- Я? Я всего лишь слуга. Желать - не моя задача.

- Теперь твоя. Набери воздух в легкие и скажи "Я увольняюсь!". Я три дня назад проделал это. И не жалею. Совсем не жалею.

- Но тогда...

- Тебя же все равно убьют. Тебе нечего терять.

Видимо, эта мысль показалась сероглазому Франсуа революционно-новой. Он выпил бокал до дна и сказал:

- Я увольняюсь!

7. Ловушка барона Амьена.

Франсуа ушел от меня около пяти. Я чувствовал легкое головокружение, когда ложился в постель, и почему-то мне было очень хорошо. Странное состояние. Возможно, это коктейль из вина и бессонной майской ночи. Я уснул, но во сне ощущение эйфории только усилилось. Я летал в небесах, я смеялся, я неистовствовал. Я с кем-то разговаривал, кто-то предлагал мне огромную пещеру драгоценностей за один-единственный перстень, который был у меня на пальце. И я согласился, потому что это был всего лишь сон. А когда я проснулся в девять утра, то обнаружил, что я лежу не на диване в гостиной и не на кровати в спальне, а на кухонном полу. Перстня на пальце не было. Голова болела страшно. И я понял, что сероглазый дьявол Франсуа что-то незаметно подсыпал мне в бокал. А потом, пользуясь состоянием моего сознания, вернулся и обманом получил перстень. Каким же глупым и доверчивым я был! И в каком жутком положении я нахожусь сейчас!

С некоторым трудом я добрался до кухонного шкафчика, нашел аспирин и, растворив две таблетки в стакане воды, осушил его. Посидел. Стало немного легче, но двигаться все равно не хотелось. Черт! Ну и вляпался же я!

Через полчаса должен был появиться барон Амьен. Я дошел до ванной комнаты, побрился, принял душ. Потом, чувствуя себя уже совсем хорошо, вернувшись в гостиную, снял со стен индейские маски и зеркало ба-гуа, а вместо них развесил полотна Евгения Кобринского, спрятав за одно из них включенный диктофон. Одел брюки и рубашку, в которых был вчера. Не было времени уже искать что-то другое. В кармане рубашки хрустнули рекламные листовки "ТиД".

По-видимому, Евгений и вправду был талантливым художником. Потому что моя гостиная совершенно преобразилась. Звонок в дверь. Интересно, сколько я проживу в этой истории без перстня Навуходоносора на пальце? Мои мыслительные способности постепенно возвращались ко мне. И я понимал, что действовать нужно решительно. Тем более, что практически вся информация, какой бы фантастической она ни была, уже сложилась в единую картину. Не хватало лишь одного - способа вызволить Евгения Кобринского.

Барон Амьен оказался высоким, толстым, вальяжным типом. Можно было бы сказать, что его лицо лучится добротой и довольством. Когда он вошел в гостиную и увидел картины, его глаза буквально зажглись восторгом. Истинный ценитель. Ни дать, ни взять - богатый иностранец, который тратит деньги в поисках новых талантов. Очень убедительный имидж. Для нашего города. Его переводчица Алла, была полной противоположностью Елены, с которой я вчера познакомился. Высокая брюнетка с очень ярким макияжем, в короткой прозрачной юбке и блузке, сквозь которую виден кружевной бюстгальтер. На ногах чулки и туфли в восточном стиле (похожие на заостренные лыжи - хит сезона!). В ее глазах наблюдалась дивная пустота сознания, обладать которой так истово хотели буддисты всех времен и народов.

- Это превосходно, - переводила она восклицания француза. Удивительно. Прекрасно!

При этом ее голос был ровно-бесстрастным, и она, переводя речь своего клиента, внимательно разглядывала свои ногти. Картины ее совершенно не интересовали. Как и все остальное, по-видимому.

- Сколько Вы хотите за эти замечательные произведения искусства? спросил барон.

- Я не знаю их истинной цены, - скромно заявил я. - Но, может быть, десять миллионов долларов за каждую картину является подходящей суммой?

Лицо француза начало медленно вытягиваться вниз еще до того, как Алла закончила переводить мою фразу. Он даже, как будто, похудел от недоумения, и от его показного добродушия не осталось даже легкого следа. Водянистые глазки и рыжие, почти незаметные брови моего гостя выражали искреннее непонимание.

- Нет, нет! - сказал он, наконец. - Я не совсем Вас понимаю...

- Барон Амьен, - сказал я. - Не будем скрываться за масками. Переводчик Вам не нужен. Попросите ее уйти. А то от ее тупости портится общая атмосфера нашей встречи. Нам необходимо поговорить начистоту.

- Я не поняла, - заявила Алла.

- Вы получаете выходной на один день, - сказал я. - До свидания. Барон, подтвердите.

- Ви, ви, - сказал барон.

Выходя, Алла громко хлопнула дверью. Я, не спеша, подошел к барону Амьену и пригласил его сесть на диван. Сам расположился напротив, в кресле.

- Я частный детектив. Ищу Евгения Кобринского. Если Вы скажете мне, как его освободить, я обещаю никому не рассказывать того, что я узнал о копировании планеты.

- Не понимаю, о чем Вы говорите, - сказал барон.

- Понимаете, барон. И Ваша роль в этом деле не так мала, как старался представить сероглазый человек, назвавший себя Франсуа и добавивший мне наркотик в вино, чтобы завладеть Перстнем. Вы тот, кто возглавляет проект копирования Земли, не так ли?

- Хм!

- Конечно, теперь Вы будете сидеть и хмыкать. Кто, как не руководитель проекта, должен держать руку на пульсе всех процессов? Вы набираете штат художников. Вы разыскиваете изначальные предметы. Вы определяете тех живописцев, которые будут объединять все рисунки для интегратора. Вы занимаетесь всем самым важным в этом проекте.

- И что?

- Это значит, что именно с Вами я должен говорить о судьбе Евгения Кобринского, которая меня заинтересовала. И это значит, что только Вы можете принять решение о его возвращении.

- Видимо, Франсуа выболтал Вам много лишнего, надеясь на Вашу скорую смерть. Но перед тем, как Вы умрете, я скажу Вам еще одно: причину, по которой я не могу отпустить Евгения Кобринского. Только он может скопировать компанию "ТиД" на Землю Усира. Он уже добился значительно большего, чем другие в решении этой задачи.

- Понимаю вашу озабоченность проектом, барон. Но, скажем так, я уверен, что в лице компьютерной фирмы "ТиД" Вы столкнулись с силой, которую не сможете победить.