— Игорь! Не отставай! — взвизгнул у меня над ухом кусок жира, в котором я все же сумел признать человека.

— Иду, бабушка, — мальчик лет пяти с сожалением поставил на полку машинку и припустился со всех ног за родственницей. Получив звонкий подзатыльник, он не расплакался, а лишь зло кинул взгляд на женщину. Я не один наблюдал за этой сценой, но дальнейшее скрылось от глаз других.

Воздух вокруг этой парочки колыхнулся, и начала провялятся серая материя.

Она легко прикоснулась к женщине и моментально обволокла коконом всю ее необъятную тушу. Мальчонка слишком жестоко ухмыльнулся, демонстрируя острые зубы. Слишком острые для человека.

Это еще одна разновидность «людей» которых я стараюсь обойти стороной. Они хуже «гнилых», они знают, что могут принести вред окружающим и пользуются этим. Они по сути уже не люди. Но я впервые встречаю ребенка «охотника». Они обычно принимают облик более взрослого человека. Питаются эмоциями окружающих. Таких еще называют Энергетическими вампирами. Но как по мне, название не соответствует их сущности. «Охотник» выбирает себе жертву и постепенно высасывает из нее жизненные силы, эмоции и саму жизнь. Говорят, если не остановиться охотник, то жертва погибает в ужасных муках. Но мало кто доводит своё дело до конца. Не хотят себя выдать.

Я поймал на себе оценивающий взгляд мальчика, он облизнул тонким красным языком губы и поспешил за женщиной, что-то бубнящей себе под нос.

Толпа загудела. Людей возмутило «обращение с ребенком». Знали бы они только, что переносит его семья ежедневно, совершенно бы изменили мнение.

Два пакета с продуктами неприятно тянули вниз. Я привалился к перилам под козырьком магазина и вглядывался в проясняющееся небо. Все реже капли падали на асфальт, все больше солнце выгоняло лучей из укрытия.

Вдохнув приятный весенний воздух, пошагал домой. Я все же вспомнил, что хотел сделать. Я хотел поговорить с Олесей. Девушка, наверняка, было напугана последней встречей со мной. Кто знает, жива ли она еще. Объятия смерти, в которые она была заключена — довольно опасная вещь. Вот только почему она так долго живет в таком капкане.

Выясню.

В квартире меня встретила злющая Настя. В темных глазах плескалась ярость. Растягивая каждый звук, она произнесла:

— Я жду объяснений.

— Кушать тоже хочется, — устало пожал я плечами и отправился заполнять продуктами холодильник.

Девушка вздохнула и поплелась за мной.

— Есть хочешь? — повернулся я к, плюхнувшейся на стул, подруге.

Она отрицательно помотала головой и кинула на стол запасные ключи:

— Я зашла тебе их отдать.

— А кто же тогда мой труп будет обнаруживать? — попытался я отшутиться, но в очах брюнетки опять полыхнул гнев. Я хмыкнул, но спорить с ней не стал. Себе дороже.

— И все же, где ты был?

Если я сейчас отвечу «бегал», то убежать от нее не смогу.

Захлопнув дверь наполненного едой холодильника, опустился на стул.

Девушка выжидательно смотрела на меня, барабаня подушечками пальцев по деревянной столешнице.

— На кладбище, — врать я больше не видел смысла.

— Зачем? — пристальный взгляд Насти, прижигал во мне дыру.

Я вздрогнул, все же тяжело она на меня смотрела.

— Я должен разобраться. В ситуации с Серегой не все так чисто.

— Продолжай, — девушка подперла щеку рукой и позволительно кивнула мне.

Волна бешенства моментально поднялась во мне. Да сколько можно ко мне так относиться. Потом я глубоко вдохнул и взъерошил темные волосы.

Девушка наблюдала за моими попытками взять себя в руки, из-под упавшей на глаза челки. И усмехалась.

— Когда человек умирает, — я не подал виду, что действия подруги меня спровоцировали, — Душа отпускает тело и уходит. Куда уходит, я не знаю.

Тут можно строит целые гипотезы о других мирах. Ад и Рай, тоже можно сюда включить. Ответ живые люди так и не получили на это вопрос, но отвлекаться не будем.

После смерти остается лишь оболочка и мир о ней забывает. Я не знаю, как передать это чувство. На похоронах я не видел прощание души и тела, как это обычно бывает. Ничего не произошло.

— Клиническая смерть? — скептически изогнула бровь Настя, до этого внимающая моим словам.

— Нет, тоже не те ощущения.

— Тогда что?

— Это я и собираюсь выяснить, — ухмыльнулся я.

— И как же?

— Призыв.

Глава 6

— Ты чокнулся? — шипела Настя.

— Это риторический вопрос? — уточнил я, завешивая зеркала в квартире.

— Неужели нет другого способа…

Я смерил девушку взглядом, всем видом показывая, что это единственный выход из сложившейся ситуации.

— Я думаю, тебе стоит уйти.

— Нет, — тряхнула волосами Архаина.

— Ну почему я должен всё тебе объяснять, как несмышленышу? — прикрыв глаза, обратился я к подруге.

— Что ты сказал? — зашипела девушка, — Ану повтори!

Готовясь к худшему, я произнес:

— Уйди. Ты не должна присутствовать при обряде.

Подруга, ничего не сказав, усладила мои уши хлопком входной двери.

Через два часа она даже забудет, из-за чего обиделась на меня. Она умеет прощать, и это один из немногих плюсов её тяжелого характера.

Когда последнее зеркало в квартире было завешено, я зашторил окна, опуская помещение в объятия полумрака. На полу кухни изобразил солью защитный круг, не знаю насколько это действенно, но попробовать стоит.

Три свечи заняли свои места, образуя треугольник в кругу. После зажжения последней, я ступил в безопасное место и стал нараспев повторять слова призыва, вплетая туда фамилию и имя друга.

Я не был уверен, что делаю все правильно, так как все происходило на интуитивном уровне. Я просто знал, что нужно сказать и с какой интонацией.

Будто кто-то за меня произносил неведомые формулировки на непонятном языке. Возможно, это была латынь, но утверждать не буду.

Порыв ветра распахнул окно в кухне, срывая с карниза занавеску, и потушил свечи. Внутри что-то сжалось, как от холода. Мозг упрямо кричал об опасности, будто я сам этого не знал. Сам ввязался, в не пойми что.

Не смотря на то, что за окном был день, кухня утонула в темноте. Я не видел ничего дальше своего носа. Очередной порыв ветра попытался вытолкнуть меня из защитного круга.

— Покажись! — попытался я перекричать поток воздуха, который трепал моими волосами и распахнутой рубашкой.

Ветер утих так же резко, как и появился. Я вглядывался во мрак, пытаясь разглядеть душу мертвого друга. Каково же было мое разочарование, когда пришло совершенно другое приведение.

— Давно не виделись, — хохотнул мужик из катакомб.

— Ты? — не скрыл я удивления.

— Узнал, — с тенью насмешки прогрохотал мой старый знакомый.

— А ты поднабрал сил, — улыбнулся я.

Приведение что-то пробормотало себе под нос и пошло рябью, как потревоженная вода.

— Да, но не на столько что бы надолго уходить из места своего заключения. Я вообще в недоумении был, когда услышал твой призыв.

— Не тебя я призывал, — виновато пожал я плечами.

Приведение с сомнением опустило взгляд на пол и, хмыкнув, щелкнул пальцами. У обычного духа этот трюк бы не получился, но не у этого.

Звонкий щелчок разлетелся по кухне, отражаясь от всепоглотившей темноты, которая с появление гостя все же чуть расступилась. Круг из соли рассыпался в разные стороны, будто его и не было.

— А кого призывал?

— Ты же знаешь ответ на свой вопрос, — хмыкнул я, вспоминая свой разговор со стражем несколько лет назад.

— Я многое знаю, — понизил голос призрак, — Но не здесь мне с тобой разговаривать об этом.

Я непонимающе посмотрел на нежданного собеседника.

— Приходи в лабиринт, — ухмыльнулся он, — Если не струсишь.

Дух разорвался на множество белых струек и разлетелся в разные стороны, увлекая за собой тьму. Полуденное солнце вновь захватило в плен квартиру и меня.

— Вот так призвал душу друга, — хмыкнул я, отступая в коридор.