- Разве это причина, чтобы отказываться от еды?
- Не умничай, юный Маракайн. - Дыхание Кетторана белыми облачками пара вырывалось из маленькой дырочки в горе одеял, укутавших его с головой.
- Я всего лишь пытался...
- Моя мать стряпала куда лучше, чем все повара, которых мы то и дело нанимали, - сказал Кетторан, не обращая на Толлера внимания. - У нас был дом на западном склоне Зеленой Горы - кстати, совсем неподалеку от того места, где когда-то жил твой дед, - и я до сих пор помню, как я въезжаю на холм, оказываюсь в своих угодьях и сразу по одному запаху узнаю, мать готовила обед или кто-то другой. Я навестил те места спустя несколько дней после того, как мы приземлились в Ро-Атабри, но весь наш район давным-давно сгорел... еще во время бунтов... сгорел дотла... камня на камне не осталось. Зря я туда ходил - лучше бы сохранил старые воспоминания.
Услышав про деда, Толлер сразу оживился:
- А вы тогда часто виделись с моим дедом?
- От случая к случаю. Его было трудно не увидеть - здоровенный такой мужик, - но куда чаще я встречался с его братом, Лейном... тот только и делал, что курсировал между своим домом и резиденцией магистра Гло в Зеленогорской Башне.
- А мой дед... - Толлер вдруг осекся, и странная тревога закралась в его душу, ибо в окружающей среде произошла какая-то едва ощутимая и быстрая перемена. Он поднялся на ноги, придерживаясь за линь, чтобы не улететь с палубы, и огляделся по сторонам. Стинамирт, уткнув нос в воротник небесного костюма, сидел привязавшись ремнями к креслу у панели управления. Он методически то включал, то выключал главный двигатель, поддерживая подъемную тягу, и вроде бы ничего необычного не заметил. Казалось, все шло своим чередом в тесном микрокосме гондолы; за бортом по-прежнему сияли знакомые огоньки звезд и блестели спирали на фоне темно-синего неба.
- Сэр? - дернулась укутанная, разбухшая до неузнаваемости фигура Стинамирта. - Что-нибудь случилось?
Толлеру пришлось еще раз оглядеться по сторонам, прежде чем он понял причину своего беспокойства.
- Освещение! Освещение изменилось! Ты что, не заметил?
- Я, должно быть, мигнул тогда. Но я не...
- Свет словно выключился на секунду - я в этом уверен, а ведь до заката еще целый час. - Жалея, что солнца не видно, Толлер подплыл к панели управления и встревоженно заглянул в жерло баллона. Покрытая лаком поверхность парусины была выкрашена в темно-коричневый цвет, чтобы лучше поглощать тепло солнечных лучей, но в некоторой степени она сохранила первоначальную прозрачность, и на ней явственно проступали швы между панелями и ленты обогревателей, которые только подчеркивали величину непрочного купола. Толлер был прекрасно знаком с внутренностями баллона и ничего особенного не обнаружил. Стинамирт тоже заглянул в баллон и, не сказав ни слова, уставился в пол.
- Говорю тебе, что-то не так. - Толлер тщетно пытался избавиться от охвативших его сомнений. - Что-то произошло. Освещение изменилось... тень...
- Согласно высотомеру, мы приближаемся к точке переворота, сэр, сказал Стинамирт, пытаясь помочь. - Может быть, мы прошли прямо под станциями и на нас упала их тень.
- Нет, это бы заняло больше времени. - Толлер на мгновение нахмурился, принимая решение. - Сержант, разверните корабль.
- Я... мне кажется, я еще не готов к выполнению маневра.
- Я не прошу тебя выполнить переворот. Просто накрени судно, чтобы мы смогли увидеть, что происходит над нами. - Заметив, что все еще сжимает в руках пищевой пакет, Толлер швырнул его в сторону пассажирского отделения. Пакет врезался в страховочный линь, закрутился и, раскачиваясь из стороны в сторону, поплыл над бортом гондолы.
Толлер подобрался к поручням и, вытянув шею, стал нетерпеливо ждать. Стинамирт принялся потихоньку поддавать тяги в один из небольших боковых двигателей на противоположном борту. Сначала показалось, что это не возымело никакого эффекта, лишь тонкие стойки по бокам от Толлера начали тихо потрескивать, но затем, после долгого ожидания, вселенная заскользила вниз, и затянутый водоворотами облачности диск Мира скрылся под ногами Толлера, а его глазам - постепенно выползая из-за баллона - предстало нечто такое, чего он никогда в жизни не видел.
Половину неба занимала огромная круглая поверхность, состоящая сплошь из белого огня.
Солнце уже зашло за ее восточный край, и эта кайма светилась невыносимо ярко, превратившись в центр ослепляющего излучения, миллиардами призматических игл разлетающегося по кругу.
Чем дальше от солнца, тем менее интенсивным становилось свечение, но даже противоположная сторона диска сверкала так, что глазам было больно. Толлеру показалось вдруг, что он смотрит вверх из глубин залитого солнцем замерзшего озера. Он ожидал увидеть Верхний Мир, заполняющий небеса, но эта прекрасная, необъяснимая, невероятная поверхность из бриллиантово-белого света, пронизанная всеми цветами радуги, танцевавшими зигзагами и прыгающими из стороны в сторону, заслоняла планету.
Буквально прилипнув к поручням, не в состоянии даже пальцем шевельнуть, Толлер вдруг заметил, что это диковинное явление как бы сползает по небу. Обернувшись, он увидел, что Стинамирт с отвисшей челюстью глазеет на небосвод, а его зрачки превратились в крошечные белые пластинки, став миниатюрными подобиями феномена, который полностью зачаровал его.
- Я приказал лишь накренить судно! - рявкнул Толлер. - Немедленно остановите вращение, сержант.
- Прошу прощения, сэр. - Стинамирт засуетился, и боковой двигатель, установленный ниже по борту, где стоял Толлер, начал выплевывать вверх пары маглайна. Звук двигателя был едва слышен, окружающее пространство мгновенно поглощало его, но мало-помалу желаемый эффект был достигнут, и судно неподвижно зависло параллельно океану белого пламени.
- Что там случилось? - Ворчливый голос Трая Кетторана, донесшийся из пассажирского отделения, вывел Толлера из оцепенения.
- А вы загляните за борт, - крикнул он посланнику, затем обратился к Стинамирту: - Как вы думаете, сержант, что это за штука такая? Лед?
Стинамирт медленно кивнул:
- Вроде это единственное объяснение, но...