нужному дому и вошли. В подъезде, как и вчера, стоял аппетитный запах, но уже другой.

- Видимо, индусы едят что-то особенное, - предположил я, поднимаясь на второй этаж.

- Возможно. Как я помню, некоторые из них вегетарианцы.

Мы остановились возле вчерашней черной двери, но не успел Ричард поднять руку, чтобы постучаться, как дверь со скрипом открылась и нас встретила та же смуглая женщина с черными добрыми глазами. На ней было уже другое сари.

- Проходите, - открыла она широко дверь и пригласила во внутрь.

По темному тесному коридору мы прошли в небольшую, плохо освещенную комнату, в которой была дверь желтого цвета, ведущая в другую комнату. Возле зашторенных окон в длинный ряд стояли стулья. Кроме нас в комнате находились четыре человека. Двое мужчин и одна женщина с ребенком.

- Присаживайтесь, - сказала она, указывая на свободные стулья.

Мы так и сделали.

- Когда подойдет ваша очередь, я вас позову, - сказала она и удалилась.

- Что-то жутковато тут для места, где могут происходить чудеса, - прошептал я.

- Это так кажется на первый взгляд. Ты же бывший боксер, чего боишься то?

- Дело не в том, что боюсь. Реальность не совпадает с тем, что я думал увидеть.

- Ничего, дружище, ты еще больше удивишься, когда увидишь целителя, - пообещал Ричард.

Открылась желтая дверь, и к нам вышла пожилая женщина. Её глаза излучали восхищение и восторг. Почти сразу в комнате появилась смуглая женщина с добрыми глазами и, взглянув на одного из мужчин, сказала:

- Заходите, ваша очередь.

Мужчина, низкого роста и с большим животом, вскочил. Чувствовалось, что он волнуется. Сделав несколько глубоких вдохов, он вошел, закрывая за собой дверь.

- Вам понравилась ваша мелодия? - обратилась смуглая женщина к пожилой.

- О, да! Я и представить не могла, что моя музыка настолько хороша.

- Позвольте, я вас провожу, - предложила смуглая женщина.

- Да, конечно. Баларама такой миленький, - сказала пожилая женщина, и они вышли из комнаты.

- Что за музыка? - спросил я шепотом у Ричарда, чувствуя, как растет мое любопытство.

- Скоро все узнаешь, - ответил Ричард, улыбаясь таинственно.

Время в ожидании тянется, словно черепаха. Я не находил себе места, измеряя комнату шагами, от нетерпения. А Ричард смотрел на меня и ехидно улыбался.

Наконец, жёлтая дверь снова открылась, и низкого роста мужчина с большим животом вышел к нам с таким видом, будто увидел что-то запредельное. Его взор, как и у пожилой женщины, был полон восторга.

Снова появилась смуглая женщина с добрыми глазами и уведомила худого мужчину, что теперь его очередь. Тот встал и решительно двинулся в соседнюю комнату, закрывая за собой дверь.

- Позвольте, я вас провожу? - предложила смуглая женщина мужчине с большим животом.

- Да, спасибо.

И они вышли из комнаты. Из коридора слышались их голоса. Мужчина рассказывал индуске о том, как прекрасна и великолепна его мелодия.

Я снова сел, еле сдерживая свое любопытство. Похоже, Ричарда забавляло мое состояние.

- Не волнуйся, дружище, еще чуть-чуть осталось.

Я хотел было ответить, но в глазах потемнело, и я провалился в темноту.

Музыка, подобно которой я ни разу не слышал за всю свою жизнь, словно нить Ариадны, вывела меня из лабиринта темноты и забытья.

Я открыл глаза и обомлел, потому что не только слышал музыку, но и видел её. Цветовая гамма нот, гармонически переплетаясь между собой, обволакивала меня в виде кокона.

Мелодия проникала в самые глубинные участки моего сознания и выводила наружу давно забытые воспоминания.

Вот моя ссора с отцом, после которого я не общался с ним почти год, и не успел помириться, потому что он умер. Вот мать, которая винила в смерти отца меня, так как он очень переживал и скучал по мне, а я был к отцу жесток.